Семён Кожинов - Крымская война 2014
— Игнатьевич, не переживай, завтра мы получим первую партию оружия, и по району будут ходить подростки, вооруженные автоматами. Так, что я на их фоне буду казаться безоружным, — беспечно ответил я, уклонившись от попытки, захватить меня.
— Не понял?! Ты, что собрался вооружить своих пацанов? Зачем? — не унимался милиционер.
— Да, затем, чтобы, хоть кто-то мог противостоять агрессии!
— Каждый должен заниматься своим делом. Для этого есть работники силовых ведомств и армия! — Семен Игнатьевич, кричал во весь голос. Видимо, разозлился не на шутку: — Завтра утром, я приеду в интернат и, поставлю там всех на уши! Если найдем, хоть что-нибудь криминальное, посажу всех старше четырнадцати лет! Ты, меня ПОНЯЛ!!!!
— Не кричи, Игнатьевич. Не кричи. Криком, здесь не поможешь. Лучше скажи, что вы будете делать, чтобы предотвратить вторжение? Или ничего делать не будете?
— Не твое дело!
— Ну ладно, не мое, так не мое! — чтобы не злить милиционера, я спрятал «Кедр» под полой куртки.
— Эй! Леха, ты куда?! — закричал Карабас, видя, что я хочу выйти из комнаты.
— Все, что я мог сделать, я сделал. Что еще от меня нужно?
— Как, это ЧТО? — взревел Карабас. Я и не знал, что он может издавать такие громкие звуки: — Говори, что нам делать? Я тебя знаю — у тебя есть план действий! Рассказывай немедленно!
— А, это кому-то надо? — спросил я, намекая на всеобщий гомон, стоящий в зале.
— ТИХО! МОЛЧАТЬ!!! — заорал Карабас, ударив, со всей силы, кулаком по столу. Столешница, затряслась от удара могучего кулака, а стаканы, стоявшие на столе, не выдержав колебаний, попадали.
В зале повисла неожиданная тишина. Присутствующие в зале, замолчали не из-за того, что испугались крика Карабаса, а скорее, от того, что это было неожиданно. Карабас, не был той фигурой, в этом зале, которая могла бы затыкать рот всем остальным.
— Ну, вот и отлично! — спокойно произнес я. — Всех, кто захочет участвовать в обороне города, я жду завтра, в двенадцать часов дня в помещении интерната!
— А, что нам сейчас делать? — недоуменно спросил Карабас, видимо он ожидал, что я прямо сейчас, выдам ему план действий.
— Решать! Каждый должен решить для себя, что ему сейчас делать! Можно собрать шмотки и валить из города, а можно остаться и попытаться помочь спасти, как можно больше людей.
— Перестаньте нести чушь, выбор в таком случае, очевиден, — презрительно скривив губы, надменно произнес Казович: — Я, завтра, лично по своим каналам «пробью» вашу информацию, и если это окажется правдой, то для меня выбор очевиден — как можно быстрее уезжать из страны.
— Собственно говоря, никто в этом и не сомневался! — нагло, глядя в глаза чиновнику, произнес я.
— Что ты сказал, щенок?! — Казович, пришел в ярость от моих слов, и кинулся на меня с кулаками. — Да, я тебя сейчас!
Виктора Федоровича Казовича, вообще, было легко разозлить. Он мог, впасть в бешенство, из-за даже невинного слова сказанного, поперек его слова. Видимо большие деньги и неограниченная власть способствовали всему этому. Но, как боец, господин Казович, был никакой — избыточный вес, дряблые мышцы и вечная отдышка, делали его похожим на говорящий бурдюк с салом.
Я встретил толстяка, коротким прямым ударом в голову. Мой кулак, без труда, расквасил нос депутату. Казович, не ожидал, что его могут ударить. Он не привык, к такому обращению, с его «величественной» физиономией. Решив закрепить успех, я схватил чиновника за голову, и со всей силы, ударил его лицом об стол. Поскольку в этот момент, господин Казович, держался обеими руками за свой разбитый нос, то он даже ничего не успел сделать. Его лицо, с глухим стуком ударилось о тяжелую, полированную поверхность стола и раздался противный хруст — многострадальный нос, окончательно превратился в лепешку.
— А, вам не кажется, что вы перегнули палку? — тихо спросил один из присутствующих, когда в зале воцарилась гробовая тишина.
— Абсолютно не считаю, — спокойно ответил я: — Чем хорошо, смутное время, так тем, что можно, совершенно безбоязненно сводить личные счеты! Через пару дней, для господина Казовича, будет самым главным, как выдернуть деньги из бизнеса, чтобы убежать из города, а не мысли о мести, за разбитый нос.
— Значит, ты настолько уверен, в том, что нам только, что говорил, что можешь себе позволить, при свидетелях, разбивать носы, уважаемы людям этого города? — подвел итог, моим словам Карабас.
