Андрей Андреев - От первого мгновения
277-й стрелковый полк с ходу двумя батальонами стремительно форсировал канал Альтер-Кан и к 5.00 18 апреля 1945 года неожиданно для противника подошел к северовосточной окраине Блисдорфа.
Командир 175-й стрелковой дивизии полковник Захар Петрович Выдриган ввел в наметившийся прорыв 282-й стрелковый Свердловско-Варшавский ордена Кутузова полк. Командир полка подполковник Николай Селиверстович Лазебников быстро организовал форсирование обоих каналов. Одновременный удар двух стрелковых полков позволил 175-й стрелковой дивизии во взаимодействии с соседом слева, частями 132-й стрелковой дивизии, на заре 18 апреля 1945 года овладеть опорным пунктом на второй полосе обороны немцев Блисдорфом и участком шоссе Врицен — Вевэ.
Таким образом, вторая полоса обороны гитлеровцев на берлинском направлении оказалась взломанной нашими войсками.
«Сражение выигрывает не разведчик, а народ, армия. Но разведчик, как показывает опыт, не последний, а первый боец в цепи воюющих, наступающих. Выдвинувшись далеко впереди атакующего вала, он, разведчик, помогает не автоматом, он помогает прежде всего быстрым и глубоким умом, способностью мгновенно осмыслить совершенно неожиданную информацию, проникнуть в замысел противника, предвосхитить его шаги», — писал Маршал Советского Союза А. М. Василевский.
За проявленную инициативу по использованию разведывательных данных, мастерское, уверенное командование подразделениями полка в ночном бою с форсированием с ходу двух водных преград, овладение с наименьшими потерями опорным пунктом противника подполковник Николай Алексеевич Кузнецов награжден орденом Суворова III степени. Этой же награды удостоился и командир батальона майор Степан Трофимович Орлов.
Орденами и медалями были отмечены и ратные дела большой группы полковых разведчиков, в том числе разведчиков отдельной разведывательной роты 175-й стрелковой дивизии. Сержант М. Поведнов и рядовой А. Хитеев, наиболее отличившиеся в разведке близ Блисдорфа, награждены орденом Славы III степени.
Вторая половина дня 18 апреля 1945 года запомнилась мне еще одним ярким проявлением мужества и боевой дерзости наших бойцов.
— Товарищ генерал, — обратился ко мне прибывший на наблюдательный пункт корпуса командир 207-го пушечного артиллерийского полка 10-й пушечной бригады 6-й артиллерийской дивизии РГК полковник Владимир Денисович Морозов, — положение складывается сложное: стрелковые подразделения и штурмовые группы вклинились в оборону противника между его опорными пунктами и каменными зданиями. Они подвергаются интенсивному обстрелу и непрерывным контратакам. В такой ситуации огонь моих пушкарей с закрытых позиций мало что дает. Разрешите повторить маневр наших отцов — артиллеристов гражданской войны.
— Что за маневр? — не сразу понял я.
— Батько мой рассказывал, что в самый напряженный момент боя красные артиллеристы на галопе занимали открытые огневые позиции и в упор расстреливали врага. У нас сейчас все цели разведаны, можем рискнуть.
— Дело говоришь, полковник, — не удержался я от похвалы. — Давай действуй, бог войны!
То, что я увидел вскоре на юго-восточной окраине Форштадта и мехзавода, превзошло все ожидания. Под прикрытием домов расчеты выкатили 152-мм пушки на открытые огневые позиции и метко ударили по врагу. Удар наших орудий прямой наводкой ошеломил гитлеровцев. Они дрогнули и побежали под натиском поднявшихся в атаку подразделений. Невольно подумалось: история склонна к повторениям. Ведь именно несколько южнее этих мест 186 лет назад в сражении при Кунерсдорфе в 1759 году русская пехота и артиллерия одержали блестящую победу над пруссаками. Всем участникам сражения были выданы медали с выбитыми на них словами: «Победителю над пруссаками».
Высокие награды Родины заслужили многие бойцы и командиры, отличившиеся при взятии Форштадта, а сын артиллериста гражданской войны командир 207-го пушечного артиллерийского ордена Богдана Хмельницкого полка полковник Владимир Денисович Морозов стал Героем Советского Союза.
19 апреля войска 47-й армии, подтянув артиллерию, к полудню готовились перейти в наступление в целях прорыва третьей полосы обороны противника.
Накануне наступления я побывал в 175-й стрелковой дивизии. На командном пункте полковник Выдриган, сверкая свежевыбритой головой, усталый и бледный от бессонных ночей, радостно подкручивал длинные усы. У него на КП находились командир и замполит приданного корпусу 334-го гвардейского тяжелого самоходного полка из резерва Ставки Верховного Главнокомандования.
