Владимир Орленко - Операция без выстрела
Как раз подмерзало, и вот-вот должен был выпасть снег.
Дужий настаивал, чтобы Микола вместе со своими людьми переселился в уже подготовленный бункер, который находится в абсолютно безопасном месте. При этом эсбист намекнул: это значительно ускорит встречу с Буй-туром.
— Я вас понял, друже, — ответил на это Мамчур. — Поблагодарите от меня проводника за хлопоты. Наверное, так и сделаем, если успеем перебраться до первого снега.
Но метель, как назло, разгулялась в ту же ночь. С наступлением зимы о переселении не могло быть и речи.
На следующий день вся группа вернулась во Львов.
Лес только просыпался после зимней спячки и просматривался на десятки метров вокруг. В напряженном ожидании проходили часы.
— Неужели что-то случилось? — волновался Кротенко. — Почему не появляется Микола?..
Петр Федорович не привык еще к роли, какую ему выпало играть с начала апреля почти без подготовки. Идея создать группу Небесного, в которую кроме самого Кротенко и еще одного чекиста вошел Бегунец, возникла после первой встречи Мамчура с Дужим.
Дело в том, что эсбист снова стал настаивать на переселении Миколы с его людьми в большой бункер. Мамчур отказался, сославшись в этот раз на то, что намерен ранней весной проведать друга Небесного, и тут же предложил Дужему и Зубатому прогуляться туда, а заодно махнуть вместе в направлении границы.
— Так вы, значит, недолго задержитесь у нас? — отметил эсбист. Он задумался, потом добавил: — Я с радостью пошел бы с вами, но на это нужно разрешение проводника. А что касается Зубатого, то могу вам его отдать. Он хорошо знает местность до самой границы.
На том и порешили. Мамчур сразу же уведомил об этом Тарасюка. Тогда Виктор Владимирович и поручил Кротенко «стать» Небесным.
Вообще, что-то похожее предусматривалось планом с самого начала. Чтобы захватить Буй-тура, Миколе было необходимо взять с собой хотя бы нескольких человек кроме членов своей группы. И с этих пор его людьми стали два опытных чекиста, а с ними и Бегунец.
— Выйдите, Петр Федорович, своевременно на Миколу и Зубатого, — попросил Кротенко полковник Тарасюк. — Пусть этот бандит к вам привыкнет. Я уверен, что про ваше знакомство Буй-тур обязательно узнает, и тогда охотней согласится на встречу…
…И вот Кротенко сидел на травке. Ждал.
— Товарищ полковник, идут, — донеслось из кустарника.
И вправду, из вечерней темноты вынырнули человеческие фигуры. Их было четверо. Один шел впереди, два — за ним, и на некотором расстоянии, оглядываясь, пробирался четвертый. Группа остановилась, люди о чем-то пошептались. Трое отошли в сторону, а четвертый стал под деревом и подал сигнал сыча:
— Фу-гу, фу-гу, фу-гу!
Бегунец ответил. Тогда тот, что стоял под деревом, дважды ударил тростинкой по голенищу сапога. Кротенко поднялся, спросил:
— Кто вы?
— Я Богун, — донеслось в ответ. — А вы кто?
— Я Небесный. Кто с вами?
Переговоры длились еще несколько минут, потом Богун и Небесный сошлись. Богун подал знак, и стали подходить его люди: впереди — Клименко, за ним — Зубатый и Донец.
Подполковнику хотелось обнять друзей — Мамчура, Клименко, Донца, расцеловать их. Он даже улыбнулся, но тут же напустил на себя суровость. С каменным лицом пожал протянутые руки. Вот очередь Зубатого. Кротенко заметил, что тот дрожит.
— Присядем, — предложил Петр Федорович.
Оживленно беседуя, Кротенко всячески подчеркивал свою «подчиненность» Мамчуру, внимательно выслушивал его советы и указания. Передав собранную «информацию» и разные бумаги, подполковник сказал:
— Я доложу, друже Богун, что вы сможете быть в мае или в начале июня.
— А как же, так и передайте, — одобрил Микола.
Настал час прощаться. Мамчур приказал Донцу и Зубатому проводить гостей. Вскоре оба вернулись. Зубатый был доволен.
— Слава богу, перезимовали, — сказал он с облегчением. — Теперь будем надеяться, что все пойдет к лучшему.
Уже после встречи с Небесным боевик признался Миколе:
— Видел я, друже, сон, будто переношу вас на себе через большую реку, а потом — и друга Небесного. Вместе мы прибыли в какой-то очень большой и красивый город. Чего только не приснится, когда долго спишь! — закончил шуткой свой рассказ Зубатый.
На это Мамчур только усмехнулся:
— Кто знает, может, и сбудется ваш сон. Всяко бывает…
Вскоре боевик совсем переменился: стал открыто подлещиваться к Миколе, с явным любопытством ощупывать все заграничное, что попадало под руку — оружие, книги, радиоприемник, деньги. По всему было видно, что Зубатый не отказался бы от посредничества при встрече Мамчура с Буй-туром и рассчитывал бежать из Советского Союза вместе с ними.
