Сборник - Ладога родная (Воспоминания ветеранов Краснознаменной Ладожской флотилии)
Шлиссельбург становился важным транспортным узлом.
А в городе все чаще и чаще слышалась артиллерийская канонада. Усиливались налеты вражеской авиации. Нетрудно понять, что настроение у нас было не очень хорошее. Да и дело иногда не ладилось.
3 сентября я получил указание подготовить пассажирское судно или катер для доставки из Шлиссельбурга на Волховстрой группы руководящих работников во главе с Алексеем Николаевичем Косыгиным. Он был уполномоченным Государственного Комитета Обороны и обеспечивал эвакуацию ленинградских заводов в глубь страны.
А. Н. Косыгин, которого я встретил на пассажирском речном вокзале, в шутливом тоне сказал:
— Ну, товарищ Разин, везу малый совнарком, отправляй быстрее. Все, что вывезли из Ленинграда, нужно скорее пустить в работу. Ведь война только начинается, а победить нам нужно обязательно.
Эта кратковременная встреча с видным деятелем партии и государства, его настроение и уверенность в нашей победе придали мне и моим товарищам новые силы.
А обстановка в Шлиссельбурге все более осложнялась. Удержать город не удалось. 8 сентября после упорных боев наши войска отошли на правый берег Невы.
7 и 8 сентября Ладожская военная флотилия и суда пароходства с имуществом пристани и технического участка были эвакуированы в Новую Ладогу.
Захват фашистами Шлиссельбурга означал потерю связи Ленинграда со страной по ранее освоенным путям сообщения. Ленинград оказался блокированным.
И вот мы в Новой Ладоге, в древнем городе, стоящем в устье реки Волхова при впадении ее в Ладожское озеро.
В нашем распоряжении 5 озерных и 72 речных буксира, 29 озерных и около 100 речных деревянных барж грузоподъемностью 300–400 тонн каждая. Флот явно непригодный для работы в осенних штормовых условиях.
Грузы в те дни следовали в Ленинград по сложному железнодорожно-водному маршруту. По железной дороге — через Вологду, Череповец и Тихвин до станции Волхов. Отсюда вагоны подавались на пристань Гостинополье на реке Волхове. Здесь грузы переваливались на баржи. Речные буксиры проводили баржи по Волхову до Новой Ладоги, а далее 110 километров озерной, ничем не защищенной трассы до Осиновецкого маяка на западном берегу озера. Там продовольствие, боеприпасы, снаряжение, различные материалы снова перегружались в вагоны и по пригородной железной дороге доставлялись в Ленинград.
3 сентября Военный совет Ленфронта дал указание организовать доставку грузов в Ленинград именно по этому пути. Заместитель командующего Ладожской флотилией капитан 1-го ранга Н. Ю. Авраамов был назначен уполномоченным Военного совета по оборудованию причалов в Осиновце и организации разгрузки судов, начальник Северо-Западного пароходства И. И. Логачев — его заместителем. Работы по сооружению Осиновецкого порта поручались инженерному отделу КБФ.
В Осиновец выехала оперативная группа в составе работников пароходства А. Т. Овсянникова, Б. М. Сарибана, А. А. Маркова и других. Они должны были обеспечить приемку и перегрузку судов, отправляемых из Новой Ладоги.
Пустынный берег озера в районе Осиновца с огромными камнями-валунами, торчащими из воды, затруднял строительство каких-либо портовых сооружений. Однако воины строительных и саперных батальонов, команда землечерпательной машины «Северо-Западный-7», которую возглавляли старый речник И. Н. Портнов и багермейстер И. X. Гусев, и ряд других подразделений Ленинградского фронта и Балтийского флота при непрерывных налетах вражеской авиации вели героическую работу по сооружению порта.
Большую роль в организации строительства сыграл адмирал И. С. Исаков, выезжавший в Осиновец в качестве уполномоченного Военного совета Ленинградского фронта.
Для руководства водными перевозками от Гостинополья до Осиновца в Новую Ладогу была направлена группа эксплуатационников пароходства в составе диспетчеров К. Г. Веденькиной, Н. И. Минеева, Л. Н. Шиповой, А. В. Терешенкова и других. Возглавить центральную диспетчерскую службу поручалось мне.
Перевалочный пункт в Гостинополье был превращен в порт. Его руководителями назначили опытных работников пароходства С. К. Харламова и Е. М. Борисову.
Уже 12 сентября из Новой Ладоги в Осиновец прибыли первые баржи с мукой. Начиная с этого дня суда шли по трассе регулярно.
