Николай Внуков - Когда гремели пушки
— Не хотел в Германию ехать. Чтоб не угнали, дядя устроил сюда, в полицию. Да если б можно было!.. — Парень осекся, подозрительно посмотрел на девушек. Они переглянулись и молчали. Их молчание парень истолковал по-своему и вдруг стал оправдываться так горячо, что разведчицы поверили: говорит он искренне. Полина Белая спросила в упор:
— Партизанам помогать будешь?
Гриша порозовел, пристально посмотрел на девушек. Потом энергично закивал головой. Нашли листок бумаги, и парень тут же, в избе, подписал обещание работать на партизан. Разведчицы успокоились. Полина Белая убрала пистолет в сумку, сложила и спрятала листок. Потом эта подписка отправилась на Большую землю, и там узнали, что Григорий никакой теперь не полицай, а агент партизанской бригады.
Ему дали задание — разведать охрану моста: где и какие огневые точки, патрули, окопы…
— Я и так все помню! — сказал он.
Так добыли детальную схему обороны моста. Просто? Но это ведь не тайны генерального штаба или секретные чертежи военной техники. Однако и в этом деле разведчицы ставили на кон самое дорогое — свою жизнь. И выиграли. Мост был взорван.
— А что же фон Розен? — У меня давно вертелся вопрос о странном следователе Волышовской комендатуры. — Кто он такой? Или, как бывает, разминула война — и все?
Полина Степановна улыбается на мое нетерпеливое любопытство.
— Есть у меня сомнение. Но по всему выходит, будто он был наш разведчик. И Семенков, парторг отряда, об этом слышал. Меня до сих пор беспокоит: так это или нет?
— Неужели до сих пор…
— Да, — отвечает Лебедева, — до сих пор не знаю… — И задумчиво замолкает, глядя в сумерки за окном. Скоро придет семья, а у нее ничего не готово. Я тороплюсь прощаться.
Иду до электрички, еду, а странный следователь из Волышова не дает мне покоя. Неужели?.. А может быть, пройдет время и мы услышим о нем?..
Николай Внуков
«СВЕРРЕ» ЗОВЕТ НА ПОМОЩЬ
Повесть
Ежегодно в море в результате различных несчастных случаев погибает до 280 судов и около 200 000 человек.
(Из статистического бюллетеня ЮНЕСКО.)НОРД-ОСТ, 35 МИЛЬ
4 октября 1963 года в два часа по московскому времени второй радист рыболовного траулера «Быстрый» принял самую спокойную за все сутки вахту. Предстояло только два сеанса связи: с портом приписки Мурманском и с рыболовецкой базой, которая находилась где-то в районе Шпицбергенской банки. Все остальное время можно было слушать хорошую музыку или читать «Золотого теленка», взятого в судовой библиотеке.
Радист закурил, подправил волосы под оголовье наушников и отодвинул шторку иллюминатора.
Ночь была темная и тихая, и только легкое дрожанье пола под ногами да неожиданный всплеск волны за толстым стеклом иллюминатора напоминали о том, что маленький траулер движется среди этой тьмы и что внизу, в жарком и светлом машинном отделении, работает вахта машинистов, а наверху, на закрытом мостике, стоит у колонки машинного телеграфа старший помощник Арсен Гобедашвили.
Радист включил станцию и взглянул на часы. Хронометр показывал два часа одиннадцать минут по московскому времени. Радист слегка усилил громкость приема и начал медленно поворачивать ручку микронастройки приемника. И сразу же стали слышны голоса Земли.
Обрывки музыки, неоконченные разговоры, сотни спешных радиограмм, тысячи позывных летели над темной водой Баренцева моря. В пластмассовых кружочках наушников, перебивая друг друга, пищали слова, составленные из точек и тире.
Радист еще немного усилил громкость приема и прислушался.
— СТ21К… СТ21К… — пело в наушниках тонким комариным голосом.
«Опять этот радиолюбитель из Танжера вышел в эфир. Интересно, с кем он сегодня познакомится? — подумал радист. — Эх, взяться бы сейчас самому за телеграфный ключ да поболтать с кем-нибудь. Спросить, какая у них погода, что за фильмы идут в кино… Жаль, что нельзя вести любительские разговоры при помощи корабельной радиостанции. Сиди, слушай, не мешай другим… Ты на вахте, а они отдыхают. Знакомятся, делятся новостями, после удачной связи посылают друг другу красивые карточки — QSL с видами городов, верблюжьих караванов в желтых песках и белых самолетов над зелеными островами. От карточек пахнет добротной типографской краской и дальними странами, и при взгляде на них кажется, будто во всем мире гремит яркий, нескончаемый праздник…»
— СТ21К… СТ21К… — продолжает выстукивать танжерец.
