Марина Чечнева - «Ласточки» над фронтом
Но случилось непредвиденное. Перед самыми экзаменами за седьмой класс Люся серьезно повредила ногу. Пришлось ехать в Армавир. Там она поступила в плодоовощной техникум, чтобы стать бухгалтером. И потекли годы учебы, а мечта, затаившись на самом донышке сердца, продолжала жить.
Дружно жила студенческая семья. После стипендии вместе бегали в кино и в театр. Когда деньги, имевшие свойство таять удивительно быстро, подходили к концу, так же дружно переходили на хлеб и винегрет. Серый хлеб в такие дни казался особенно вкусным.
Первую практику Клопкова проходила в Климове — городке на границе Украины и Белоруссии. Ей понравились эти места, так не похожие на любимое родное Ставрополье. Люся поднималась раным-рано, лишь только краешек солнца выглянет над верхушками сосен. Подхватив полотенце, бегом к реке — а над ней туман, словно покрывало. В утреннем воздухе веет бодрым холодком. Тронешь ногой воду — она теплая, словно парное молоко. Невелика речка, но другой и не надо для выросшей вдали от воды девушки — плавала Люся неумело, но наслаждалась купаньем от души.
Вернешься после купанья — хозяйка уже подоила корову: на столе кружка парного молока и ломоть хлеба. Вкус этого лакомства помнится и поныне.
— Люсь! Опять ты меня не разбудила! — упрекает Клопкову Лена Авраменко, подружка по техникуму.
— Да ты так крепко спишь, что никак не добудиться. На втором курсе Люся попыталась вместе с группой однокурсниц поступить в летное училище, но девушкам отказали — в военное училище принимали только юношей.
— Как же обидно было, — вспоминала Люся на фронте. — Я ведь даже косы отрезала, почему-то была уверена, что косы будут мешать летать. Не помогла и короткая стрижка! Отказали решительно. Как-то через год уже гуляем с девочками по Армавиру — вдруг навстречу девушка в летной форме аэрофлотовской. Синяя юбка, белоснежный китель, на воротничке нежно-голубые нашивочки, а на них винт и крылья. Так у меня сердце и покатилось — и зависть, и обида… Ведь сколько времени прошло, сама летаю давно, а как вспомню — так сердце и заноет…
Но вот уже окончен и последний, третий курс. Преддипломная практика, и молодым специалистам начинать самостоятельную трудовую жизнь. На практику в Белев ехали через Москву. И хотя времени было не так много, Люся с подругой успели побывать на Красной площади, в Мавзолее. С опаской вставали девчонки на ступеньки эскалатора московского метро, после его подземных дворцов даже храм Василия Блаженного не произвел впечатления. Жаль было расставаться с Москвой. Поезд на Белев уходил вечером. Столица провожала подруг морем огней. «Обязательно приеду снова», — мечтала Люся под стук колес.
Свой отпуск после окончания техникума Люся проводила дома, на маленьком разъезде. Отец болел, надо было помочь маме. Время летело быстро — не за горами начало работы. Но судьба распорядилась иначе.
В Армавире в райкоме комсомола Тиме Пастухову, товарищу Люсиной однокурсницы Любы Сапожниковой, сказали, что девчат, которых не приняли раньше в летное, сейчас сам райком направляет в Батайское училище Аэрофлота. Люба и Тима уже оформили документы. А как Люсе сообщить? Времени оставалось в обрез. Скорый поезд, на котором Пастухов ехал в отпуск, проходил разъезд, где жила Люся, ночью и без остановки. Выйдя в тамбур, Тима бросил письмо в сторону светящего фонаря дежурного по станции.
Утром после дежурства Павлик Маркаль забежал к Люсе и, сияя улыбкой, протянул конверт:
— Ну, Люся, танцуй! Таким видом почти еще никто у нас писем не получал!
Не знал Павлик, давно вздыхавший около Люси, что письмо несет ему разлуку с милой девушкой.
В письме Пастухов сообщил, что Клопковой нужно срочно приехать в Армавир, в райком комсомола с документами и фотографиями.
В те дни, когда Люся ждала уже вызова в училище, отец, болевший давно, почувствовал себя совсем плохо. Ему назначили пенсию по инвалидности.
— Папа, что же мне делать? Ведь у меня есть специальность, диплом в руках… Может, зря я все это затеяла?
— Нет, дочка, обязательно поступай. Ты столько лет мечтала об этом, так уж не отдавай своей жар-птицы…
Летная школа в Батайске — это целый городок: здание учебного корпуса, отдельные корпуса женской и мужских эскадрилий, множество подсобных помещений. Погожим августовским днем Люся шагала по авиагородку, любуясь новенькими корпусами, замирая от счастья.
