Владимир Шатов - Сталинград
- Видимо, недавний подарок какого-нибудь ротного старшины, - неизвестно почему огорчился ревнивый Николай, - в прошлую нашу встречу на ней была шаль...
Всё было сшито и перешито хотя и дратвой, но, как и полагалось девушке, с учётом фигуры, и даже выглядывающие из-под полупальто бутылки галифе как-то украшали этого маленького воина с женской душой. В этой одежде трудно узнать девушку, но Валю выдавало лицо.
- Несмотря на грубую партизанскую жизнь, оно оставалось таким нежным, какого не встретишь даже у подростка. – Невольно залюбовался паренёк.
Вечерело. Темнота быстро обволакивала землю. Лес на время кончился, и сразу же удвоился ветер. Лавина туч опустилась ниже, поднятый бураном снег до предела снизил видимость. Скоро должна появиться деревня, но небо срослось с землей, и деревни не было видно.
- Исчезла лыжня.
- Я знаю дорогу! – Валька перекричала ветер и стала первой.
Коля растерялся и молча поплёлся за Валей, но, видимо, родные места помогали ей ориентироваться. Стена сарая выросла перед ними так неожиданно, что парень даже не сразу понял, что это такое. С её появлением оборвался и ветер.
- Пурга вытянула из меня все силы. - Валя сразу же села на снег и привалилась к стене.
- Устала? – улыбаясь, поинтересовался Коля.
Внезапно тявкающая ругань на немецком языке прорвала вой пурги и заставила съёжиться.
- Нужно скорее уходить, – зашептал Николай и отшатнулся: - Сарай укрывает от врага, но в любую минуту нас могут обнаружить.
- Я поняла…
- Туда!
Сафонов рукой указал направление, а Валя взмахом головы дала понять, что сигнал ясен, и они, оглядевшись, нырнули в пургу. Ночь полностью овладела землей, и вместе с метелью они образовали непроглядную тьму.
- Мы наверняка заблудились… - ужаснулся молодой парень.
Коля тщательно вглядывался вперёд, так что от напряжения появилась боль в глазах. Тем не менее, он увидел человека так внезапно, что кое-как сумел остановиться, чтобы не налететь на него, а Валя уткнулась в его спину.
- Враг… он не видит нас… один, но мой автомат за спиной. - Пронеслось у Николая в мозгу. - Пока достану - пальнёт!
Немецкий часовой стоял, наклонившись на ветер, прикрывая левой рукой глаза от свирепого снега. Его автомат зловеще смотрел в сторону пришельцев. Сильный порыв ветра бросил новую порцию снега в его лицо. Немец пошатнулся, его правая рука машинально приподнялась к лицу, и дуло автомата опустилось.
- Пора!
Инстинкт бросил Колю вперёд, и отлетевшее от его толчка тело забарахталось в глубоком снегу. Гулко прозвучал удар по голове прикладом, и вытянувшееся тело сразу же затихло.
- Держи! - сорвав вражеский автомат, он сунул его в руки Вале.
- Молодец!
Всё произошло так быстро, что парень даже не успел испугаться, но сил прибавилось, и они моментально проскочили оставшееся поле.
- Бежим!
Заскочив в лес, Сафонов хотел было остановиться, чтобы оглянуться на Валю, но откуда-то свалившаяся тяжесть сбила его с ног. Кто-то прыгнул ему на спину и с силой завернул руки. Почти одновременно с этим раздался голос Вали:
- Мы свои!
Некоторое время Николай выплёвывал снег и обалдело смотрел на людей: до его сознания едва доходило происходящее:
- Это разведчики отряда, и я стал жертвой их стремления захватить языка.
Видно было, что ребятам неловко за случившееся, но они старались не показать виду и, отшучиваясь, успокаивали не столько Колю, сколько Валю.
- Хорошо ещё стрелять не стали…
- Смотрю, прёт кто-то как лось сохатый!
Спрятавшись от ветра за елку, они закурили. Паренёк приходил в себя, а Валя продолжала тараторить об их происшествиях.
- Ты уверен, что пришиб немца? - спросил один из разведчиков, видимо, старший.
- Не совсем или вернее совсем не уверен…
- Веди нас туда!
Обратно шли медленно не только из-за сильного встречного ветра, но и опасались внезапной встречи. Правая лыжа Николая прорезала бугорок снега и затормозилась. Он скребнул лыжей, чтобы сбить снег, и сразу же отскочил, так как то, что лежало под снегом, вдруг поднялось и заголосило нечеловеческим голосом:
- Партизанен!
Один из разведчиков схватил орущую голову, и она, икнув два раза, замолчала. В это время над ними прошла со стуком стайка трассирующих пуль.
