Александр Корзников - Ради мира на земле
Когда танки достигли противоположного берега озера, началось наступление. Машина командира роты старшего лейтенанта Астахова, в которой механиком-водителем был Тендитный, ворвалась в тыл неприятелю. Здесь она натолкнулась на дзот и с ходу разрушила его. Невдалеке, на окраине деревни, была обнаружена позиция вражеской артиллерийской батареи, которая начала вести огонь по танкам. Тендитный направил машину на неприятельские орудия. Через минуту-две к шуму мотора прибавился скрежет гусениц о металл. Когда он прекратился, на снегу лежали четыре исковерканных орудия. Стремясь остановить продвижение наших частей, гитлеровское командование бросило в бой танки. Тридцать выкрашенных в белый цвет машин с черными крестами на броне попытались преградить дорогу нашим танкам. И хотя у советских воинов были на исходе снаряды, командир батальона решил принять бой.
Начался танковый поединок. Машины с каждой минутой сближались. На танк Тендитного мчался фашистский броненосец. Несколько снарядов его пушки, ударившись в лобовую часть «КВ», не причинили вреда могучей броне.
Алексей двигался на неприятеля. Когда его машину отделяло всего несколько десятков метров от вражеской, нервы фашистского водителя сдали, и он стал сворачивать. Но маневр не спас его. Машина Тендитного ударила его в борт. Вражеский танк накренился, а затем опрокинулся в овраг.
За этим тараном последовал еще один, затем еще… Тендитный и его боевые друзья догоняли начавшие отход фашистские танки и ударами своих грозных машин выводили их из строя. Ни одна из тридцати фашистских бронированных коробок не уцелела. Семь из них таранил Алексей. Его же танк в этом бою раздавил девять фашистских пушек, уничтожил пять дзотов и более сотни вражеских солдат и офицеров.
За смелость, отвагу в этом бою Алексей Иванович Тендитный был награжден орденом Красного Знамени.
После Северо-Западного фронта Тендитный сражался с фашистскими оккупантами на Украине и в Молдавии, в Белоруссии и Прибалтике. За мужество и стойкость, проявленные в боях и сражениях при освобождении советской земли от гитлеровской нечисти, А. И. Тендитный был награжден еще двумя орденами Красной Звезды и орденом Отечественной войны II степени.
Закончил войну Алексей Иванович 9 мая 1945 года в Берлине.
Так, на танке, изготовленном руками челябинцев, воевал один из механиков-водителей знаменитой пятерки «КВ», о которых в 1942 году писала «Красная звезда».
В декабре 1947 года Тендитный демобилизовался из рядов Советской Армии и уехал в Приамурье. Там он долгое время трудился в сельском хозяйстве: комбайнером, механиком, заведующим отделением совхоза. Сейчас коммунист, герой войны, кавалер многих орденов и медалей Алексей Иванович Тендитный живет в Вяземске Хабаровского края, работает механиком на хлебозаводе. К его боевым наградам прибавились мирные…»
Вот пока и вся история пяти «КВ». Поляков не смог дописать ее. Мы попытаемся это сделать. В этом наш долг памяти перед героями-танкистами, перед героем-журналистом. Запрошены архивы, разосланы письма. Поиск продолжается!
Г. А. КОРОЛЕВ,
журналист, младший лейтенант запаса
ПАРТИЗАНСНАЯ ЗВЕЗДА
На втором этаже управления Южно-Уральской ордена Октябрьской Революции железной дороги в глаза бросается большой красивый «Стенд героев». Люди, фотографии которых на нем помещены, — гордость и слава магистрали. Среди них — портрет машиниста, на форменном кителе Золотая Звезда Героя Советского Союза. Это — Стародубцев Георгий Степанович.
…Разговор у нас как-то не клеился. Не помогали ордена и медали, фронтовые газеты и фотографии, аккуратно разложенные на столе. Наконец, жена Стародубцева приходит нам на помощь:
— Жора, а ты расскажи про «ножницы».
— Что вы на нее так посмотрели? — развеселился Георгий Степанович. — Ведь половина медалей ее. Вместе на фронте были. Я в небе, она санитарка в госпитале. Там и поженились… Эта тоже ее, — и указал на медаль. На ней выбито «За освобождение Белграда».
— А это что за награда? — я с интересом рассматриваю незнакомый золотой знак.
— Это Партизанская Звезда I степени. Один из высших орденов Югославии.
Да, хозяевам было чем удивить. И чтобы не упустить что-нибудь интересное, я попросил:
— Может, не с «ножниц» начнем, Георгий Степанович, а по порядку?
…Район Обояни. Тихо. Вдруг качнулась под ногами земля. Курская дуга, разжимаясь, встретила шквальным огнем танковые дивизии гитлеровцев.
Подняли по тревоге. Приказ: выйти в район аэродрома М. Оттуда немецкие самолеты прикрывали с воздуха атаки «тигров».
