Энтон Майрер - Однажды орел…
— Ничего не делать. Все обойдется, не волнуйся, — попытался утешить его Дэмон. Сухой хлопок снайперского выстрела заставил Дэмона на какой-то момент прижаться к земле. Только теперь он заметил, что его руки окровавлены и дрожат, как у паралитика. Кровь Клея. Снова эта мерзкая тошнота. Он слишком устал, подавлен, ни на что не способен. Не способен даже на самые простые действия, а ведь к ним надо быть готовым в любую секунду… Слишком много крови, это невыносимо. Эллис смотрел на него широко раскрытыми, полными страха глазами. Дэмон вытер руки об измазанные глиной штаны и огромным усилием воли заставил себя говорить спокойно.
— Возьми себя в руки, Эллис, и сиди спокойно, — продолжал он. — Мы постараемся поскорее отправить тебя отсюда в тыл…
Они остановились на этом окутанном туманом рубеже на пути к возвышенности Аргонн девять дней назад, в ходе утреннего наступления, предпринятого тридцать девятой и семнадцатой дивизиями. После рискованной разведки, проведенной во второй половине предыдущего дня, Дэмон, теперь уже капитан, командир роты, отказавшись от чреватого крупными потерями наступления развернутой цепью взводов, повел своих солдат вперед эшелонированными огневыми группами. Они форсировали проволочное заграждение, потеряли, но вскоре восстановили контакт с соседями на обоих флангах, штурмовали немецкие траншеи и, оставив их позади, продвинулись через растерзанный снарядами лес к остаткам деревушки под названием Мираваль. Ночью, во время проливного дождя, немцы безуспешно контратаковали, а позднее непрерывно обстреливали их крупнокалиберной артиллерией и химическими снарядами. На следующий день рота Дэмона снова начала успешно продвигаться вперед, но вскоре вошла в труднопроходимый болотистый район с весьма ограниченной видимостью. Контакт с обоими флангами снова был потерян. Но и это не обескуражило Дэмона. На следующий день, продолжая продвигаться вперед, солдаты его роты ожесточенно сражались за каждую стрелковую ячейку противника, за каждую его пулеметную или артиллерийскую позицию. Понеся тяжелые потери, они приблизились ко второй полосе обороны противника между мельницей Шабер и Сен-Обри-Вудс. Дальнейшее продвижение оказалось невозможным. Перед ними был крутой подъем на господствующую возвышенность, множество усеянных разрушенными фермерскими домами холмов и тянущиеся во всех направлениях траншеи, занятые крупными немецкими частями. Третий батальон застрял в каком-то болоте, названном почему-то Ле-Фестон; первую роту разгромили артиллерийским огнем; все наступление как бы захлебнулось грязью, дождем, неопределенностью и непрерывными потоками пулеметных очередей из «максимов». На следующее утро дождь прекратился, туман рассеялся и они увидели справа от себя смутные очертания огромной горы с двумя похожими на уродливые рога вершинами. Склоны горы местами были покрыты густой растительностью, преимущественно дубами и пихтами, и украшены большими темными пятнами обнаженной породы из синевато-черного камня.
— Боже мой, что это такое? — удивленно пробормотал новичок по имени Сантос.
— Мон-дё-Мальсэнтер, — ответил Дэмон.
— И что же, неужели нам придется захватывать ее? Солдаты замерли в напряженном ожидании. Дэмон ответил им, что не придется, что эта задача возложена на тридцать девятую дивизию, дивизию «Гризли», но и после этого солдаты весь остаток дня поглядывали на гору с нескрываемой тревогой. В начале вечера на мрачных каменистых склонах горы вдруг замелькали маленькие яркие вспышки пламени, а через несколько секунд после этого жуткую тишину опустошенного района нарушила знакомая какофония звуков летящих и взрывающихся снарядов.
И середине следующего дня им снова приказали продвигаться вперед. Солдаты пошли. Ценою многочисленных жертв им удалось занять еще один небольшой клочок этой истерзанной опустошенной земли. Однако перед ними по-прежнему высилась гора.