— Именно! — широко улыбнувшись, произнес я. — Напоминаю: все кто захотят участвовать в обороне Керчи, заработав при этом денег, жду завтра в 12.00 в интернате.
— А, так все-таки, есть возможность срубить деньжат! — торжествующее произнес Карабас. — А я, все думаю, когда проснется твое истинное нутро!
— Денег можно заработать всегда и на всем. А, уж такое дело как война — это для знающего и подготовленного человека, так вообще, золотая жила. Только и успевай, что мешки для денег подставляй! — с этими словами, я вышел из зала, и, спустившись по лестнице, вышел на улицу.
От здания гостиницы, я отошел, всего на тридцать метров. В неприметном закутке, образованном зданием школы и забором, прилегающей строительной площадке, стояла моя зеленая «копейка» — машина на которой я предпочитал передвигаться по городу, когда хотел оставаться не заметным для окружающих.
В машине, я поставил ноутбук, на соседнее сидение, а подсоединил к нему шнур, который шел от автомобильной магнитолы. Быстренько, активировав нужную программу, я воткнул в ухо наушник, и принялся слушать, о чем разговаривают члены «карточного» клуба, которые остались в зале сауны. Вся, моя «возня» с господином Казовичем, была нужна только для одного, чтобы не заметно для окружающих бросить на пол «шайбу» подслушивающего устройства.
Приникнув в динамику, я весь обратился в слух, все-таки, техника, которой я пользовался, была не профессиональной и качество звука, оставляло желать лучшего. Хорошо, хоть, судя по репликам, доносящимся из наушника, я не пропустил ничего интересного: к деловому разговору еще не приступили — присутствующие успокаивали чиновника с разбитым носом, который клялся всеми возможными клятвами, что завтра же меня придадут всевозможным карам и пыткам. Минут через пятнадцать пострадавшего вывели из зала, и все присутствующие приступили, непосредственно к обсуждению, той темы, которую я поднял.
Самая первая новость, которую я услышал, огорошила меня, как выпавший снег в середине лета. Оказывается, что большинство тех проблем и неприятностей, которые валились мне на голову, как из рога изобилия, были спровоцированы вовсе не сыном мэра и его прихвостнями, а членами «карточного» клуба. Они хотели, таким способом, натравить меня на мэра и всю его семью. Расчет был на то, что я, по мнению присутствующих — «крут на расправу», и если меня хорошенько разозлить, то я, скорее всего «пущу кровь», своим обидчикам. Все-таки, история с расстрелянным педофилом, дала о себя знать. И ведь, что самое неприятное — эти «картежники» оказались правы на все сто процентов — я хотел поступить именно так, как они и рассчитывали — убить всех, кто, по моему мнению, испортил мне жизнь в этом городе. Вот только оказывается, что в моих бедах виноваты совершенно другие люди. Многих из них, я считал, своими… нет, не друзьями, но уж приятелями точно. Взять, хотя бы того же Карабаса или Дорушевича, оба были мне близки, я был вхож в их семьи, наши жены и дети дружили, а мы часто общались между собой. А, оно, вон как повернулось!
Как только, я «переварил», услышанную новость, то первым моим порывом было вернуться в обеденный зал сауны, и хорошенько «пройтись» из «Кедра», по присутствующим, предварительно кинув в зал гранату, но потом, я все-таки пересилил себя и решил, что всегда успею свести счеты. В глубине души, я понимал, что больше всего меня зацепил тот факт, что мной «управляли». Меня «вели» и дергали за ниточки, как марионетку. Меня — «великого комбинатора», который разыгрывал тысячи комбинаций и прокручивал сотни «тем». Вот так вот, живешь, думаешь, что ты стоишь на вершине пьедестала, а потом, вдруг… бац! — а никакого пьедестала, то и нет, а рядом стоит кто-то другой, кто намного умнее и проворней чем ты. А твоя корона, которую, ты сам себе на голову надел — всего лишь яркая мишура. А если, копнуть еще глубже, в самые недра моей души, то окажется, что во всем происшедшем, виноват только я сам. Да, да! Ведь, если бы я мог взглянуть на ситуацию двухмесячной давности, трезвым взглядом, то я бы смог увидеть, что ни мэр, ни его сын, к моим проблемам не имеет никакого отношения. Но, мне мешало собственное ЭГО. То самое, которое говорило мне, что я — самый лучший и гениальный в этом городе, и именно поэтому, властьдержащие заинтересовались моей «темой» с недвижимостью и хотят у меня её забрать.
Вот после, понимания того, что как всегда, в своих проблемах, виноват только я, и никто другой, я и успокоился. Вместо злобы и агрессии на членов «карточного» клуба, пришло спокойствие и трезвый расчет. Правильно! Когда некого винить кроме себя самого, то остается только одно — успокоиться и продолжать жить дальше. Только теперь надо быть еще больше осторожней и внимательнее. Ведь, как оказалось, я в этом городе не самый умных и хитрый, есть «звери» и поматерей чем я.
