Валентин Варенников - Неповторимое. Книга 4
В первой моей поездке в Анголу, т. е. в 1982 году, с нами летел и новый Чрезвычайный и Полномочный посол Советского Союза в этой стране Альфред Иванович Калинин — весьма эрудированный, с большим опытом работы дипломат. До этого он был то ли в Испании, то ли в Португалии, а сейчас вот направлен сюда (как я понял, для укрепления участка). Человек он общительный, открытый, замечательный собеседник. Пока мы летели, он любезно просветил меня по части Западной и Экваториальной Африки, а также о политическом барометре Европы относительно этого района мира. Когда разговор вышел за рамки формальностей, я не удержался и спросил:
— Ну то, что вы «Калинин», — это понятно, само лицо об этом говорит. То, что вы — «Иванович», — тоже понятно. Но почему — «Альфред», понять не могу.
Он рассмеялся:
— Я знал, что вы меня об этом спросите, и даже сам хотел уже было рассказать. Мне всегда этот вопрос задают новые знакомые. Дело в том, что мы — потомственные сибиряки — всегда внимательно следили за теми политическими событиями, которые имели место в мире, и весьма активно на них реагировали. Вот и я стал «жертвой» такой реакции: когда я родился, то в Германии в это время погиб немецкий революционер по имени Альфред. Об этом, как потом мне рассказывали родители, сообщалось в печати и по радио. В честь этого революционера отец и решил назвать меня Альфредом. Сибирский Альфред.
— История, конечно, интересная, — заметил я. — У нас в стране в 20-е и 30-е годы вообще были такие веяния— называть детей особыми именами, выражая, так сказать, свое отношение к революции. У Суслова, например, сын, как известно, носит имя «Револий». Это все, конечно, странно, но факт.
Между тем полет подошел к концу. В Луанде нас встретили чистое, без единого облачка небо, палящее солнце и гостепримные ангольцы, куда мы включали всех: работников нашего посольства, Главного военного советника и его аппарат, представителей Кубинского военного руководства и, конечно, самих ангольцев — начальника Генштаба и офицеров Вооруженных Сил Анголы. Встреча была теплая, душевная. Вроде мы с планеты Земля прилетели на другую обитаемую планету и встретились там с нашими землянами.
Как и договаривались до этого по телефону, Курочкин набросал уже приблизительный план нашей работы, согласовав его с министром обороны и начальником Генштаба. Разобрав план вместе с Константином Яковлевичем и со своими товарищами, мы его утвердили, внеся незначительные изменения. Главное то, что уже на этот день мне запланировали официальные встречи с министром обороны, затем с начальником Генштаба, а всем нашим офицерам — с соответствующими службами и управлениями Министерства обороны. На основе общего плана разработаны индивидуальные рабочие планы.
В основе — главная задача: изучить состояние дел на месте и выработать совместно с кубинскими представителями и ангольским военным руководством меры по дальнейшему укреплению боеспособности Вооруженных Сил НРА, повышению эффективности боевых действий по разгрому формирований контрреволюционной группировки УНИТА и отражению агрессии ЮАР на юге страны. При этом имелось в виду в ходе работы изучить и проанализировать: общую военно-политическую обстановку в Анголе, особенности ее развития в центральных районах и особенно на юге страны; положение, состояние и намерение группировок УНИТА и Вооруженных Сил ЮАР в центральных и южных провинциях Анголы; состояние Вооруженных Сил Анголы и их отдельных группировок, укомплектованность личным составом и боевой техникой, обученность, обеспеченность боеприпасами и другими запасами материальных средств, боевые возможности войск, привлекаемых для борьбы с УНИТА и для отражения возможной широкомасштабной агрессии со стороны ЮАР; реализацию намеченных мероприятий по строительству Вооруженных Сил; разработанные и намечаемые планы проведения операций по разгрому контрреволюционных группировок. Планы боевых действий скорректировать на местности. Далее предстояло оценить степень реализации советско-кубинских рекомендаций по повышению боеспособности ангольских вооруженных сил по борьбе с контрреволюцией; эффективность помощи советских военных советников, оказываемой ангольскому военному командованию, а также взаимодействие с кубинскими военными советниками по организации и ведению боевых действий; уровень взаимоотношений Главного советского военного советника с руководящим составом Министерства обороны НРА и представителями РВС Кубы в Анголе.