Артиллерийский обстрел усилился. Дэмон кипел от гнева: от полуроты солдат у него осталось теперь не более взвода. Опять все как раньше. Казалось, что на этот раз все будет по-иному, но фактически все повторилось. У него было два трофейных «шпандау», и он расположил их на фланге, около мельницы, а людей развернул в боевую цепь наивыгоднейшим образом, использовав весь свой боевой опыт. Но на этот раз возникли другие трудности и заботы. Интенсивный заградительный огонь с горы не позволил полевым кухням приблизиться к окопам, и Дэмон послал Йогансена и Хьюза с флягами за водой, но они погибли. Девлину удалось пробраться с группой солдат назад, и они доставили мясные и рыбные консервы, которыми солдаты и питались целых три дня; за неимением питьевой воды последние восемнадцать часов им пришлось утолять жажду водой, которая скопилась в воронках от разрывов снарядов. Страшная мысль о том, что немцы могут перейти в контратаку, не давала Дэмону ни секунды покоя, она действовала ему на нервы так, как будто их кто-то непрестанно колол иголкой. Если немцам придет в голову оставить эти разрушенные дома на вершинах холмов и ринуться в атаку, его рота не сможет остановить их. Дэмон был совершенно уверен в этом, он чувствовал это всем своим существом. На возможность контратаки указывал и интенсивный артиллерийский обстрел, и непрекращающийся, действующий на нервы снайперский огонь. Надо взять себя в руки, во что бы то ни стало взять себя в руки!
— Сэм?
Дэмон оглянулся: позади, у края его окопа, появилась голова подползшего Девлина.
— Питере хочет, чтобы я взял «шпандау», ты как, согласен?
— Нет, — ответил Дэмон, отрицательно покачав головой. — Лучше сходи с ребятами еще раз за водой, хорошо?
— Хорошо. — Лицо Девлина было совершенно спокойным, безразличным, но во взгляде на какой-то момент появилось и тут же исчезло возмущение. Он по-прежнему был находчив и выполнял приказы со знанием дела, хорошо показывал себя в бою, когда они атаковали немцев в деревушке Мираваль, однако характерные для него в прошлом эмоциональная устойчивость, необыкновенная легкость и озлобление в бою — качества, которые обеспечивали ему неоспоримый авторитет и уважение солдат, — теперь исчезли и уступили место безмолвному и угрюмому стоицизму. В прошлом очень общительный, он стал теперь невероятно замкнутым. Лишь нередка в его глазах, как вот сейчас, вспыхивали возбужденные непокорные искорки, но потом взгляд становился пренебрежительным, озлобленным, полным тревожного страха. — Как хочешь, Сэм, — ответил он и добавил безразличным топом: — Это значит, что нас сегодня так и не сменят?
— Боюсь, что нет, Дон.
Когда Девлин развернулся и пополз обратно, Дэмона внезапно охватило какое-то острое чувство боли за него.
— Дев? — окликнул он ею.
— Да?
— Если что-нибудь… — Дэмон запнулся, так как не смог сказать, как хотел: «…случится со мной». — …Если сегодня что-нибудь пойдет не так, как надо, пошли Реба к командиру батальона. Он лучше всех сумеет пробраться… Понимаешь, о чем я говорю?
— Да, да, Сэм. — На лице Девлина появилась тень озабоченности. Он хотел было сказать что-то еще, но только крепко сжал губы и пополз к окопу, в котором находился лейтенант Питере. Над их головами, как бы в подтверждение опасности, с воем пролетело несколько тяжелых снарядов. Они взорвались далеко в тылу, позади мельницы.
— Ради всего святого! Почему мы не уходим отсюда…
Этот нервный высокий голос встревожил Дэмона. Повернувшись на крик, он увидел вылезавшего из окопа Брюстера. Парень был без каски и возбужденно размахивал руками перед своим лицом.
— Тим! — окликнул его Дэмон. — Остановись сейчас же…
— Смешно! Я говорю вам: оставайтесь в этих проклятых окопах до тех пор, пока вас всех не убьют… всех до одного!
— Брюстер!
Этот парень из Нью-Йорка поднялся теперь уже на ноги и, энергично жестикулируя руками, быстро зашагал по направлению к мельнице. Свою винтовку он оставил в окопе. Выпрыгнув наверх, Дэмон пустился догонять Брюстера, но тот присел к земле и с поразительным проворством выхватил из ножен штык.
— Нет уж! — громко воскликнул он. — Я иду домой, ясно вам? Я иду домой…
— Тим, послушай-ка…
— Не пытайся остановить меня, Дэмон! Я знаю тебя! Не приближайся ко мне! Слышишь?
В воздухе над ними просвистела нуля, а потом донесся сухой хлопок выстрела из снайперской винтовки. Метнув на Дэмона обезумевший взгляд, Брюстер повернулся и бросился бежать. Спотыкаясь на изрытой, скользкой от влаги земле, он несколько раз падал, вставал и снова бежал. Когда Дэмон догнал Брюстера и, навалившись всем своим весом, прижал его к земле, тот начал ожесточенно сопротивляться. Штык из его рук выпал, но он с удивительным упорством и силой продолжал бороться своими цепкими руками. Катаясь в этой нелепой схватке по земле, они свалились в снарядную воронку. Вертясь и извиваясь, как рыба в сети, Брюстер нанес Дэмону дна сильных удара по скуле и в горло.