Николай Стариков - Офицер особого назначения
Сергей в задумчивости отвлекся от реалий. Как в боевой обстановке, его мозг обостренно анализировал возникшие обстоятельства. Тревожила мысль: как поступить, учитывая предупреждение Кавригина?
Ситуация же складывалась со многими неизвестными. Состоится ли обещанная встреча диверсантов у виадука?
Если да — одно, а нет — совершенно иное дело. Закладывать тротиловый заряд пойдут двое, третий остается со взрывной машинкой. Как поведет себя оставшийся диверсант, когда не будет той пары и в случае провала акции? Как поступить, если закладка подрывного устройства на объекте будет осуществлена успешно и Визглявый с напарником возвратятся? Диверсия-то не должна состояться в любом случае. Стоит в чем-то ошибиться — и поминай, как звали. Он не сомневался, венгр и его сообщники соответствующий инструктаж получили. Был уверен и в другом: несмотря на запрет экипажу иметь оружие, на случай встречи с патрулем каждый диверсант держал в кармане пистолет или фанату. Командир диверсионной группы тоже проигнорировал распоряжение Сатаны, спрятал на груди свой надежный браунинг.
Неожиданно мерин остановился, даже подался на полшага назад. Все застыли с вытянутыми шеями, вглядываясь в темноту. Впереди метрах в тридцати-сорока парами перемещались светящиеся точки. Что-то манящее, притягивающее было в этих огоньках. Слышался нетерпеливый скулёж, возня. Волки! Целая стая! Волосы на головах диверсантов зашевелились: фронт остановился, волки, как и другое зверье, начали возвращаться в обжитые места. Подгоняемые голодом, они нападали на все живое. Несдобровать было и человеку, особенно безоружному.
Сергей усмехнулся про себя, увидев, как его попутчики дружно опустили руки в карманы, внимательно наблюдая за зловещими светлячками. «Ну, очень дисциплинированные подручные у Сатаны!» Он знал из рассказов отца, что волки редко нападают на группу людей, боятся, когда человек издает какие-либо резкие звуки или просто кричит: «Аря…аря…аря…» Вскоре четыре здоровые глотки мощным аккордом «аря» огласили округу. Огоньки впереди, не удаляясь, начали не спеша растекаться по обе стороны от дороги, затем вновь сомкнулись, но уже позади подводы.
— Они нас окружают, что ли? — испуганно спросил неизвестно кого боевик № 2.
— Это у них запросто, — ответил помощник Визглявого. Для удобства отражения нападения зверья он пересел на задок подводы. — Моего соседа съели волки. Решил он однажды покататься на лыжах вдоль лесной полосы…
Подбодренная громкими возгласами, уверенно пошла вперед лошадь. Светящиеся в темноте волчьи глаза еще долго держали в напряжении людей.
Сергею вспомнился жуткий рассказ матери о нападении стаи волков на родственников. Ее дедушка Михаил Данилович с женой и дочкой возвращались с крестин из станицы Ярыженской. Была лунная морозная ночь. Снег ровным пушистым покрывалом укутал землю. Розвальни бросало из стороны в сторону на плохо наезженной зимней дороге с намерзшими наледями, что вынуждало путников крепко держаться за внутреннюю обвязку саней. Но потом дорога выпрямилась. Пара добрых лошадей мерно трусила по скрипучему настилу, пофыркивая на холодном воздухе. Мария Максимовна сидела спиной к мужу, рядом, закутанная в теплое одеяло, тихо посапывала дочка Поля. Дремала и она сама.
Очнулась бабушка от ощущения неясной тревоги. Позади саней в паре десятков метров увидела множество темных силуэтов со сверкающими глазами. Волки! «Бог ты мой, сколько их! И все голодные». Обернулся Михаил Данилович. В следующее мгновенье понесли кони, почуяв лютого зверя. Дедушка держал вожжи, направляя лошадей на проезжую часть разбитой дороги. Розвальни бросало из стороны в сторону, холодный воздух вьюжил за санями, в клубах снежной пыли то и дело показывались клыкастые морды. Когда это случилось, баба Маня вспомнить не могла, но вдруг волки разом отстали. И тут она обнаружила, что завернутого в одеяло ребенка рядом не было. Не помня себя, бросилась с саней спасать дочь, перекувыркнулась несколько раз в снегу и осталась сидеть на дороге.
Обнаружив пропажу жены и дочери, Михаил Данилович осадил лошадей, развернулся и погнал их в обратную сторону с той же резвостью. Подобрал жену, вскоре на дороге показался сверток. Кони остановились. Дочка с открытым личиком спокойно лежала в колее. Алчная братия невдалеке поблескивала глазами, но в погоню вновь не бросилась.
