Анатолий Митяев - Книга будущих адмиралов
быстро принять правильное решение, если обстановка изменится.
При этом военачальник должен обладать мужеством принять на себя ответственность за исход операции, должен он обладать и личной храбростью.
Но есть в искусстве восстания и особенности. Вот как писал о них Фридрих Энгельс:
«Восстание… подчинено известным правилам, забвение которых ведёт к гибели партии, оказавшейся виновной в их несоблюдении. Эти правила… ясны и просты… Во-первых, никогда не следует играть с восстанием, если нет решимости идти до конца. Восстание есть уравнение с величинами в высшей степени неопределёнными, ценность которых может изменяться каждый день. Боевые силы, против которых приходится действовать, имеют всецело на своей стороне преимущество организации, дисциплины и традиционного авторитета; если восставшие не могут собрать больших сил против своего противника, то их разобьют и уничтожат. Во-вторых, раз восстание начато, тогда надо действовать с величайшей решительностью и переходить в наступление. Оборона есть смерть всякого вооружённого восстания; при обороне оно гибнет раньше ещё, чем померилось силами с неприятелем. Надо захватить противника врасплох, пока его войска ещё разрознены; надо ежедневно добиваться новых, хотя бы и небольших успехов; надо удерживать моральный перевес, который дало тебе первое успешное движение восстающих; надо привлекать к себе те колеблющиеся элементы, которые всегда идут за более сильными и всегда становятся на более надёжную сторону; надо принудить неприятеля к отступлению, раньше чем он мог собрать свои войска против тебя…»
СИЛЫ СТОРОН И НАПРАВЛЕНИЕ ГЛАВНОГО УДАРА
В октябрьские дни 1917 года подсчитать силы противника и даже свои собственные было невероятно сложно. Посуди сам: всю русскую армию, подчинявшуюся Временному правительству, вроде надо было бы отнести к числу неприятеля. Но огромное множество солдат и матросов было за революцию, за большевиков. Казалось бы, что в сторонники революции можно зачислить всех рабочих и крестьян. Но и тут дело было непростое: кадеты, меньшевики, эсеры вели среди народа свою агитацию, ставили свои цели, и какая-то часть людей верила им, шла за ними, а не за большевиками.
Только Ленин, гениальный вождь трудящихся, смог заметить тот момент, когда силы сторонников революции превзошли силы старого мира. Конечно, нельзя было сосчитать революционных рабочих, солдат, матросов и крестьян, как считают перед войной дивизии, но в этом и не было необходимости. Главное – их было уже больше, и во главе их стояло, что было известно точно, 350 тысяч коммунистов.
Ленин и Центральный Комитет партии наметили для восстания два центра: Петроград и Москву. Наибольшее значение для захвата власти имел Петроград. Он был столицей страны. В нём находилось Временное правительство. Низложение правительства, захват важных государственных учреждений, которые тоже находились в этом городе, сразу поставили бы в тяжёлое положение врагов по всей стране. К этому надо добавить, что петроградские рабочие были за революцию, а их военные отряды – Красная гвардия – вполне боеспособными. Только большевиков в Петрограде было 50 тысяч. Рядом с городом находился революционный Балтийский флот. Поблизости, в Финляндии, которая в то время входила в состав России, и в Ревеле (Таллине) войска тоже поддерживали большевиков. Пройдёт небольшой срок, большевики получат телеграмму и от латышских стрелков: «40 тысяч наших штыков – в распоряжении Питерского Совета…»
Были, как обычно бывает, и в районе Петрограда свои минусы. В городе размещалось много офицерских школ, верных правительству. Недалеко проходила линия фронта – ведь шла первая мировая война, правительство могло снять с позиций верные ему части, бросить их против восставших. Наконец, в революцию могли вмешаться немцы. Хотя они и получили отпор на море, но была к Петрограду и сухопутная дорога… Медлить с восстанием было нельзя. 10 октября (по новому стилю 23-го) Центральный Комитет большевиков принял предложение Владимира Ильича Ленина о вооружённом восстании.
ПЛАН-ПРИКАЗ ЛЕНИНА
Ты сейчас прочтёшь план восстания, разработанный Лениным. Читай не торопясь. Сравни требования и указания Владимира Ильича с правилами военного искусства и с правилами вооружённого восстания, написанными Энгельсом. Обрати внимание на то, как эти правила применяются Лениным к обстановке и условиям, сложившимся в России в октябре 1917 года.