И вот наконец в тонкий комариный звон врывается басовитое гуденье шмеля:
— СТ21К, СТ21К, я — УА1АЗ. Слышу вас хорошо. Три балла. Готовы ли вы к приему?
— УА1АЗ, УА1АЗ! — радостно отстукивает танжерец. — Я вас понял. К приему готов. Говорите! Говорите!
— Я — Таллин, я — Таллин, — гудит УА1АЗ. — Меня зовут Антс. Передатчик пятнадцать ватт. Антенна диполь. Как слышите?
— УА1АЗ, я понял. Слышимость четыре. Меня зовут Роберт Дрэйк. Передатчик десять ватт. Антенна всенаправленная.
Радист чуть-чуть поворачивает ручку настройки.
Говорит остров Гуам. Какая-то Джин Споук жалуется через полземного шара Ральфу Сильвестру с Гернсея:
— У нас второй месяц ни капли дождя. Носа не высунуть из бунгало. Сижу у передатчика, опустив ноги в ведро с водой…
— Я — Дик Диксон из Окинавы, — вмешиваются в разговор решительные точки и тире. — Джин, ты помешалась на своей погоде. Расскажи о чем-нибудь другом.
— О чем? — тоскливо спрашивает Джин.
Легкий поворот ручки, свист обрезанных радиоволн — и в наушниках громкие, похожие на барабанную дробь слова:
— Мексиканская Гвадалахара. Говорит Луис Морагрега.
— Алло, я тебя слышу, Луис. Три балла. Дэвид Паккард из Манагуа.
— Дэвид, дружище, я уже пять минут пытаюсь связаться с тобой. Если встретишь Монику Росу, передай, что ее брат Грегорио ушел на Галапагосы на экспедиционной яхте «Антей».
«Эти хорошо знают друг друга», — думает радист, прислушиваясь к небрежной и в то же время профессиональной работе ключами. Так работают только любители высокого класса, умеющие за несколько минут установить связь с любым районом земного шара.
— У меня целая гора новостей, Дэвид. Вчера в четырнадцать восемнадцать по Гринвичу удалось принять передачу русского спутника. Записал ее на магнитную ленту. Хочу…
И тут в наушники вошел новый сигнал, быстрый и громкий, как пулеметная очередь. Он состоял всего из трех повторяющихся букв, всего из трех букв, но это были такие буквы, что у радиста захватило дыханье и он весь подался вперед, налегая грудью на выдвижной столик. Рука замерла на ручке настройки.
Но сигнал оборвался так же неожиданно, как и возник, и в наушниках осталось только слабое гудение тока и где-то в невероятной дали чуть слышное потрескивание морзянки.
Радист взглянул на хронометр. Два часа двадцать три минуты.
Он прижал левый наушник ладонью, чтобы лучше слышать, и повернул рукоятку громкости до упора.
Гул усилился, и на фоне этого гула кто-то тягуче выстукивал длинные ряды цифр — сводку погоды.
Радист знал, что такой сигнал никогда не посылается в эфир один раз. Его всегда повторяют. Повторяют до тех пор, пока рука в состоянии лежать на ключе. Он ждал, машинально читая сводку: «Облачность три, осадки двенадцать, ветер шесть…»
Резиновая заглушка наушника отпотела, он слегка сдвинул ее и потянулся за папиросами, и в тот же миг в эфире вспыхнули и понеслись три страшные повторяющиеся буквы:
«SOS — SOS — SOS — SOS — SOS!»
И по той быстроте, о которой выстукивал их неизвестный радист, по тону сигнала, звенящего, как готовая лопнуть струна, было понятно, что это не обычное «просим помощи из-за поломки машины» или «помогите, сели на мель». Это был крик корабля, застигнутого страшной бедой.
— SOS!.. SOS!.. SOS!.. — кричал корабль. — Я — «Сверре»… Я — «Сверре»… 74°12′ северная широта, 25°17′ восточная долгота. Я — «Сверре»… погибли шкипер и почти вся команда… SOS!.. SOS!.. Именем бога помогите… Я — «Сверре»… умоляю, если меня слышите — не медлите… 7… 7… 7… ниже ватерлинии… 7… 7… 7…
…И опять в наушниках только ровное гудение тока. И ночь за медной обоймой иллюминатора. И два часа семнадцать минут на светящемся циферблате хронометра.
Радист осторожно повернул ручку настройки вправо и влево, но эфир молчал. Тогда, сдерживая дрожь в пальцах, он записал радиограмму на бланк и включил внутреннюю переговорную линию.
— Арсен, дорогой! — сказал он в микрофон. — Ты меня слышишь? Разбуди капитана. Нужно аврал. Я только что принял SOS.
Потом он развернул карту и нашел точку с координатами 74°12′ северной широты и 25°17′ восточной долготы.
