Отто Скорцени - Неизвестная война
Нам стало понятно, что это сборные элементы портового оборудования — искусственные порты давали возможность союзникам производить высадку на широком фронте. По моему мнению, для проведения операции подобного рода лучше всего подходили пляжи Нормандии. Адмирал Хейе вручил мне выводы экспертов военно-морского флота, содержащие десять возможных мест высадки десанта, оцененных от 1 до 10 согласно шкалы вероятности. В итоге десант был произведен в трех местах, считавшихся наиболее безопасными.
Во Фридентале я взялся за работу вместе с моим небольшим штабом. Подготовленный нами план был представлен в служебном порядке главнокомандующему оперативного района «Запад», тогда фельдмаршалу фон Рундштедту. Мы предложили сформировать спецподразделения, состоящие из моих «Jagdverbände» («Охотничьих частей»). Они непрерывно ожидали бы войска вторжения в десяти названных пунктах на побережье пролива Ла-Манш и Атлантического океана. В случае десанта их задачей было обнаружение штабов противника и парализация их работы с помощью спецопераций, направленных против офицеров и средств связи.
План вернули через продолжительное время в служебном порядке. В главном командовании «Запада» ознакомились с ним и признали верным, о чем свидетельствовало приложение к основному документу. Хотелось бы процитировать вывод этого документа:
«…Однако же приготовления, которые необходимы для выполнения вашего плана, не могут быть сохранены в абсолютной тайне. Нашим подразделениям, находящимся на этих участках побережья, могли бы стать известны их цели.
Принимая во внимание то, что данные приготовления могли бы посеять в наших подразделениях сомнения относительно надежности «Атлантического вала», необходимо отказаться от вашего плана полностью». Подпись неразборчива.
Лиддел Харт, генерал Эмиль Уэнти в произведении «Die Kunst des Krieges» (т. III)[161] и другие историки признают, что Гитлер думал, что десант высадится на полуострове Котентин и в связи с этим приказал фельдмаршалам фон Рундштедту и Роммелю «охранять Нормандию».
Фельдмаршал Роммель не мог охранять Нормандию 6 июня 1944 года, потому что днем ранее он выехал из Ла-Рош-Гион, чтобы провести время с семьей. Роммель вернулся на свою квартиру лишь 7 июня после обеда.
Но ведь 1 июня полковник Гельмут Майер, командир разведподразделения 15-й армии, охранявшей побережье от Роттердама до Кан, перехватил и расшифровал послание Верлена, передававшееся дважды, чтобы уведомить некоторые французские группы Сопротивления о близости десанта: «Рыдание осенней скрипки укачивает мое сердце в монотонном страдании».
Майер сразу же предупредил командующего 15-й армией, генерала Ганса фон Сальмута, который в свою очередь сообщил об этом фельдмаршалу фон Рундштедту. Единственным человеком, которому не сообщили эту информацию, был главный заинтересованный в ней, генерал Фридрих Долльман, командующий 7-й армией, охранявшей побережье в Кан. Необходимо добавить, что 6 июня ни один командир корпуса этой армии не находился на своих позициях. Все они были вызваны в Кан с целью «обсуждения ситуации».
На позиции находился только начальник штаба Долльмана генерал Макс Пемзель. 6 июня в 2.15 ночи он позвонил в штаб фельдмаршала фон Рундштедта и сообщил о вражеском десанте. Через полчаса фельдмаршал позвонил в ответ, чтобы проверить сообщение еще раз, так как он не верил, что началась «крупномасштабная операция». Он ожидал, что десант произойдет между Гавром и Кале, поэтому снова уснул.
Гитлеру сообщили о вторжении только лишь «поздно утром». Йодль, начальник штаба вермахта, поверил Рундштедту. Он считал, что в Нормандии противник осуществляет обманный маневр. Гитлеру и Йодлю не было известно, что Роммель отсутствует на месте и что за несколько дней до 6 июня эскадрильям Люфтваффе, защищавшим западное побережье, был дан приказ покинуть аэродромы и перебазироваться вглубь континента. Ранним утром 6 июня против сотен самолетов противника в воздух поднялись два немецких истребителя. Первый пилотировал полковник Йозеф Приллер, а второй — сержант Водарчик.
7-я армия располагала только одной, 21-й бронетанковой дивизией, находившейся в Кан. Она без приказа перешла в контрнаступление в направлении Курсоль-сюр-Мер и прорвала британские позиции, где воцарился хаос. Однако не получив подкрепления, 21-я бронетанковая дивизия вынуждена была отойти.