— Дывысь, якась колхозница иде, пидем — подмогнем, — вдруг донеслось до нее из открытого окна третьего этажа, откуда выглядывали две девушки. Клопкова оглянулась и поняла, что реплика могла относиться только к ней. Видно, сиреневая косыночка на ее многострадальной стриженой голове «определила» Люсину профессию.
Тем временем девушки сбежали вниз и подошли к Люсе.
— 3 виткиля вы и де працуете?
— Из Армавира, студентка, — отвечала Люся.
Они быстро познакомились. Это была Паша Прасолова и Катя Олейник, с которыми впоследствии Люся встретилась в женском авиационном полку ночных бомбардировщиков…
Началась учеба. Особенно тяжело Люсе доставалась физическая подготовка, ведь в техникуме из-за больной ноги она не занималась физкультурой, а здесь только строевой подготовки первые месяцы бывало по нескольку часов в день. Устанешь до такой степени, что вечером уснуть не можешь — так моги болят…
Но не боги горшки обжигают — научились ходить и строевым, и обычным шагом, научились и форму носить. Девушки смотрелись теперь совсем по-другому, в ладно подогнанной форме, ловкие, подтянутые…
Шестьдесят девушек в женской эскадрилье — разные судьбы, разные характеры, привычки. Но всех их объединяет мечта о полетах… Скоро у Люси появилась подруга — Ева Гуревич. Ее кровать стояла рядом с Люсиной в общежитии. Не похожа Ева на Люсю — зачитывается зарубежной литературой, с удовольствием слушает симфоническую музыку (симфонический оркестр приезжал в авиашколу из Ростова почти каждый выходной). Люсе по душе русская литература, а серьезную музыку, как ни старается она, не может полюбить. До авиашколы Ева работала на киностудии.
— Ева, почему ты пошла в авиашколу? Ведь у тебя было такое интересное дело? — спросила как-то Клопкова свою новую подругу. Они часто тихонько шептались по вечерам, пока старшина Зоя не прикрикнет на недисциплинированных курсантов с другой стороны комнаты.
— Наверно, потому же, что и ты: хочу летать, — просто ответила Ева.
В октябре Клопкова получила телеграмму из дома: лапе стало хуже. Приехав домой, Люся застала отца еще живым, но то были последние его дни. 13 октября отца не стало. Это была первая большая утрата в жизни Люси. Ушел дорогой, самый близкий человек, старший, надежный товарищ, отец, всегда понимавший свою дочку. В тяжелом настроении, угнетенная, вернулась Люся в Батайск. Постепенно курсантская жизнь, заполненная до предела, помогла ей.
Вечера Кпопковой часто приходилось проводить в спортзале, на дополнительных занятиях. Как-то Люся раскачивалась «лягушкой» на кольцах, от напряжения из вспотевших рук кольца вырвались — и девушка шумно шлепнулась на мат. К ней подскочил худощавый смуглолицый парень.
— Что же ты, руки надо тальком посыпать, — пожурил он ее, помогая подняться.
От сильного удара Люсю поташнивало, кружилась голова — заниматься в тот вечер больше не пришлось. Виктор вызвался проводить ее домой.
Вечер был тихий и на редкость теплый. Из окон семейного общежития слышалась игра на гитаре. Виктор и Люся тихонько ходили от окна к окну и негромко переговаривались. С этого дня пришла к Люсе первая любовь — чистая и светлая. Ее оборвала война, но память о первом чувстве осталась на годы.
Весной приступили к летной практике. Были среди курсантов такие, кого Пятый океан разочаровал, — не каждый одинаково переносит полет. Клопкова в воздухе чувствовала себя великолепно: любовалась бескрайними колхозными полями, синей лентой Дона, нежной голубизной неба с белопенными облаками. Счастье — необъятное, невыразимое — заполняло душу, когда сверху смотрела она на квадратики авиагородка, на аэродром, ставший таким своим, родным, на раскинувшийся на берегу Дона красавец Ростов.
С Ростовом у учлетов была связана вся жизнь: сюда они приезжали в выходные дни на стадион, на реку — сдать нормы по гребле и плаванию, просто покупаться и позагорать; сходить в театр, в городской парк. А как можно забыть майские и ноябрьские праздники?
1 Мая колонна авиашколы печатает шаг по брусчатой мостовой города. С тротуаров на курсантов смотрят-любуются по-праздничному принаряженные горожане. Да и как не любоваться ими — стройные, загорелые и все как один красивые, потому что счастливая молодость всегда прекрасна…
Там, где пехота не пройдет,
Где бронепоезд не промчится,
Тяжелый танк не проползет,
Там пролетит стальная птица…
Пропеллер, звонче песню пой,
Неся распластанные крылья.
За вечный мир в последний бой
Летит стальная эскадрилья.
Пишу эти строки и слышу дружный молодой хор. Не было, наверно, в те годы среди моих сверстников ни одного, кто не знал бы этой песни, песни, написанной о наших соколах, сражавшихся в Испании.
