Бернард Корнуэлл - Боевое Знамя
Только к полудню руины таверны Маккомба достаточно остыли, чтобы рабочая партия могла достать тела из пекла развалин, но всё равно людям пришлось работать, обмотав башмаки и руки мокрыми тряпками. Яростный огонь превратил трупы в угли, эти хрупкие людские останки возмутительно пахли жареной свининой. Старбак приглядывал за работами. Он еще официально находился под арестом, но больше никто не желал брать ответственность за спасательные работы, и потому, когда бригада отмаршировала наблюдать за экзекуцией и пока генерал Фалконер ожидал в штабе генерала Джексона, Старбак взял из своей роты дюжину человек и направил их на работы.
- Так что происходит? - спросил Старбака Траслоу на заре, когда первые лучи солнца осветили чернеющие и дымящиеся развалины.
- Не знаю.
- Вы под арестом?
- Не знаю.
- Кто командует Легионом?
- Медликотт, - ответил Старбак. Ночью его назначил Фалконер.
- Дэн Медликотт! - с отвращением произнес Траслоу. - Какого дьявола он его назначил?
Старбак промолчал. Он был унижен этим назначением, потому что стал капитаном задолго до Дэниела Медликотта, который получил это звание на весенних выборах с помощью взяток, но Старбак также понимал, что Вашингтон Фалконер никогда бы не назначил его командующим Легионом.
- У меня есть для вас работенка, - сказал он Траслоу. - От пленного нет никакого прока.
Человека, которого они захватили, звали Спарроу, и он был выходцем из виргинского округа Пендлтон, одного из тех капризных западных округов, что присягнули на верность Союзу.
- Я заставлю сучку визжать, - радостно заверил Траслоу.
Утро казалось бесконечным. Основная часть Легиона присутствовала на казни трех дезертиров, но даже эти солдаты, вернувшись в лагерь, выглядели оглушенными и ошарашенными ночными событиями. Из всех капитанов Легиона лишь Медликотт, Мокси и Старбак остались целыми и невредимыми, а из тех офицеров, которые присутствовали на праздничном ужине майора Хинтона, лишь лейтенанту Дейвису удалось выжить без серьезных ранений. Он получил царапину от пули в левом предплечье, но избежал страшной бойни, спрятавшись за небольшой церковью.
- Я мог бы сделать что-то большее, - не переставал повторять он Старбаку.
- И умереть? Не глупи. Если бы ты открыл огонь, они бы погнались за тобой и пристрелили бы, как собаку.
Дейвис содрогнулся от воспоминаний. Это был высокий и худой молодой человек в очках, тремя годами старше Старбака и с постоянным выражением тревоги на лице. До начала войны он работал в адвокатской конторе своего отца и часто признавался Старбаку в своих страхах, что никогда не сможет овладеть всеми хитросплетениями этой профессии.
- Они знали, что в доме женщины, - сказал он теперь Старбаку.
- Я знаю. Ты мне уже говорил, - тон Старбака был черствым и безапелляционным. С его точки зрения, не было никакого смысла бесконечно обсуждать ночную трагедию в тщетных попытках найти утешение. Нужно было расчистить место событий, отомстить за них и позабыть, вот почему он направил свою роту вытаскивать тела из сгоревший дотла таверны. Дейвис пришел понаблюдать за работами, возможно, чтобы напомнить себе, что он едва спасся от участи этих обугленных и съежившихся тел.
- Мерфи сказал им, что внутри женщины, - негодующе произнес Дейвис. - Я это слышал!
- Не важно, - ответил Старбак. Он наблюдал за близнецами Коббами, копающимися в пепле в центре сгоревшего здания. Изард Кобб нашел несколько монет и доску для игры в криббидж из слоновой кости, которые каким-то образом уцелели в пожаре. - Отдайте это сержанту Ваггонеру! - крикнул им Старбак. Только что получивший повышение Ваггонер был назначен ответственным за сбор тех немногих жалких ценностей, которые удалось спасти из сгоревшей таверны.
- Но это важно! - запротестовал Дейвис. - Они убили женщин!
- Бога ради... - Старбак повернулся в сторону бледного близорукого Дейвиса, - ты скоро получишь чин капитана, и твоим солдатам не захочется слушать про то, что прошлой ночью пошло не так. Они захотят услышать, как ты намереваешься найти проклятого сукиного сына, который это сделал, и прикончить его.
Дейвис выглядел потрясенным:
- Чин капитана?
- Полагаю, что да, - подтвердил Старбак. Ночной ужас буквально обезглавил Легион Фалконера, и это значило, что либо многих повысят в звании, либо придется переводить людей из других полков.
- Может, Дятел вернется? - с тоской спросил Дейвис, словно полковник Бёрд мог справиться со всеми проблемами Легиона.