Вот что писал в своём плане Ленин: «…одновременное, возможно более внезапное и быстрое наступление на Питер, непременно и извне, и изнутри, и из рабочих кварталов, и из Финляндии, и из Ревеля, из Кронштадта, наступление всего флота, скопление гигантского перевеса сил над 15-20 тысячами (а может и больше) нашей «буржуазной гвардии» (юнкеров) наших «вандейских войск»[5] (часть казаков) и т. д.
Комбинировать наши три главные силы: флот, рабочих и войсковые части так, чтобы непременно были заняты и ценой каких угодно потерь были удержаны: а) телефон, б) телеграф, в) железнодорожные станции, г) мосты в первую голову.
Выделить самые решительные элементы (наших «ударников» и рабочую молодёжь, а равно лучших матросов) в небольшие отряды для занятия ими всех важнейших пунктов и для участия их везде, во всех важных операциях, например:
Окружить и отрезать Питер, взять его комбинированной атакой флота, рабочих и войска, – такова задача, требующая искусства и тройной смелости.
Составить отряды наилучших рабочих с ружьями и бомбами для наступления и окружения «центров» врага (юнкерские школы, телеграф и телефон и прочее) с лозунгом: погибнуть всем, но не пропустить неприятеля…
Успех… революции зависит от двух-трёх дней борьбы».
Как видишь, план Ленина, а говоря военным языком, его приказ к штурму, прост и точен. Город отрезается от всей страны, и внутри его проходит стремительный двух-трёхдневный бой, в результате которого власть переходит к народному правительству, а правительство помещиков и капиталистов свергается.
Чтобы выполнить первую часть приказа, чтобы отрезать город от враждебных сил в стране, предусмотрен захват железнодорожных станций – только по железным дорогам враг может получить подкрепление. Морские пути он не сможет использовать для этого – они уже в руках революционных матросов.
Корабли эскадры Октября
Для исполнения (одновременно с первой частью) второй части приказа – свержения правительства и разгрома его защитников – необходимо «в первую голову» захватить десять мостов внутри города, иначе рабочие отряды с заводских окраин не смогут попасть в правительственную часть Петрограда.
Стоит ли говорить, как важно овладеть центрами связи! Эта задача поручается небольшим, но до конца надёжным отрядам красногвардейской молодёжи и матросов.
Центральный Комитет большевиков принял решение о восстании. Для непосредственного руководства был создан Военно-революционный комитет – ВРК.
МОМЕНТ ВНЕЗАПНОСТИ УТЕРЯН
Подготовка к восстанию ещё не была закончена, как случилось предательство. Члены ЦК Каменев и Зиновьев, не веря в успех восстания, написали в меньшевистской газете о намерениях большевиков. Они надеялись, что после этого Центральный Комитет будет вынужден отменить восстание.
Временное правительство сразу же приняло свои меры. Оно решило вывести из города части, настроенные революционно, и ввести надёжные войска с фронта. Зимний дворец – резиденция правительства – и все важные учреждения были окружены караулами казаков и юнкеров. Мосты были взяты под охрану и разведены – подняты, как во время прохода под ними судов. Телефонная станция отключила телефоны Смольного, где находились Военно-революционный комитет и члены Центрального Комитета партии. Сам Смольный было приказано захватить, Ленина, членов ЦК ВРК арестовать. Вот как нежданно-негаданно из-за предательства Каменева и Зиновьева осложнилась обстановка. Внезапного удара по врагу не получилось. А ведь внезапность, как мы знаем, – первое условие для победы решившихся на восстание.
ВСЁ РЕШАЕТ БЫСТРОТА
Но и для такой обстановки план Ленина оставался единственно правильным. Только потерю внезапности надо было возместить самыми быстрыми и решительными действиями. Владимир Ильич в те дни по решению ЦК скрывался от шпионов Временного правительства на квартире революционерки Фофановой. Торопя товарищей, он послал им письмо: «Я пишу эти строки вечером 24-го, положение донельзя критическое. Яснее ясного, что теперь, уже поистине, промедление в восстании смерти подобно… История не простит промедления революционерам, которые могли победить сегодня (и наверняка победят сегодня), рискуя потерять много завтра, рискуя потерять всё».