— Вовремя прибыли, товарищи, — радостно приговаривал Выдриган. Подполковников Ф. Горащенко и П. Трофимова он знал давно. Еще летом и осенью 1944 года гвардейцы-артиллеристы продолжительное время воевали в составе дивизии под Варшавой.
С того времени многое изменилось. Уже не было в дивизии веселого, энергичного начальника штаба подполковника Ивана Васильевича Соловьева, он теперь командовал соседней дивизией. Командир одного из передовых полков полковник А. З. Верин стал заместителем Выдригана. Шустрый, худенький, небольшого роста, начальник разведки дивизии капитан Э. Г. Казакевич, который по поручению комдива часто связывался с артиллеристами, переведен в штаб армии. Едва ли кто предполагал тогда, что этот внешне скромный и малоразговорчивый разведчик после войны станет крупным советским писателем. Многие герои его произведений — живые люди, воины 175-й стрелковой дивизии.
Разговор длился недолго. Комдив интересовался наличием боекомплектов, горючим и составом экипажей. Он знал, что гвардейцы недавно за Одером получили новые машины, вооруженные 122-мм пушками, с длинными стволами, способными пробить броню любого вражеского танка, в том числе и «тигра».
— Тяжелые танкисты люди добрые. С их техникой воевать — сам черт не страшен, — приговаривал полковник.
Самоходные артиллерийские установки были поставлены на шасси тяжелых танков KB и во всем походили на танк, кроме того, что у них башни не поворачивались, как у танка. Поэтому Выдриган неизменно называл самоходчиков тяжелыми танкистами.
— Товарищи, — сказал командир дивизии, — в нашем распоряжении очень мало времени. В 12.00 мы начнем атаку. — Он наклонился над картой и обвел красным карандашом отметку железнодорожной станции. — По данным разведки, здесь закопаны вражеские танки и много орудий. Особенно опасны зенитные батареи. Их немцы используют против танков…
Бой начался в полдень. Наша тяжелая артиллерия и бомбардировщики с воздуха долго «обрабатывали» передний край противника, который еще пытался удержаться, имея выгодную позицию — высоту.
Особенно было трудно подойти к противнику пехоте. Атака захлебывалась под сильнейшим ружейно-пулеметным и артиллерийско-минометным огнем. Но вот наши нащупали слабинку врага. Справа в заболоченном кустарнике показались самоходки лейтенанта Александра Мезенцева. За ними шла пехота…
Теперь, когда смотришь на штабную карту, ясно представляешь, почему от Маршала Советского Союза Г. К. Жукова поступил новый приказ войскам.
Дело в том, что наибольший успех 16 и 17 апреля был достигнут на правом фланге ударной группировки фронта в полосе наступления 47-й и 3-й ударной армий. Командующий 1-м Белорусским фронтом 18 апреля изменил направление их ударов. Приказал 3-й и 5-й ударным армиям и 2-й гвардейской танковой армии быстрее выйти к северовосточной окраине Берлина, а нашей 47-й армии и 9-му гвардейскому танковому корпусу ударом в направлении Газельберг, Байерсдорф, Бернау, Шильдов, Хермсдорф начать охват Берлина с севера и северо-запада[15].
С утра 18 апреля 1945 года в районе Бацлова в полосе 3-й ударной армии в бой был введен 9-й гвардейский танковый корпус гвардии генерал-майора танковых войск Н. Д. Веденеева, который, наступая в направлении Бацлов, Херцхорн, Штернебек, Лойенберг, Шенфельд, частью сил прошел в полосе соседа слева — 129-го стрелкового корпуса нашей 47-й армии — и во взаимодействии с его частями в 17.00 19 апреля прорвал в районе Штернебека третью полосу обороны противника. Используя успех танкистов, соединения 129-го стрелкового корпуса к исходу 19 апреля подошли к озеру Маркграф, вклинились в оборону противника более чем на 5 километров, продолжая наступление на запад.
Используя успех соседа слева, в ночь на 20 апреля 125-й стрелковый корпус совершил марш-маневр частями 76-й и 60-й стрелковых дивизий с обходом с юга озера Гроссерзее, вышел на фланг и в тыл противнику на рубежах его третьей полосы обороны.
Гитлеровцы, опасаясь окружения, начали откатываться в северо-западном и западном направлениях, стараясь оторваться от наших войск и своевременно занять последующие подготовленные рубежи на берлинском направлении.
В 175-й и 76-й стрелковых дивизиях, действовавших в первом эшелоне корпуса, преследование отступающего противника возлагалось на усиленные передовые отряды в составе стрелковых полков. Пехотинцы были посажены на автомашины и броню 1892-го самоходного и 334-го гвардейского тяжелого самоходного полков. За ними следовали главные силы дивизий, свернутые в колонны.