- Дятел вернется, когда его подлатают, - заявил Старбак, - то есть не раньше, чем через несколько недель.
Он внезапно повернулся, чтобы снова взглянуть на руины.
- Кобб! Если прикарманишь это серебро, я тебя повешу!
- Я ничего не прикарманил! Хотите меня обыскать?
- Я обыщу твоего брата, - отозвался Старбак, и понял, что его подозрения в том, что Изард Кобб передал монеты своему брату Итану, оказались чистой правдой. - Отдай деньги сержанту Ваггонеру, - велел он Итану Коббу и проследил, чтобы его приказ был исполнен. - А теперь вытащите вон то тело, - он указал на почерневшую фигуру одной из поварих Маккомба.
Изард Кобб изобразил ужас.
- Она же негритянка, капитан! - запротестовал он.
- Если бы она выжила, ты был бы рад завалить ее в постель, так что теперь можешь отнести ее в могилу. И со всем уважением!
Старбак подождал, пока братья Коббы нагнулись, чтобы выполнить задачу, а потом обернулся к Дейвису.
- Ленивые сукины дети.
- Все Коббы ленивы, - согласился Дейвис, - и всегда такими были. Их семья испоганила кусок превосходной земли в низине у ручья Хэнки, просто истощили ее и привели в негодность. Такая жалость.
Его осведомленность в подобных вещах служила напоминанием о том, что Легион до сих пор главным образом состоял из людей, живущих в радиусе дневной прогулки от Фалконера, из людей, которые знали друг друга, семьи своих товарищей и род их занятий. Люди вроде чужака Старбака являлись исключением. Это чувство принадлежности к одной сплоченной семье только добавляло полку боли - когда майор Хинтон был убит, Легион потерял не только старшего офицера, но и друга, помощника церковного старосты, зятя, кредитора, товарища по охоте и, прежде всего, соседа, а со смертью капитана Мерфи потерял бы и еще одного.
- Но всё равно, - заявил Дейвис, - Дэн Медликотт - порядочный человек.
Старбак считал Дэниела Медликотта пронырливым, нескладным и трусливым, но он также знал, что лучше его не критиковать перед лицом земляков. Он повернулся, чтобы посмотреть, как Итан Кобб отряхивает от пепла искореженное тело. Допрос с пристрастием, проведенный Траслоу с захваченным кавалеристом, выявил, что за резню нес ответственность не Адам, а человек по имени Блайз, но Старбак всё равно ощущал страшную злость на своего былого друга. Адам так долго разглагольствовал о высокой морали, читая проповеди о священном деле Севера, а теперь приехал с людьми, убивающими женщин.
- Старбак! - позвал полковник Свинерд со стороны дороги у сгоревшего обоза.
Старбак велел Траслоу принять командование, а потом подошел к Свинерду.
- Пять погибших женщин, - хриплым голосом доложил Старбак итоговые цифры. - Две поварихи, жена Маккомба и две девушки наверху.
- Шлюхи?
- Они были вполне порядочными девушками, - ответил Старбак. - По крайней мере, одна из них.
- Я думал, посещение таверны запрещено?
- Так и было, - согласился Старбак.
- И я не думал, что у вас есть хоть какие-то деньги.
- У меня их и нет, но она была доброй девушкой.
- В смысле, доброй к вам, - язвительно заметил Свинерд и вздохнул. - Я помолюсь за вас, Старбак, непременно.
- Ее звали Фицджеральд, - сказал Старбак, - она из Ирландии. Ее муж сбежал и оставил ее с кучей долгов, так что она просто пыталась их выплатить, - он замолчал, внезапно переполненный жалостью к подобной ужасной жизни и смерти. - Бедняжка Кейт, - произнес он. Нат надеялся, что Салли Траслоу сможет помочь девушке, например, найдет ей более доходную работу в Ричмонде, но теперь Кейт Фицджеральд превратилась в ожидающее у неглубокой могилы скрюченное тело. - Мне нужно выпить, чёрт возьми, - с горечью заявил Старбак.
- Нет, не нужно, - возразил Свинерд, - потому что нас с вами вызвали в штаб. Чтобы повидаться с Джексоном, а он не тот человек, к которому можно явиться, когда от вас несет виски.
- Хрень Господня! - ругнулся Старбак. Он надеялся, что после ночного рейда его неприятности закончились, но теперь, похоже, Джексон лично заинтересовался его проступком. - И чего хочет Безумный Джек?
- Откуда мне знать? - пожал плечами Свинерд. Он шаркнул ногой по дороге, на которой до сих пор оставались следы от копыт ночных налетчиков. - Сейчас он разговаривает с Фалконером.
- Который наговорит про нас гадостей.