- Они засекли нас! – крикнул старший разведчиков.
- Давай назад…
Следующая пулемётная очередь защелкала между ними и заставила залечь. Раздался болезненный стон. Николай повернулся к Вале. Она лежала на боку и держала руку на бедре.
- Быстро смывайся вместе с ней, мы прикроем, - раздался голос старшего.
- Я быстро.
Уже совсем приспособившись положить её на плечо, он запутался в лыжах и вместе с ней рухнул в снег. Скрежет её зубов, чуть слышное тяжёлое мычание дало понять, что она изо всех сил сдерживается, чтобы не закричать.
- Шевелись, твою мать!
Рванув из-за пояса нож, он срезал лыжи и легко забросил Валю на плечо. Сначала она показалась ему очень лёгкой, но тяжёлый день вытянул силы, и через десяток минут обильный пот залил лицо Коли.
- Разведчики не выдали себя, скрытно следили за врагом. – Наконец догадался он, почему не заметил нападавших.
Он выбивался из сил, и хотел было, чтобы перевести дух, положить Валю на снег, но, словно предупредив это желание, чьи-то руки сняли её с его плеч, и знакомый голос подбодрил:
- Потерпи немного, пацан, сейчас будем дома.
- Да мне не тяжело…
Коля не помнил, как оказался там. Валя сидела прямо на полу, прислонившись к стене. Забинтованная поверх штанов нога была вытянута и упиралась носком в бедро Колькиной ноги.
- Какая красавица! – его обожгла мысль, нелепая в такой обстановке.
Борясь с обволакивающим сознание сном, Коля сидел напротив и пялил на неё глаза.
- Я засну и больше не увижу её, – ужаснулся он и ущипнул себя за ногу.
Его взгляд переходил с носа на глаза, на губы, щёки, а затем снова делал такой же круг. Валя, видимо, почувствовала это и приоткрыла веки. Их глаза встретились, и в это время по её лицу пробежала не пренебрежительная, а какая-то ласково-сожалеющая улыбка, которая может возникнуть только у человека, обладающего превосходством над другим человеком.
- Глупенький ищо! – подумала она и покраснела.
Запустив немного холода, хлопнула дверь. Звякнули дверцы печурки. Дежурный, добавив в огонь дров, поставил закопчённый чайник.
- Только тяжёлый воздух затрудняет дыхание... – подумал Коля и закрыл глаза.
Разведчики уже спали непробудно. Им чаще, чем обычным партизанам приходилось отдыхать в землянках, но и опасности они подвергались чаще всех.
- Их тяжёлый изнуряющий труд требует полноценного сна, - вдруг сказала Валя, словно подслушав его мысли, - а выспаться удается редко.
- Поэтому сну они отдаются полностью, - из последних сил согласился Сафонов, - когда есть такая возможность...
- Ты тоже поспи!
Кто-то рядом застонал. Видимо, у человека, наглядевшегося на ужасы войны, не было покоя нервам и во сне.
… Обещанная подвода появилась только к утру. Ребята осторожно вынесли Валю и положили в сани. Сафонов сунулся в седоки, но в санях оказался ещё один раненый, и подвода ушла без него.
- Мы обязательно встретимся! – пообещал он девушке на прощание.
- Я буду ждать! – сказала бледная от потери крови Валя.
С рассветом преобразилась погода, солнце светило так ярко, что даже резало глаза. По небу медленно двигались облачка-барашки. Чуть заметный ветерок едва шевелил ветки. Даже изредка раздававшиеся пушечные выстрелы и звонкие разрывы снарядов в мёрзлой земле не портили приподнятого приятной погодой настроения после томительной ночной пурги.
- Пора пробираться в свой отряд. – Решил хорошо отдохнувший Николай.
Он без особых происшествий проделал знакомый путь. В отряде уже знали о его мытарствах.
- Точно разведка про всё доложила. – Предположил Сафонов и зашёл в командирскую землянку.
Встретившийся его ротный на приветствие так матюгнулся, что ошпаренные обидой мозги не сразу восстановили свою работу.
- Прозевал немца, твою мать!
- Да я…
- О бабах только и думаешь! – разорялся рябой командир.
Подтвердил его правоту своей шуткой и ротный старшина, слывший среди солдат отчаянным бабником. Он, пригладив свои усы и прищурив глаза посоветовал:
- Не робей солдат.
- Я и не робею…
- Только за девками к немцам больше не лазь.
Окончательно успокоил его отрядный повар. Он положил почти полный котелок каши и, как-то по-отцовски взглянув в его глаза, спросил:
- Ну что, досталось на орехи?
- Досталось, только не пойму за что?
- Возьму лучше хлебушка…
