Александр Чуксин - Однополчане
Раздалась команда: «Вольно, разойдись!» — и к Виктору кинулись друзья, от души поздравляли его, восхищались его мужеством, смелостью и находчивостью. Зорин, смущенно улыбаясь, подошел к инструктору и сказал:
— Спасибо вам, товарищ старший лейтенант.
Кудрявцев положил на плечо Зорину свою крепкую ладонь.
— Молодец, из тебя выйдет настоящий летчик.
К инструктору подошел с иголочки одетый, подтянутый старший сержант с энергичным лицом, на котором особенно выделялся резко очерченный крепкий подбородок.
— Товарищ старший лейтенант, гвардии старший сержант сверхсрочной службы Репин прибыл в ваше распоряжение на должность механика самолета.
Виктор с любопытством посмотрел на нового механика. Заметив на груди две орденские планки, решил: «Фронтовик. Нам повезло».
— До этого где служили? — спросил Кудрявцев.
— В Румынии, в бомбардировочном полку.
— Самолет ЯК-11 — не бомбардировщик. Освоите?
— Самолет ЯК-11 отлично знаю. Да вы не беспокойтесь, товарищ старший лейтенант, не подведу.
— С жильем устроились?
— Так точно.
— Семья большая?
— Не женат, — механик улыбнулся.
— Мне разрешите идти? — проговорил Виктор.
— Пожалуйста, отдыхайте, товарищ Зорин.
Виктор уловил пристальный взгляд механика, дружески ему улыбнулся и ушел.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
В полку теперь разговоры об одном — о возвращении на Родину.
— Как, по твоему, аэродром наш далеко будет от города? — спросил Пылаев у своего штурмана, когда их самолет приземлился после очередного полета.
— Точно могу сказать — километрах в ста.
— Откуда знаешь?
— Мирон рассказывал. Там его родные.
— Жаль, далеко. Так хочется, чтобы театры рядом были, кино, библиотеки, — Пылаев вздохнул.
— Да ну, чего захотел, — усмехнулся Кочубей. — Все это дело второстепенное. Авиаторам — поле да воздушный простор…
— Одно другому не мешает, — Пылаев спрыгнул на землю и стал снимать комбинезон.
Самолет Колоскова зарулил на стоянку. Яков отошел от машины, стал поджидать молодого летчика Гордеева, которого он сегодня вводил в строй. Увидев Пылаева и Кочубея, крикнул:
— Не торопитесь, пойдем вместе!
Лейтенант Гордеев вышел из кабины и подошел к командиру эскадрильи:
— Разрешите выслушать замечания?
— Полетом доволен. Замечаний по технике пилотирования нет. Однако летчик в воздухе обязан не только управлять самолетом, но и за обстановкой следить. Вы же, товарищ лейтенант, не заметили встречного самолета.
— Надеялся, что он отвернет, пришлось с опозданием исправлять ошибку…
— Так нельзя. Летчик должен находить мгновенное и точное решение. Запомните это на всю жизнь.
— Буду помнить, товарищ гвардии майор!
После работы летчики, штурманы и техники направились домой. Колосков догнал товарищей, и они пошли в городок.
— Знаете, товарищи, что сегодня утром я обнаружил? — таинственно проговорил Пылаев.
— Что?
— Инженер Исаев прихватил с собой баллончик и положил его в заднюю кабину. Осталось шланг достать.
— Ну уж хватил! — оправдывался Исаев. — Не баллончик, а бензиновый бак.
— Запасаетесь, значит? — с иронией спросил Кочубей.
— В работе все пригодится, запасные части всегда технику нужны.
Поднявшись на высокую насыпь, они увидели колонну рабочих из железнодорожных мастерских.
— Куда это они? — спросил Кочубей.
— Очевидно, на митинг, нас провожать решили, — ответил Колосков.
— Тогда пошли быстрее, — воскликнул Пылаев.
Стадион был уже заполнен, а люди все шли и шли.
Командир полка открыл митинг.
— Товарищи рабочие, крестьяне и служащие! За три года, прожитые в Румынии, мы оценили вашу любовь и ласку, хорошее, честное отношение к нам — воинам Советской Армии. Мы крепко подружились с вами, и наша дружба скреплена навечно. Разрешите митинг по случаю проводов, считать открытым. Слово имеет представитель городского комитета рабочей партии товарищ Садояну.
Костелу снял шляпу и скомкал ее в руках. Он, видимо, очень волновался.
— Вы, представители великого свободолюбивого народа, очень помогли нам во всем. Мы идем по пути, проложенному советским народом. Я, румын, с глубокой радостью смотрю в будущее. Вижу, как шаг за шагом наш народ осуществляет вековую мечту — строительство новой жизни. Передайте советскому народу наше дружеское спасибо, наш привет. Да здравствует Советская Армия! Да здравствует великая дружба наших народов! Да здравствует Коммунистическая партия Советского Союза!..