Родители постарались забыть о страшном происшествии, но один глазик Полины перестал видеть, напоминал о случившемся. Оставил волк на всю жизнь свою отметину. Верующая бабушка говорила потом, что бог не мог допустить, чтобы сразу после крещения ребенок был растерзан зверьем.
…Из-за опасности нападения волков диверсанты не решились оставить лошадь на опушке лесной полосы, как это было днем. Пользуясь темнотой, подъехали поближе к месту, откуда начиналась промоина, идущая непосредственно к виадуку. Днем она была на виду, ночью едва не прошли мимо. Во время дневной разведки венгр натянул возле нее шпагат поперек оврага. Теперь простое устройство сработало.
Решением командира группы доставка к виадуку взрывчатого вещества, его закладка, установка взрывателя, подключение к телефонному кабелю, а после возвращения — подсоединение провода к подрывной машинке поручались Визглявому. Его помощник отвечал за вытягивание к месту диверсии и безотказную работу телефонного провода, отремонтированного в нескольких местах после порывов. Он же помогал венгру. Визглявый, кроме того, должен был самолично нажать на красную кнопку немецкой взрывной машинки. Возможность полюбоваться зрелищем совершенной диверсии предоставлялась всей группе. Последующие за этим действия в значительной мере связывались со способностями ног карего мерина.
Вначале все шло согласно решению командира группы. Визглявый взвалил на плечи взрывчатку, помощник потянул телефонный кабель, боевик № 2 удерживал катушку с проводом на коленях. Требовалась мягкая амортизация, чтобы не допустить его порыва. Ушла диверсионная пара, не спеша, рывками уползал в темноту кабель. По низине потянуло стужей.
Сергей посматривал на катушку, оставшийся несмотанным провод, мысленно определял место нахождения Визглявого и его напарника. По расчетам венгра, от подводы до виадука провода должно было хватить. Медленно тянулось время, росло напряжение. Видимо, оно передалось даже лошади. Та перестала щипать травку, водила ушами, смотрела на ускоряющееся вращение намоточной рамки. Вскоре ее движение остановилось, телефонный провод кончился, натянулся, грозя оборваться. Боевик № 2 посмотрел на Зверя, тот поднялся с земли, взял в руку кабель и двинулся в сторону виадука, вслед за ним с катушкой в руках пошел боевик в ожидании, когда натяжение ослабнет. Прошедший днем дождь вконец испортил дно промоины: ноги скользили, на подошву сапог налипали комья грязи.
Внезапно впереди послышались приглушенные голоса, затем длинная автоматная очередь, хлопнуло несколько пистолетных выстрелов, опять заработал ППШ, и вновь тишина, давящая на уши и сердце. Остановилось движение провода, выждали две-три секунды, боевик потянул его на себя, крутнул ручку, кабель начал свободно наматываться на рамку.
— Тр-рэ-ба тик-кат-ить, — заикаясь, прошептал диверсант.
Руки его заметно дрожали, даже в темноте было заметно побледневшее лицо, расширенные от ужаса глаза.
— Да не дрожи ты. Смотреть тошно. Мотай быстрее! Второй катушки у нас нет, а эта пригодится еще для других дел. Не привезем назад, Сатана за нее голову снимет тебе и мне, — грубо прикрикнул Зверь на подчиненного, хотя и видел, тот крутит рамку на пределе возможного.
Сергей понимал, произошло то, о чем предупреждал Кавригин. Акция по взрыву виадука закончилась лучшим образом. Теперь следовало успокоить боевика, доставить его для отчета Сатане.
Лошадь во всю прыть неслась по знакомой дороге в Белые Журавли. Серый рассвет пробирался сквозь толщу ночной мглы, свежий ветер холодил лицо. Боевик № 2 плакал, судорожно вытирая кулаком слезы.
XXI
Сатана рвал и метал по поводу провала диверсии на виадуке. Он ходил широкими упругими шагами из комнаты в комнату Лизкиной квартиры. Сегодня намечалось отпраздновать успешное проведение операции на железной дороге. Такой повод давно ожидался. Елизавета расстаралась, стол ломился от угощений. Откуда только что взялось! Вроде бы и войны нет.
— Это надо же, последний тротил израсходовали без толку, погибли лучшие минеры, — сокрушался Егор.
Сатана вправо-влево мотал головой, пытаясь отогнать, как назойливых мух, мысли о случившемся, бессмысленно ударяя кулаком одной руки в ладонь другой, вздыхал.
— Что мы сделали неверно? — воскликнул он. — Дело-то казалось простым. Чего молчишь, Зверь?
— От Сатаны слышу.
