Альваро Прендес - Военный летчик: Воспоминания
Но в клубе костяшки домино продолжали щелкать по блестящей поверхности столов. У телевизора, в углу, собралась группа офицеров, они смотрели фильм. Как всегда, был переполнен бар. Неожиданно появилась тщедушная фигурка полковника Баэса, который нервно расталкивал всех, кто оказался на его пути. Наконец он добрался до стойки и, не обращая внимания на очередь, обратился к бармену:
– Порцию рома… рюмку… Нет, двойную… Нет, нет, тройную!
В коридорах шло обсуждение происходящих событий, все передавали из уст в уста, что бронетанковый полек не успел подойти ко дворцу президента в нужное время. Некоторые военные говорили, опасливо озираясь по сторонам, что, когда командующий армией генерал Табернилья убедился наконец, что Батиста, целый и невредимый, находится во дворце, он после краткого замешательства приказал танкам идти ко дворцу. И, когда они пришли, все было кончено. Сам Батиста спасся только чудом.
Усадьба «Кукине», принадлежавшая Батисте, была очень пышно обставлена, но, без сомнения, самым ценным в ней была огромная библиотека со столом невиданных размеров из черного дерева, за которым диктатор проводил совещания. На полках стояло множество книг по искусству, философии, науке и технике, но они еще ни разу не были раскрыты, потому что служили в этом доме лишь декорацией. Но была здесь еще одна вещь, которая сразу бросалась в глаза. Это телефон. Обыкновенный телефонный аппарат… из золота - личный подарок президента американской телефонной компании.
Обо всем этом мне рассказывал старый сержант батистовской гвардии.
Однажды в усадьбе «Кукине» состоялась неофициальная встреча. После обильного ужина, на котором присутствовали генерал Табернилья и его сыновья, генерал Батиста и его гости смотрели телевизионную передачу - документальный фильм о каком-то неудавшемся государственном перевороте и о том, как были расстреляны главари мятежа.
– Такой конец ожидает каждого, кто попытается выступить против меня, - громко произнес Батиста, смотря в потолок и словно не замечая ничего вокруг. Затем он повернулся к своим гостям, улыбаясь и недобро щуря блестевшие глаза. - Не так ли, генерал?
Батиста хорошо знал, что командующий армией и его сыновья были бы рады избавиться от него и что старый Табернилья уже побывал в посольстве Соединенных Штатов.
В тот вечер я понял, что высшее командование вооруженных сил стремится прежде всего сохранить свои привилегии и ту обстановку коррупции, которая царила в армии на всех уровнях. Я понял также, что остатки дисциплины, которая еще соблюдалась в армии, постепенно исчезают. Что касается ВВС, то здесь еще существовало понятие о воинском долге. Такая же обстановка сохранялась и в военно-морском флоте.
И еще я понял, что сторонники режима Батисты испытывают страх перед расплатой, которая ждет их за все ими содеянное. Что касается полиции, то она оставалась все той же клоакой, в которой сконцентрировались все пороки нашего общества. Правда, еще существовали извращенные умы, считавшие деятельность полиции нормальным явлением.
Наша армейская, офицерская и сержантская, среда находилась под сильным влиянием старых идей, не отвечающих задачам новой эпохи. Пожалуй, только молодые офицеры, окончившие современные военные училища, могли бы принять новые политические веяния. Косность, ограниченность мышления - вот что отличало кубинских офицеров того времени.
Глава 22. В ТЕНИ ПОДПОЛЬЯ
В один из жарких майских дней 1957 года я навестил свою тетушку, которая жила в гаванском районе Альмендарес. Моя тетушка да Дидель Пино и его семья - вот единственные мои родственники, живущие в старом гаванском доме на 17-й улице. До недавнего времени в этом доме жили лейтенант Рауль Крое Кинтана, которого за участие в заговоре уволили из ВВС, и его родные. Лейтенанта Кроса я хорошо знал.
Выпив за обедом несколько бутылок пива и хорошо поев, я, кажется, перестарался. Разболелась голова, и отяжелел я предостаточно.
Доктор Хорхе Вальдес Миранда, адвокат, недавно закончивший гаванский университет, жених моей двоюродной сестры Хеорхины, внимательно рассматривал меня, сидя напротив. Стоило мне обратить на него внимание, как он тут же отводил взгляд. Эту молчаливую игру мы вели всякий раз, стоило нам встретиться в тетушкином доме, и это меня удивляло. Мне казалось, что доктор Миранда, мой будущий родственник, явно был чем-то обеспокоен и ему хотелось узнать мои мысли. И сестрица моя также смотрела на меня не без интереса. Что-то происходило в этом доме. Я даже чувствовал себя как-то неудобно в тетушкиной гостиной. Разговор между нами шел какой-то бессвязный и неискренний, мы обменивались односложными фразами, которые отскакивали от нас словно шарики. Хорхе попросил еще кофе, и сестра тотчас же пошла на кухню. Он посмотрел на меня пытливым взглядом и проговорил приглушенным голосом:
– Альваро, я давно наблюдаю за тобой, и мне кажется, что ты чем-то озабочен… Что с тобой? Что тебя беспокоит? Обстановка в стране?