— Плохо одно, — сказал по этому поводу Кротенко Тарасюку. — Дужий уведомил Миколу, что заберет от него Зубатого, как только в лесу зазеленеет.
— Надо помешать. Буй-тур рискнет лично встретиться с Миколой, когда рядом с ним увидит кого-то из своих давних знакомых. Нет, Зубатого надо удержать возле Мамчура.
— А как вы, товарищ полковник, смотрите, если Мамчур попросит Дужего, чтобы Зубатый прошел с группой в направлении Самбора? Это усилит впечатление, что миссия Богуна на Украине заканчивается. Может, Буй-тур скорей согласится на встречу?
— Годится, — ответил Тарасюк. — Продумайте эти мероприятия как можно тщательней. Скажите, Лис все еще в группе Миколы?
— Да, товарищ полковник. Видно, Мамчур провел с ним соответственную работу — этот хитрый Лис предложил даже написать Буй-туру письмо от Срибного. Представляете, что вышло бы, если бы мы согласились на такое предложение?! Конечно, Буй-тур знает, что Лис на этой же базе — вместе с Богуном. Срибный, по представлению Буй-тура, далеко отсюда. И вдруг приходит от Срибного сообщение, написанное рукой Лиса.
Тарасюк некоторое время молчал, что-то обдумывая.
— А вы знаете, подполковник, предложением Лиса можно воспользоваться. Пускай Мамчур «отрядит» его вместе с Донцом по «делам организации». Лис тем временем подготовит письмо, и, пока оно дойдет до Буй-тура, будет выглядеть так, что Лис побывал у проводника Срибного. Ну, а Донец через несколько дней снова вернется к Миколе.
К концу недели тайное письмо Срибного Буй-туру лежало на столе полковника.
К 158!
Приветствую Вас и Ваших друзей по случаю Пасхи. Христос воскрес! Имею добрые вести. Люди, о которых я просил, благодарны за гостеприимство. Они не могут долго задерживаться, поэтому сделайте все возможное, чтобы им помочь. Было бы хорошо, если бы Вы лично встретились с д. «Б-18». Надеюсь, где-то перед Троицей повидаться с ним и с Вами. Место и время назначу следующей почтой. На нашей базе спокойно. Будьте осторожны. Нам теперь, как никогда, надо сидеть тихо. Слава героям!
316.Прочитав письмо, Тарасюк спросил Кротенко:
— А не прозеваем мы Буй-тура? Он получит сообщение десятого-одиннадцатого мая и вместе с бандой двинется к Миколе. Что тогда? Такая неожиданность смешает нам все планы.
— Может, и так. Но ни наших хлопцев, ни Зубатого Буй-тур не застанет. Они уже «будут проверять» линию на запад. Некому будет принимать Буй-тура. Поэтому он придет еще раз.
— Хорошо, ознакомьте Мамчура с письмом и отправляйте по назначению.
14 мая Мамчур уведомил Тарасюка, что Буй-тур ищет с ним встречи. Дело было так: к Миколе пришел Дужий и пригласил в свой бункер. Там вручил записку от Буй-тура.
К Б-18!
Стучусь к Вам, потому что имею указание от друга 316. Рад, что Вы спокойно перезимовали. Об этом меня информировал д. Дужий. Надеюсь на скорую встречу. Желательно, чтобы Вы послали кого-нибудь к нам. Подробности встречи надо решить на месте. Слава героям!
158.— Отлично! — обрадовался Тарасюк. — Что ответит Микола?
— Пошлет Буй-туру такое письмо: «Друже 158! Благодарю за внимание ко мне, а еще больше за спокойное гостеприимство, которое нам оказали ваши люди. Передаю литературу и указания провода на случай, если нам не удастся встретиться. С этим высылаю к Вам друзей Донца и Зубатого, которые имеют задание встретиться с Вами и с д. Небесным».
— Значит, письмо понесет Буй-туру Зубатый, — уточнил полковник. — Хорошо. Этому боевику Буй-тур доверяет. А вы, Петр Федорович, снова готовьтесь к роли Небесного.
25 мая моросил дождь, и все-таки в 23 часа Буй-тур вместе с Зубатым, Донцом и своим боевиком Демоном пришел в назначенное Мамчуром место.
Лес тут был густой, смешанный. За ручьем, который огибал несколько холмов и сбегал к скалистым кручам, он редел, терялся в низине. С противоположной стороны, километрах в пяти от проселочной дороги, был хутор, а дальше, сколько хватало глаз, — снова лес, еще более густой, пихтовый.
Группа Буй-тура остановилась за холмом. Зубатый подал условный сигнал. Ответил ему Микола. Потом подошел к дереву.
