Андрей Бронников - Девятая рота. Факультет специальной разведки Рязанского училища ВДВ
Бой длился уже более часа, в группе Тупика два разведчика погибли и трое были ранены, дважды был ранен и сам командир. Игорь трижды вызывал огонь на себя. Командир группы запросил у комбата разрешения отойти на позицию остальной роты. Однако комбат в категорической форме запретил ему это делать, так как он находился выше всех, и если бы он отошел, то «духи» просто сбили бы две оставшиеся роты сверху вниз. Комбат приказал держаться хоть зубами, но ни шагу назад. Таким образом, от девяти разведчиков группы Тупика зависела жизнь остальных ста. Понимая это, комбат вызвал вертушки и огонь артиллерии.
Удар вертушек пришелся прямо по позициям «духов» с первого же захода. За 2–3 минуты, потеряв человек еще около 50 человек, духи откатились. Наступила передышка, пока вертолеты находились в воздухе около получаса. «Духи» начали штурм с новой силой, причем за это время они ухитрились обойти группу по склонам и попытались зайти ей в тыл. Начав подъем, они напоролись на 1-ю роту под командованием лейтенанта Кистеня.
Подпустив их поближе, 1-я рота буквально размолотила группу моджахедов в количестве 50–60 человек за пару минут. Поняв, что сбоку не обойти, духи полезли в лоб на группу Тупика. В течение 8-ми часов, несмотря на огонь артиллерии и авиации, они продолжали штурм, и подошли к позициям группы на 10–15 метров.
У разведчиков заканчивались боеприпасы, почти все были ранены. При попытке перебежать ближе к командиру, погиб младший сержант Владимир Березкин. Разведчики Игорь Михайлов и Паша Коваль доложили Тупику, что у них осталась по десятку патронов на автомат, но еще имеется килограмм тротила и, если что, живыми они не сдадутся. Тупик по станции запросил комбата о помощи, иначе он не продержится и часа.
Лейтенант Тупик
Замполиту 3-й роты старшему лейтенанту Александру Дранице была поставлена задача: любой ценой доставить боеприпасы группе Тупика. Разведчики набили РД патронами, гранатами, тротилом, и шесть человек попытались пробиться к Тупику. Однако ввиду шквального огня четверо из них были ранены и пробиться смогли лишь двое. Между тем штурм продолжался.
Духи подошли настолько близко, что разведчики слышали их голоса. Наводить артиллерию стало невозможно, оставалось рассчитывать только на вертолеты. Бой не стихал, погибли еще двое разведчиков. Где-то в районе 15-ти часов дня Игорь Михайлов доложил по станции: «Кобра! У нас убили лейтенанта Тупика». Таким образом, из группы осталось трое израненных парней. Чудом им удалось про-держаться до темноты, скорей всего из-за того, что духи поняли, что живьем никого не взять. Под покровом темноты на позиции пришли группы 2-й роты, которая фактически в бою не участвовала и потерь не понесла. Они вынесли тела погибших разведчиков и спустили их по склону вниз к бронетехнике.
Таким образом, в этом бою батальон потерял девять человек убитыми и двадцать одного раненными. Потери «духов» превзошли наши в несколько раз, но от этого нам, потерявших боевых друзей, легче не становилось (стилистика автора сохранена).
В армии даже такие боевые потери забываются быстро, может быть, как раз потому, что — как я упоминал об этом выше — время течет иначе. Потери забываются, но имена погибших остаются в памяти навсегда.
Уехали Ивлиев и Кутеев, из гауптвахты вернулись второстепенные действующие лица, и жизнь пошла своим чередом.
К этому моменту я был уже человеком женатым, а поэтому эти события обошли меня стороной. Все было записано по памяти и со слов моих товарищей, возможно, некоторые детали были пропущены либо искажены, за что и приношу свои извинения фигурантам этого и не только этого, но многих других событий.
Началась подготовка к празднованию Нового года. Ничего оригинального не было. Накануне закупили десяток бутылок водки. Офицеры роты не дремали, они догадывались о такой подготовке и время от времени устраивали изощренные шмоны. Цели они при этом преследовали две: во-первых, предотвратить пьянку, а во-вторых, поскольку они также не страдали большой оригинальностью, то им надо было и себя обеспечить горячительными напитками, разумеется, за наш счет.