Не задумываясь, я почти импульсивно ответил:
– Думаю, что все это отвратительно!
Хорхе наклонился в мою сторону и продолжал:
– Ты знаешь, что в горах Сьерра-Маэстры идет повстанческая борьба против правительства. То же самое и в городах. Практически весь народ против режима… Ты честный и порядочный офицер, что ты думаешь по этому поводу?
– Дело в том… - начал я, обдумывая, как бы ответить ему, но он перебил меня:
– Я знаю, что ты за нас. Я даже знаю, что после переворота 10 марта ты хотел принять участие в движении против Батисты и даже был с теми, кто хотел захватить ваше училище…
Сказав это, он словно выстрелил в меня в упор. Я растерялся, но голова моя лихорадочно заработала. «Значит, лейтенант Крос Кинтана все ему рассказал… - подумал я. - Больше того, они, кажется, единомышленники. Хорхе вот уже несколько месяцев ходит в дом моей двоюродной сестры… Правда, это ровно ничего не значит… Ну а если… если он из военной разведки и просто провоцирует меня?… Осторожно… Осторожно, Прендес. От твоего ответа может зависеть не только твоя карьера, но и жизнь. Очень уж этот сеньор подозрителен… Если он из разведки, я должен сразу же сказать ему, что он ошибся, и немедленно выдать его. Иначе будет поздно. Если я буду молчать или отвечать уклончиво… Я ведь офицер…
Их было множество, этих заговоров среди военных, и правительство всегда было сторонником того, чтобы не посвящать в эти дела посторонних, ибо рано или поздно мы придем к согласию… Однако Хорхе - человек гражданский. Он принадлежит к другому миру, враждебному… Ведь мне всегда так говорили. Но если я о нем сообщу, а он не окажется ни провокатором, ни из военной разведки… Тогда это будет стоить ему жизни. Хотя… Крое Кинтана ему рассказал о заговоре в летном училище последовательно, обо мне. Если это так, значит, Крое ему доверяет».
В моей голове все прокручивалось с лихорадочной быстротой. Его слова были для меня полной неожиданностью, но у меня не оставалось ни малейшего сомнения в том, что ответ может быть только один - «да» или «нет».
Разве меня нужно было убеждать в том, что борьба против Батисты справедлива? Я сам долго и мучительно думал об этом, но на активные действия не мог решиться. Со мной никто не говорил об этом, так почему же я должен доверять этому человеку? Но я понимал, что не хватало какого-то толчка, который заставил бы меня включиться в борьбу, и похоже, что этот разговор здесь, в этот душный вечер, в этой маленькой гостиной, может стать началом моей новой жизни.
Но прежде чем ответить окончательно, я попытался представить себе, о чем думает этот человек, и, еще раз внимательно посмотрев на него, сказал: - Да, это правда. Так было…
Молнией пронеслась в голове вся моя жизнь… Мне показалось, что напряженная обстановка начала разряжаться. Даже в гостиной сделалось светлее, стало легче дышать, несмотря на то что моя рубаха насквозь промокла от пота.
Мы оба облегченно вздохнули и посмотрели друг на друга как люди, связанные общей тайной. Итак, цель была нам ясна, не знали мы только, как добиться этой цели. После недолгого молчания Хорхе сказал:
– У нас к тебе просьба, думаю, ты сможешь нам помочь. Тебе надо получше узнать военных летчиков. Надо обратить особое внимание на тех, кто не приемлет батистовского режима. Затем ты должен с большой осторожностью привлечь этих офицеров в наши ряды. Тебе предстоит организовать группу, которая, подготовившись как следует, сможет выступить в нужный момент. Я не буду говорить о риске, которому ты себя подвергнешь, но знай одно: ты все время будешь находиться на волоске от смерти. И если тебя схватят, мы наверняка ничем не сможем тебе помочь.
– Всем этим руководит Фидель? - спросил я.
– Да, он - лидер всего движения и руководит борьбой из Сьерра-Маэстры. И я хочу, чтобы ты знал, - продолжал он, - что кроме Движения 26 июля есть и другие организации, в которые входят офицеры ВМС, ВВС и полиции. Они борются вместе с нами, хотя в действительности мало кто из них догадывается, что во главе борьбы стоят Фидель и Движение 26 июля. Но некоторые из них, как и ты теперь, знают это. Есть и другие политические силы, которые возглавляют Прио или Аурелиано, они также привлекают на свою сторону офицеров. Ты должен действовать разумно и очень осторожно. Изучай людей, обстановку и только тогда принимай решение. Твоя работа имеет для нас немалое значение, ведь офицеры других родов войск, участники нашего движения, просто настаивают хотя бы на нейтрализации военных летчиков. Если это удастся осуществить, то батистовцы не смогут бомбить позиции повстанческих сил: летать на самолетах будет некому. Но, конечно, было бы еще лучше, если бы ты смог привлечь летчиков к активным действиям как в период подготовки, так и во время самого восстания.
![Кирилл Мерецков - На службе народу [с иллюстрациями]](/uploads/posts/books/41513/41513.jpg)