1-я бронетанковая дивизия СС лейб-штандарте «Адольф Гитлер» (из I бронетанкового корпуса СС) под командованием Сеппа Дитриха, располагавшаяся в Беверлоо (Бельгия), 12-я бронетанковая дивизия СС «Гитлерюгенд», расположенная в Лизье, 17-я танковая дивизия гренадеров СС, расквартированная в Сомюр и Ньор, а также учебная танковая дивизия, расположенная в Ле-Мане и Орлеане, были подняты по тревоге слишком поздно или вообще не подняты. Задержка в районе Парижа двух сильных танковых дивизий: 2-й (генерала фон Люттвица) и 116-й (генерала фон Шверина), которые 6 июня находились в Амьене и на восток от Руана, была очень серьезной ошибкой штаба Рундштедта. 116-я танковая дивизия еще в половине июля находилась в районе Дьепа. В своей книге Хайнц Гудериан задает вопрос, имела ли задержка и разрозненность в действиях политические причины, и цитирует по данному вопросу статью, написанную генералом Лео Гейером фон Швеппенбургом[162] и напечатанную в 1950 году ирландским журналом «Косантуар». Автор утверждает в ней, что фельдмаршал Роммель «держал свои дивизии в резерве, ожидая заговора 20 июля, направленного против Гитлера». Не только бронетанковые подразделения, которые могли столкнуть союзников в море, проявляли пассивность. Две недели после высадки, когда в Нормандии происходили ожесточенные сражения, семь пехотных дивизий в боевой готовности находились севернее Сены, ожидая воображаемого врага.[163]
Многие историки утверждают, что операция «Overlord» («Повелитель») была «неотразимой». Я с этим не согласен. Первая «V-1» упала на Англию лишь 12 июня 1944 года, когда было уже поздно. Что касается десанта, то генерал Уэнти может писать о счастливом стечении обстоятельств и «почти невероятных событий». Согласно данным Лиддел Харта, Монтгомери в своих «Мемуарах» явно грешил против истины. В действительности, пишет сэр Безил, «в начале высадки поле, отделявшее успех от неудачи, было очень узким».
Достаточно было того, чтобы высшее немецкое командование находилось в штабах и действительно желало сражаться. Этого не случилось. Объясню почему.
Я вынужден раскрыть некоторые факты, чтобы изложить содержание наиболее важных операций, проведенных солдатами из Фриденталя на воде и под водой. Мы с адмиралом Хейем решили, что мои специалисты будут работать на реках и озерах, а военно-морской флот займется операциями на море.
Мне приходилось участвовать в подготовке наших «людей-лягушек» в Вене, в недоступном тогда для публики Диана-Бад, в офицерской школе войск СС в Бад-Тёльц и в Тироле и Венеции, где нас поселили в покинутом монастыре на одном из островов лагуны. Подготовка была очень интенсивной. Мы экспериментировали с различным оружием, но прежде всего с тем, которое дало возможность герцогу Валерио Борджио взорвать 19 сентября 1941 года три танкера на рейде Гибралтара. Это был невероятный подвиг людей, обслуживающих торпеды. Аквалангисты, одетые в непромокаемые комбинезоны, ласты и снабженные кислородными аппаратами, пользовались не только описанным ранее снаряжением. При помощи специальных присосок они размещали на стабилизаторах вражеских кораблей в четырех или пяти метрах ниже ватерлинии мины замедленного действия.
Моими аквалангистами командовал с 1943 года хауптштурмфюрер Виммель, оставивший ради «Фриденталя» дивизию «Бранденбург». Это был действительно мужественный и хладнокровный офицер. В 1940–1941 годы под его командованием находилось специальное десантное подразделение, действовавшее в зоне Гибралтара. Он потопил несколько британских судов; с помощью испанских рабочих ему удалось подложить в подземелье, где находились склады с оружием, мощную бомбу замедленного действия. Она была спрятана в металлическом корпусе, похожем на крупнокалиберный английский снаряд. Ее действие вызвало бы взрыв тысяч крупнокалиберных снарядов с большим ущербом для крепости.
Виммель никогда не узнал, почему заряд не взорвался. Известно только, что в последнюю минуту один из людей, помогавший ему при транспортировке взрывчатого вещества, предал. Его подговорили или подкупили? Это очень вероятно. Начиналась игра на большие ставки.
Испытание прошло 5 декабря 1940 года и, конечно же, не было речи о его повторении. Оно было связано с путешествием Януса-Канариса[164] в Мадрид (4–8 декабря 1940 года), во время которого он долго беседовал с генералом Франко (7 декабря), «безуспешно убеждая того приступить к войне на стороне Германии».
