Самсон Агаджанян - Звезда печали и любви
Дарья Александровна встала, вышла из кухни. Через минуту она вернулась и положила дневник перед дочерью.
— Объясни, что это значит? — она показала на двойку.
— Двойка, — беззвучным голосом ответила Ира.
— Я не слепая, вижу. Я спрашиваю, откуда и почему эта двойка?
Ира молчала. И сколько ни старалась Дарья Александровна выведать у дочери подробности, так и не смогла. Та, не реагируя на эмоциональный взрыв матери, как партизанка, упорно молчала.
Ночью, лежа в постели, Ира неподвижно смотрела в потолок. Сквозь хрустальные подвески люстры она неожиданно увидела лицо. Оно могло принадлежать только одному человеку. Ира вздохнула, улыбнулась и сладко уснула.
Утром Обухов не поверил своим глазам: перед ним стояла прежняя озорная Ира. Облегченно вздохнув, он начал тренировку.
А через два часа, подходя к школе, Ира еще издали увидела мать. Та стояла с Тамарой Михайловной, они о чем-то разговаривали.
— Мама, можно тебя на минуточку?
Дарья Александровна отошла в сторону.
— Ты зачем в школу пришла?
— Я пришла разобраться с твоими двойками.
— Иди домой, я сама разберусь.
— Надо было раньше разбираться. Тамара Михайловна уже рассказала, как учитель по физкультуре необоснованно поставил тебе двойки. Я это так не оставлю! Я хочу видеть директора и этого учителя.
— Мама, прошу тебя, иди домой. Не надо этого делать. Я сама виновата. Он ни при чем. Пожалуйста…
Она не договорила. К ним подошла директор школы. Ира уныло побрела в класс.
В кабинете у директора Дарья Александровна бросила дневник на стол.
— Объясните, что это за двойки?
Галина Анатольевна, стараясь не замечать раздраженного тона посетительницы, спокойно произнесла:
— Присаживайтесь. Сейчас мы разберемся, — директор взяла дневник, мельком взглянула на оценку, отложила в сторону. — Я уже в курсе. Вчера мне Тамара Михайловна об этом говорила, а сегодня по этому поводу мне предстоит разговор с учителем. Он у нас новый. В этом году закончил университет. Опыта не имеет, вот и допустил ошибку. Но это дело поправимое. Думаю, вам не стоит волноваться.
— Ваш ответ меня не удовлетворяет. Ире незаслуженно поставили двойки, и я хочу, чтобы этот учитель сейчас же, в моем присутствии, извинился перед дочерью и в журнале исправил двойки.
По-прежнему не обращая внимания на грубый тон, директор попыталась успокоить Наумову. Ей не хотелось идти на конфронтацию с этой родительницей. Перед ней сидела жена зампредседателя горисполкома, а всякая ссора с такими персонами чревата последствиями не только для нее, а в целом для школы. Поэтому, с трудом сдерживая свое возмущение, директор вновь попыталась ее успокоить:
— Дарья Александровна, то, что вы требуете, невозможно.
— Почему невозможно? — вскинув брови, спросила та. — Тамара Михайловна мне рассказала, что Ира плакала, и ей с большим трудом удалось ее успокоить.
— Дарья Александровна, вы в курсе, что Ира не ходит на уроки физкультуры?
— Да, в курсе. Если мне память не изменяет, она освобождена от урока физкультуры.
— Да, вы правы. Бывший учитель физкультуры действительно освободил Иру от своих уроков, на что он не имел права. А новый учитель потребовал, чтобы она посещала его уроки, но Ира категорически отказалась выполнять это требование.
— Я что-то вас не пойму… Вы что, оправдываете учителя?!
— Он прав, когда требует, чтобы Ира ходила на уроки, а вот необоснованные двойки я не оправдываю, и по этому поводу сегодня, после уроков, у меня с ним беседа.
— Я требую, чтобы беседа состоялась именно сейчас, в моем присутствии!
— Но у него сейчас уроки, и я не имею права срывать их! Приходите к двум часам и мы поговорим.
Наумова с негодованием отвергла это разумное предложение.
— Если вы сейчас же его не вызовете, то дальнейшая наша беседа состоится в кабинете у заведующего гороно!
Некоторое время Галина Анатольевна молча смотрела перед собой. Всегда корректная, вежливая в общении с учителями и посетителями, никогда и ни при каких обстоятельствах не позволяющая себе повысить голос, на этот раз она не выдержала. Надменный и приказной тон Дарьи Александровны задел за живое и она резко ответила:
— Нет, учителя с урока отзывать я не буду! А вы не позволяйте себе впредь разговаривать со мной таким неподобающим тоном!
Наумова прожгла директора испепеляющим взглядом.