С учетом конкретной обстановки, которая, естественно, должна быть нами изучена, и требовалось организовать помощь: командованию и войскам военных округов (особенно Третьего, Шестого и Девятого) в организации боевых действий, применения родов войск и специальных войск, четкого взаимодействия сил и средств и управления в ходе проведения операций по разгрому контрреволюционных группировок. Командованию и войскам Пятого и Четвертого военных округов — в организации обороны по отражению возможной агрессии ЮАР.
Кроме того, предусматривалось широко провести обмен мнениями с ангольским руководством о состоянии советско-ангольского военного сотрудничества в объеме имеющихся решений по этому вопросу, а также выработать рекомендации по принципиальным проблемам строительства Вооруженных Сил и планирования применения их группировок для разгрома формирований УНИТА и отражения агрессии со стороны ЮАР.
При разработке и выдаче различных рекомендаций предусматривалось исходить из имеющихся соглашений на поставку вооружения, военной техники, запасных частей и другого имущества. Не строить никаких иллюзий, но в то же время вселить уверенность, что имеющееся вооружение вполне обеспечивает национальную безопасность. В случае обращения ангольского руководства с просьбами о дополнительных поставках специмущества, подготовки кадров в вузах СССР мы должны были рекомендовать решать эти вопросы в установленном порядке: они (правительство) подают официальную заявку о порядке и сроках оплаты.
Учитывая сложившуюся в Анголе ситуацию, особое внимание уделялось ряду конкретных вопросов и в первую очередь: подготовке офицерского состава, младших специалистов и резервов; обеспечению выполнения введенного «закона о всеобщей воинской обязанности»; распределению и закреплению по подразделениям вооружений и боевой техники, поставленных из СССР, их состоянию, организации обслуживания, ремонта и хранения; системе материального снабжения кубинских войск в Анголе.
Предполагалось, что в ходе работы выработаем предложения, в том числе по дальнейшему укреплению обороны юга Анголы, совершенствованию системы ПВО, боевому применению авиации и артиллерии, организации разведки, связи и других видов боевого обеспечения; активизации борьбы с формированиями УНИТА; совершенствованию боевой и оперативной подготовки, организации содержания боевой техники и вооружения, подготовке офицерских кадров и резервов; улучшению материального снабжения кубинских войск в Анголе (тоже была наша забота); планированию боевых действий против УНИТА именно на 1984 год — это принципиально.
Мы считали, что, независимо от того, на каком уровне находилась в то время подготовка войск, решение только перечисленных вопросов, несомненно, позволяло решительно поднять боеспособность войск и органов управления.
Встреча с министром обороны генералом Педале была, на мой взгляд, с его стороны излишне официальной. Мои попытки несколько снять некоторую напыщенность, общие фразы не нашли должной поддержки, и позиция Педале вызвала у генерала Курочкина законное недоумение. Но потом мы поняли, что Педале хотел произвести солидное впечатление, поэтому несколько рисовался. Он был лет сорока, ниже среднего роста, полноват. Мне показалось, что он медлителен и флегматичен. Однако после этой встречи Константин Яковлевич меня переубедил:
— Нет, нет! Он не флегматик. Во все вопросы «въедается» и начатое дело непременно доводит до конца. Очень подвижен, физически крепкий человек. Если бы вы увидели, как он танцует! Полчаса весь в движении — и никаких признаков усталости!
— Если он и в работе такой активный, как в танце, то я свои сомнения снимаю.
— Именно так он действует при решении различных задач, в том числе и особенно при ведении боевых действий.
— А где он проводит больше времени: в министерстве или в войсках?
— В министерстве, конечно. Все-таки он в любое время может потребоваться президенту. Кроме того, у кубинских товарищей часто возникают вопросы, которые может решить только министр.
— Вам виднее. Но, мне кажется, в условиях фактически рождения, становления и развития национальных Вооруженных Сил министр обороны обязан подавляющее время тратить на войска. Он должен побывать как минимум один раз в год не только в каждом военном округе, но и в каждой бригаде и отдельном полку. Тем более в условиях постоянной угрозы нападения. Посмотрите на Савимби — он постоянно мотается. А у вас все вожди сидят в столице. Они знают: советники надежные — они сделают. А это рождает иждивенчество.