Из толпы вышла пожилая румынка, держа на ладонях широкое полотенце с красивым узором. На полотенце лежали хлеб и две кисти винограда. Подойдя к командиру части, женщина проговорила:
— Я из села Фотшани. Жители поручили мне передать вам большое спасибо за помощь. В долине у нас теперь воды много. Зацвели сады. В этом году впервые снимаем виноград, и будет у нас всего вдоволь, и хлеба, и фруктов. Нашему народу, как и всем народам, нужен мир, а места под небом всем хватит. Но если нас затронут недобрые люди, мы просим вас прийти на помощь. Пусть же вечно вы и ваши солдаты будут счастливы и здоровы!..
После митинга Пылаев с женой направился домой. В аллее их нагнал Татулеску.
— С добрым вечером, домну капитан, — он приподнял шляпу.
— Здравствуйте, — ответил Пылаев и ускорил шаг.
— Минуточку, — Татулеску кивнул на долговязого румына, который стоял чуть в стороне. — Ваш солдат Репин купил у моего служащего часы, деньги обещал принести, но, как мы сегодня узнали, он уехал к себе на родину. Получилось маленькое недоразумение. Чтобы о русских плохого у нас ничего не думали, я и обратился к вам.
Татулеску взглядом подозвал долговязого подойти ближе. Тот несмело шагнул вперед. «Король керосина» опять приподнял шляпу и, извиняясь, отошел в сторону.
— Сколько Репин вам должен? — спросил у Долговязого на румынском языке Пылаев.
— Пятьсот тысяч лей.
— Деньги он оставил мне.
Пылаев быстро достал кошелек и отсчитал нужную сумму.
— Возьмите.
— Большое вам спасибо, — проговорил «король керосина» и торопливо направился к воротам. Долговязый поспешил за ним, на ходу пересчитывая деньги.
Пылаев с негодованием сказал жене:
— Сволочи!
Не способен Репин на такое.
— Так зачем же ты деньги отдал?
— А как же иначе? Чем докажу, что они врут?
— Странно Репин ведет себя. С тобой не попрощался, посылку не передал. Теперь вот часы эти…
Пылаев и сам часто думал о поведении Репина. Непохоже все это на него. Что могло произойти? Что?
* * *Настал долгожданный день отправки на Родину. Несмотря на ранний час, около аэродрома собралась толпа горожан и жителей окрестных сел.
Утро было пасмурное, моросил мелкий дождичек. Небо казалось сотканным из барашковых шапок. Порою налетал ветер, и тогда тучи клубились и послушно, словно стадо за пастухом, бежали на восток. Через час этим курсом полетят и самолеты бомбардировочного полка.
Колосков залез в кабину, прикрыл колпак и через стекло оглядел толпу. На бугре стоял Костелу. Он высоко поднял руку.
Самолеты звеньями пошли на взлет. На большом кругу они построились в эскадрильи и взяли курс на восток.
Яков во главе девяти реактивных бомбардировщиков зашел со стороны гор и пролетел над центром города. Последний раз бросил взгляд на румынскую землю. Внизу, подняв лица к небу, махали шапками провожающие: «В добрый путь!».
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Новое место было не обжитое, безлюдное. Несколько старых кирпичных домов стояли у самой подошвы горбатой горы, в ста метрах от них виднелись трубы землянок, белели туго натянутые палатки. Сразу же за стеной военного городка начинался ровный, как бильярдный стол, аэродром.
Возле малокалиберной винтовки, установленной на тренажере, Колосков проводил занятия с воздушными стрелками-радистами. Шли стрельбы по подвижной мишени. Требовалось быстро произвести расчет, определить ракурс и вовремя поразить цель.
Куприян Цимбал несколько раз брался за расчеты, но не укладывался в положенное время. Командир эскадрильи говорил ему:
— У вас пробоины в хвосте. Оценка-посредственно.
— Товарищ гвардии майор, если я буду так стрелять в воздухе, то это прекрасно, — возразил Куприян.
— В воздухе лучше нужно стрелять.
— Ну да, там скорость — дух захватывает, не успеешь повернуться, а цели нет.
— Поэтому-то и надо сперва научиться отлично стрелять на земле по движущимся целям и только тогда подниматься в воздух. Вот смотрите, — подвел Колосков воздушного стрелка-радиста к прицелу, — так вписывается цель в кольцо подвижной сетки прицела во время преследования. Для того чтобы это запомнить, думаю, особенно больших знаний не требуется.