Мы долго думали, где найти укромные место для сохранения бутилированной жидкости, призванной обеспечить веселую встречу Нового года, но так ничего и не придумали. Правильное решение родилось само от безвыходности положения. Бутылки с водкой положили себе в полевые сумки самые отчаянные. Ни разу еще офицеры там шмон не делали. Проблема заключалась только в том, что горлышко торчало из сумки, поэтому приходилось его прикрывать ладонью. Так целый день мы маршировали из одного учебного корпуса в другой, в столовую или в казарму, и каждый третий курсант гордо вышагивал, положив руку на уголок сумки, чтобы прикрыть сверкающую водочную пробку. Такая странная закономерность не привлекла офицерского внимания, хотя все происходило на виду, в том числе и глазастого полковника Ашихмина.
Одним словом, праздник удался на славу, чего нельзя было сказать о нашем братском «чуньковском» батальоне. То, что у них произошло, провалом не назовешь, наказания они не понесли. Впрочем, наказали они себя сами.
Их команда, отправленная в винно-водочный магазин, успешно справилась с задачей. Ответственный по батальону офицер бдительно нес службу, тогда курсанты нашли оригинальное решение. Все купленные бутылки они попросту спрятали в сугроб, который был насыпан вдоль плаца во время уборки оного. Оставалось только выбрать момент, когда офицер уйдет на ужин, но прозвучала команда к построению на самоподготовку.
Ни генерал Чикризов, ни полковник Ашихмин никогда не жалели курсантскую братию. Обычно последние трудились, не покладая рук. Особенно первый курс инженерного факультета, который по традиции отвечал за уборку плаца. До этого момента только пару раз пригоняли турбину на базе ГАЗ-66 с аэродрома Дягилево, чтобы быстро убрать наледь с плаца и то лишь по срочной необходимости, а тут перед Новым годом кто-то из начальства решил устроить праздник младшему курсу и вызвали снегоуборочную машину. Погрузчик быстро, буквально за два часа самоподготовки, своими механическими лапами прибрал всю стеклотару с алкоголем, заготовленным к Новому году. Разумеется, вместе со снегом, но кому от этого легче?
Когда «чуньковцы» вышли из учебного корпуса, их ждал «веселый» сюрприз, а времени, чтобы совершить секретный выход в город для повторного закупа, уже не оставалось. Ошибочка вышла, которая запомнилась всем нам надолго. Теперь я думаю, что прав был наш преподаватель по ТСП, когда на полевом выходе забраковал наш схрон, укрытый лишь бревном, которое действительно по воле случая могло быть сдвинуто предполагаемым противником.
Через несколько дней историческое событие затмило все курсантские мелочи, но мы это осознали несколько позже.
Глава 35. 25 декабря. «Покушение»
Училище подняли поздней ночью в конце декабря. Обо всех учебных тревогах было известно заранее, мы даже иногда, чтобы вовремя выскочить и не создавать толчеи возле ружкомнаты, вставали за десять минут до сигнала и спокойно получали оружие и снаряжение, потом без суеты выносили все необходимое вниз, к выходу из казармы.
В этот раз происходило внезапно и странно: команда «тревога» была получена, перепроверена дежурным и продублирована для всех. Вначале четвертый курс, то есть наш взвод, как положено, ворчал с места и возмущался, что «какой-то идиот…» и так далее. Затем стало понятно, что все обстоит действительно серьезно. Офицеров не было, поэтому Коля Рудаков, ставший к тому моменту старшиной роты, взял командование на себя. Едва ли не скорее всех мы оказались на плацу.
Почти одновременно появились офицеры роты. Они тоже ничего не знали и были взволнованы не меньше нас. Успокаивало и в то же время беспокоило, что получать оружие команды не было. Главное, что генерал Чикризов уже был на месте. Он сжимал и разжимал кулаки в черных кожаных перчатках то ли от волнения, то ли от холода.
Наконец, весь личный состав построился и замер в ожидании дальнейших команд, однако их не последовало. Чикризов тихим голосом произнес: «Теперь все ко мне подойдите поближе», — сделал соответствующий жест руками. В полной тишине его негромкий голос был слышен отчетливо. Подразделения выстроились в каре вокруг него.
Генерал еще некоторое время молчал, затем произнес: «Сегодня, только что, наши войска вошли в Афганистан в составе ограниченного контингента». На этом его речь закончилась, и подразделения отправились в казармы. Тогда это словосочетание «в составе ограниченного контингента» прозвучало непривычно для уха, и мы не понимали на тот момент, что это для многих находившихся сейчас в строю означало смертный приговор.