— Попрошу дать мне чистый листок бумаги!
На этом листе она быстро что-то написала и положила его перед директором. Галина Анатольевна прочитала. Это было заявление, что мать требует выдачи документов дочери для устройства ее в другую школу.
— Дарья Александровна, я бы посоветовала…
— В ваших советах я не нуждаюсь! Соизвольте выдать документы. Для своей дочери я найду более достойную школу.
— Я в этом не сомневаюсь. Но как на это посмотрит Ира? Она же привыкла к классу. У нее здесь друзья…
— Пусть это вас не волнует. У нее и там появятся настоящие друзья.
— Неволить вас не буду, только жаль, что вы меня не поняли…
Директор вышла из кабинета. Через минуту она вернулась с личным делом Иры. Дарья Александровна взяла документы.
Когда она ушла, Галина Анатольевна устало присела на стул. Потом встала, достала из шкафчика флакон с валерьянкой.
Дарья Александровна поднялась на второй этаж. Звонок на перемену зазвенел очень кстати. Ира сидела за партой, когда в класс заглянула мать.
— Пошли домой! — только и сказала она дочери.
Та, безропотно сложив учебники в сумку, последовала за матерью. На улице Ира увидела в ее руках свое личное дело. Предчувствуя что-то нехорошее, она остановилась и, в упор глядя на мать, спросила:
— Мама, что случилось?
— В этой школе ты больше учиться не будешь. Сейчас пойдем в гороно и выберем тебе хорошую школу.
При мысли, что она больше не вернется к ребятам, с которыми проучилась с первого класса, Ире стало плохо. Потеряв дар речи, она смотрела на мать. По ее щекам текли слезы. Отрицательно качая головой, с трудом сдерживая себя, чтобы не разреветься, она тихо, но достаточно твердо произнесла:
— В другую школу я не пойду, буду учиться здесь!
Дарья Александровна с негодованием обрушилась на дочь:
— Не тебе решать! Будешь учиться там, где я скажу! Пошли!
Ира медленно попятилась, потом повернулась и побежала назад в школу.
— Ира, вернись! — громко закричала мать.
Но та, не слушая ее, вбежала в школу. Дарья Александровна в растерянности стояла посреди школьного двора и не знала, что делать. Потом решительно тоже направилась в школу. В 5 «А» классе Иры не оказалось. Дарья Александровна прошлась по всем этажам: Иры нигде не было и никто ее не видел. Наумова окончательно вышла из себя. «Ну, дрянная девчонка, ты у меня получишь».
Дома дочери тоже не было. По справочнику она нашла номер детской спортивной школы гимнастики, позвонила. Там ей ответили, что Ира на тренировку не приходила.
Наступили сумерки, дочь все не появлялась. Стоя у окна, Дарья смотрела на улицу. Нервы были на пределе.
Когда с работы пришел муж, она коротко рассказала, что произошло. Оба отправились на поиски дочери. У одноклассницы Тани, с которой дружила Ира, ее тоже не оказалось. Пришлось возвращаться. Подходя к дому, они увидели Иру: та сидела возле подъезда. Дарья подскочила к ней и с ходу врезала дочери пощечину. Муж с трудом удержал жену. Дома Дарья снова набросилась на дочь. Она готова была растерзать девочку. Ира спокойно, словно это ее не касалось, молча слушала упреки и угрозы матери. А потом Дарья обрушила весь свой гнев на мужа. Между родителями вспыхнула ссора по поводу воспитания дочери. Чтобы не слушать их, Ира ушла к себе.
Утром она на тренировку не пошла, а собралась в школу. Из кухни выглянула мать.
— Ты куда? — преграждая ей дорогу, спросила Дарья.
— В школу.
— В эту школу ты больше не пойдешь! Вчера я звонила заведующему гороно. Сейчас мы с тобой пойдем в 65-ю школу. Это недалеко от нас. Школа передовая. Там…
— Мама, я буду учиться только в своей школе.
— Нет, ты будешь учиться там, где сказала я! И не смей мне возражать! Слышишь? Не смей!
Иру испугало выражение лица матери, она не осмелилась больше возражать.
В 65-й школе их словно ждали специально. Директор и два завуча радушно встретили их, пригласив на беседу. Ира, опустив голову, слушала, как мать ругала школу, где она училась. Лично сама директор повела Иру в класс, где ей предстояло учиться. Ее посадили с очкастым мальчиком, которого директор назвала самым способным учеником не только в классе, но и в школе.
Ира дождалась звонка, собрала портфель, вышла из класса и побежала в свою школу. Минут через двадцать она вошла в свой класс. Ребята молча смотрели на нее. Она села на свое место. Таня не выдержала, радостно улыбаясь, сжала ее руку.