Авиация врага пыталась сорвать перевозки. Чтобы избежать потерь, мы отправляли караваны из Новой Ладоги в 2–3 часа дня. В Осиновец они прибывали через 16–18 часов, т. е. под утро. Основную часть пути суда проходили в темное время суток. Наиболее ценные грузы брали боевые корабли флотилии.
Не благоприятствовала перевозкам и погода. Метеослужба работала еще ненадежно, и предупреждения о штормах запаздывали. Суда приходилось отправлять с риском. В сентябре мы несли большие потери от штормов. Около двух десятков барж разбилось в Осиновце о береговые камни.
С неимоверными трудностями в сентябре через озеро было доставлено в Осиновец около 20 тысяч тонн различных продовольственных грузов и вооружения.
Учитывая исключительную важность Ладожской трассы. Военный совет фронта и Ленинградский обком партии предприняли новые усилия, чтобы максимально увеличить перевозки. Ответственность за доставку грузов возлагалась на заместителя начальника тыла Ленинградского фронта генерал-майора А. М. Шилова. Это был энергичный человек, хороший организатор, умевший быстро решать сложные вопросы. Ему был подчинен ряд военных учреждений фронта и ленинградских организаций, в том числе работники Северо-Западного пароходства, осуществлявшие портовые работы.
Первый караван с грузами для Ленинграда выходит из Новой Ладоги. Сентябрь 1941 г.
Кроме А. М. Шилова отправлением грузов занимались генерал-майор Захаров и генерал-майор Шумилов.
Военная флотилия еще только обосновывалась в Новой Ладоге. Командующий контр-адмирал Б. В. Хорошхин уделял основное внимание боевым действиям и лично вопросом перевозок занимался мало. Поэтому получить квалифицированную помощь нам было практически не от кого. После того как во время шторма погибло несколько барж с ценными грузами и людьми, Военный совет фронта принял энергичные меры по наведению порядка в перевозках через озеро.
Командующим флотилией назначается капитан 1-го ранга В. С. Чероков. Он прибыл в середине октября. Мы встретились с обаятельным человеком и требовательным командиром. На многих из нас новый командующий произвел совершенно «ошеломляющее» впечатление. Дело в том, что мы за это время привыкли иметь дело хотя и с энергичными, но крайне «шумными» высшими командирами. Все они, как правило, отдавали приказания в очень нервной форме, нередко сопровождая их угрозами, руганью, предупреждениями и т. п., и это казалось нам вполне естественным: обстановка сложная, задачи перед нами стоят ответственные. Не скрою, многие из нас начали считать и для себя такое обращение старшего с подчиненными обычной нормой поведения.
И вдруг мы увидели спокойного и выдержанного, но отнюдь не либерального командира. Приказания он отдавал, не повышая голоса, иногда в форме совета, а иногда и в форме просьбы, но всегда так, что не выполнить порученное было просто невозможно. Я, например, встречался с Виктором Сергеевичем по службе очень часто и не могу вспомнить случая, когда отданное им распоряжение осталось невыполненным или, во всяком случае, не было бы принято всех мер к его выполнению.
Приняв лично на себя руководство перевозками и работой портов Ладожского озера, В. С. Чероков навел такой порядок, который почти полностью исключал потери нашего флота. Перевозки начали осуществляться во все возрастающих объемах, а между речниками нашего пароходства и военными моряками постепенно установилась крепкая дружба.
В октябре 1941 года суда пароходства и корабли Ладожской флотилии перевозили в сутки (за исключением штормовых дней) уже более 3 тысяч тонн груза. Массовый героизм, проявленный в эти осенние месяцы речниками и моряками Ладоги, ярко свидетельствовал о высоком сознании ими своего долга перед страной и родным Ленинградом. Теперь только удивляешься мужеству капитанов, шкиперов барж и береговых работников, которые под непрерывным воздействием вражеской авиации сумели перевезти за первую блокадную навигацию свыше 60 тысяч тонн грузов и более 30 тысяч ленинградцев.
Вот несколько примеров мужества и героизма наших речников.
Поврежденную бомбой баржу № 4075 во время шторма оторвало от буксира. Трое суток дрейфовала она в бушевавшем озере, ее не раз бомбили самолеты врага. Гибель судна казалась неизбежной. Находившийся на барже шкипер И. В. Антошихин разбросал по палубе дрова и доски и залил их водой. Загруженная до полной осадки баржа создавала видимость потонувшей. Хитрость шкипера удалась. Фашистские летчики, решив, что судно затоплено, ушли. А к концу третьих суток баржу прибило к Осиновецкому берегу.