Штурмовики «ИЛы» вылетели в сопровождении истребителей, но сильный зенитный огонь на линии фронта отсек их. «ИЛы» остались без прикрытия. Прорвался только «ястребок» командира полка Героя Советского Союза подполковника Варчука. А с немецкого аэродрома навстречу уже поднялись вражеские истребители.
Но приказ есть приказ. И командир «ИЛов» Герой Советского Союза подполковник Савченко повел своих на цель. Немцы были ошеломлены: штурмовики против истребителей!
Наши прорвались. На аэродроме мощный взрыв — запылал склад с горючим. «Теперь-то уж фашисты не полетят», — радостно подумал Стародубцев и вдруг увидел, что его друга Ивана Фролова давят «мессершмитты».
— «Сосна», «Сосна», я — «Гранит». Иду на помощь!
Но что мог сделать штурмовик против истребителя! В этот момент появился «ястребок» подполковника Варчука. Прошитый пулеметной очередью запылал «мессер».
К концу боя в самолет Стародубцева угодил зенитный снаряд. Тяжело вести раненую машину. А тут еще «мессершмитты». Они преследовали до самой линии фронта. Только наши «ястребки», которые так и не прорвались сквозь плотную огневую преграду, здесь помогли боевым товарищам.
«Ножницы». Да, есть такой прием воздушного боя. Он требует не только мужества, но и мастерского управления самолетом.
Уже после освобождения Киева Стародубцев со своим напарником вылетел на «свободную охоту», как называют этот вид воздушной разведки. Зорко следили не столько за небом, сколько за землей.
Вдалеке показалась длинная «змейка». Взяли курс на нее. Оказалось, колонна «тигров» направляется в сторону Шепетовки. «ИЛы» устремились на колонну. Полетели противотанковые бомбы. Танки запылали.
Только советские летчики стали выходить из облачной пелены, как наскочили на немецкие «фоккеры».
— Мы их побаивались, — говорит Стародубцев. — Они, когда отбомбятся, могут драться как истребители. Смотрю, «фоккеры» уж кинулись в атаку. Даю команду: «Сосна», я «Гранит», делай «ножницы»! — и пошел на ведомого прямо в лоб, а он он на меня. Фашист уже пристроился к нему в хвост. И тут, выйдя навстречу «фоккеру», шарахнули его из автоматической пушки. Он бросился в сторону. Другой хотел было меня «клюнуть». А его уже Михаил встретил пулеметным огнем.
Моторы ревут. Мы снова делаем заход. И снова идем в лоб. Тут смотри в оба, чтобы не зацепить друг друга. Так, с оттяжкой на свой аэродром и резали мы небо «ножницами». Немцы ничего с нами поделать не смогли.
После прорыва в районе Бродов и взятия Львова и Перемышля по приказу командования ударная группа была брошена для прорыва обороны противника в районе Ясс.
— В начале августа 1944 года из Тернополя мы перебазировались в Бельцы, — вспоминает Стародубцев. — Нам противостояли эскадры немецких пикирующих бомбардировщиков, танковые дивизии, снятые Гитлером с других фронтов.
Войска генерала Толбухина готовили новую грандиозную операцию. Она вошла в историю Отечественной войны, как Ясско-Кишиневская. Здесь я со своим звеном сделал три разведывательных полета. Помню последний, в район Аунганы. Под моим командованием две шестерки «ИЛов». Летим. Ушли на 300 километров в глубь обороны немцев. Они, конечно, не ожидали такой дерзости.
Спустился ниже, внимательно разглядываю землю. Заметил гусеничные следы: «Старые или свежие? Не обмануться бы»… Были случаи — некоторые горячие головы, не разобравшись, расходовали весь боевой запас на пустой лес. И вдруг вижу жиденький, как от цигарки, дымок. «Ага, кухня дымит!» Даю команду: «Делай заход». И принялись мы этот лесок «утюжить» на бреющем. Начались взрывы, запылали цистерны с горючим. Фашисты — кто куда. А их там оказалось, что в муравейнике. Еще заход, второй, третий…
Это была большая группировка немцев. Отсюда они хотели ударить севернее Ясс и отбросить наши войска на линию фронта. За эту операцию я был награжден орденом Отечественной войны I степени.
На несколько дней наступило затишье. А 20 августа 1944 года, в 4 часа утра, сонная тишина взорвалась грохотом орудий. Разом ударили тысячи стволов. Казалось, смешались земля и небо. Горело все.
В прорыв сразу же был введен отдельный танковый корпус, своим острием нацеленный на румынский промышленный центр Плоешти. Перед танкистами была поставлена задача — захватить город с ходу, не дать немцам поджечь огромные нефтепромыслы. Нашей группе приказано прикрывать корпус с воздуха. Идти чуть впереди и уничтожать огневые точки немцев.
