Георгий Николов - Зной прошлого
Письмо это навеяло воспоминания о Захарии и Пенчо, которые были неразлучными друзьями с детства и до самой смерти — их жизнь оборвалась в ту трагическую ночь на 2 июля 1944 года неподалеку от села Топчийско.
…Осенью 1941 года фашистская пресса и радио, захлебываясь от восторга, трезвонили о решающих победах гитлеровских войск на восточном фронте и предсказывали скорое падение Москвы. В эти тревожные дни из Бургаса исчезли трое учащихся — Захарий Димитров и Пенчо Тотев из мужской гимназии и Иван Немцов из технического училища, причем никто не знал, куда и зачем они отправились. Проходили дни, недели, а о местонахождении ребят по-прежнему ничего не было известно. Затем наконец наши герои вернулись, немного смущенные и растерянные. Лишь тогда стали известны их намерения. Оказалось, что ребята узнали где-то о создании в Сливенских горах партизанской четы, во главе которой стоял прибывший из Москвы человек, и решили вступить в ее ряды. Затем они намеревались добраться до фронта и вступить там в Красную Армию. Ребята стали искать связь с партизанами. Многие товарищи убеждали их отказаться от своих планов, предостерегали об опасности, но трое друзей стояли на своем — сначала в партизаны, а затем на помощь советскому народу. Как раз в это время произошли трагические события, в результате которых партизанская чета и окружной комитет партии в Сливене понесли тяжелые потери. Многие из борцов погибли или попали в фашистские застенки. В тайнике в собственном доме застрелился во время полицейской блокады народный трибун Сыби Димитров. В этой обстановке добровольцам пришлось вернуться в родной город. Иван Немцов сумел кое-как оправдаться перед руководством училища за долгое отсутствие и продолжал учебу вплоть до ухода в 1944 году в партизанский отряд. А вот Зарко и Пенчо пришлось навсегда проститься с гимназией. Не прекратилась лишь их деятельность в ремсистской организации. Мечта трех друзей с оружием в руках бороться против фашизма осуществилась после создания партизанского отряда «Народный кулак».
— У Пенчо были золотые руки, — рассказала мне как-то раз его мать. — Дети мои росли без отца. Так Пенчо с малых лет делал всю мужскую работу в доме. А жили мы тогда в какой-то развалюхе. Вот Пенчо и затеял дом строить. Камней навозил, кирпичей наделал и с помощью соседей выстроил новый дом. Потом оштукатурил его, выкрасил в разные цвета и украсил резьбой. Стал наш дом похож на букет цветов. Да, видно, не было нам счастья на роду написано — лишь шесть месяцев мы пожили в нем… Нагрянули жандармы и дали нам лишь пять минут, чтобы вынести пожитки. Но что мы могли взять — лишь кое-какие мелкие вещи. Потом они заставили Гошку, моего младшего сына, принести солому. Что ему, бедному, было делать — носил, а сам плакал. Жандармы вначале подожгли дом, а затем полностью разрушили, забросав гранатами…
Мы покинули место гибели Максима Илиева и начали спускаться по склону к Тахталийской реке. Вот и небольшая полянка — здесь погиб Атанас Павловский. А там, выше, в густом лесу, могила Трайко — одного из двух самых юных, семнадцатилетних, партизан отряда.
Долгое время я изучал жизнь и деятельность Атанаса Павловского — Дядки. Рассказать обо всем, что сделано им в жизни, просто невозможно на страницах этой книги. Поэтому приведу лишь часть воспоминаний о нем его боевых товарищей, с которыми я неоднократно встречался.
— Дядка был удивительный человек, — поделился со мной Таню. — Он был бесстрашен, но в основе его храбрости лежало не отчаянное безрассудство, а мужество уверенного в своей правоте человека. Он знал, во имя чего надо бороться. Помню его всегда улыбающимся.
— Дядка был из простых рабочих, но с Атанасом Манчевым его связывали узы крепкой дружбы, — поведал Минко. — У них было единство мнений по всем вопросам. Бывало, Моц объясняет своему приятелю что-нибудь из основ марксизма-ленинизма, а Дядка слушает-слушает и вдруг скажет: «Ты мне слишком много не объясняй, а скажи лучше, куда пойдем сегодня и кого привлечем к нашей борьбе, вот что важно!» Их постоянно видели вместе. Стоило Моцу собраться куда-нибудь, как Дядка тотчас вставал рядом с ним и спрашивал: «Ну что, пойдем?» Манчев, бывало, улыбнется, обнимет друга за плечи и скажет: «Без тебя, Дядка, куда я один гожусь?» Отправились мы однажды к Руену. Дядка и я затаились неподалеку от села, а Моц отправился на встречу с ятаком Иваном Киряковым. Прошел час, другой — а Моц все не возвращается. Дядка начал заметно нервничать, но мне говорит: «Уплетает там человек пироги, а о нас и не вспоминает». Шутит, а лицо серьезное, строгое. «Минко, — сказал он мне через несколько минут, — вставай, пойдем в село». «Зачем спешить, давай еще подождем», — не согласился я. «Нечего прохлаждаться, нам с тобой Моца доверено сопровождать, — сурово отрезал Дядка. — Боюсь, не случилось бы чего». Но как раз в этот момент появились Моц и ятак. Такая улыбка озарила лицо Дядки, словно он увидел человека, вернувшегося с того света.
— Необходимо было провести товарища Манчева до села Гылыбец, — вспоминал дед Ганчо. — Когда выходили из села Приселци, Дядка дал мне свой пистолет, объяснил, как обращаться с ним, и сказал: «Тот, кто идет с Моцем, должен иметь надежное оружие». Такой он был человек, всегда думал только о своих товарищах.
— Дядка был беспредельно предан борьбе и заботлив по отношению к товарищам, — рассказал мне один из друзей Атанаса Павловского. — Полиция разыскивала его еще с начала сорок второго года, но безуспешно. Под чужим именем вместе с Димитром Николовым он переезжал из села в село — строил дома. Когда полиции все же удалось выйти на след Павловского в селе Бата, товарищи приняли меры, чтобы надежно укрыть его, — отправили в село Страцин к Дойно Дойнову. Некоторое время он скрывался и в родном селе. В его собственном доме был оборудован тайник. Но полиция вновь обнаружила его, и Атанасу с большим трудом удалось вырваться из уже готового захлопнуться капкана. Скрываясь от преследователей, Атанас был ранен в плечо. Потеряв много крови, он с большим трудом сумел добраться до верных ятаков в одном из равнинных сел. Лишь немного оправившись, он пустился в обратный путь, в свой родной край, чтобы вступить там в Камчийскую чету. Там, в чете, обыкновенным ножом товарищи извлекли застрявшую в плече пулю, однако и после этого рана постоянно мучила Атанаса. Вскоре ятак Дойно Дойнов свел его с Атанасом Манчевым, и Дядка привел Моца в чету. Ну а дальше, до самой гибели, он находился в отряде.
Невольно наши мысли обратились к Трайко. Возможно, многие, услышав воспоминания о его короткой жизни, сказали бы: «Нет ничего исключительного. Закончил прогимназию, поступил в техническое училище, в четырнадцать лет стал членом РМС, а в семнадцать — вступил на путь партизанской борьбы».
Ничего исключительного? Но это только на первый взгляд. Однажды Сидер сказал мне:
— Отличными ребятами были наши гимназисты. Как-то само собой получилось, что руководителем у них с сорок второго года стал Христо Кырджилов. Все его уважали и охотно выполняли поставленные им задачи. Помню, Атанасу Манчеву понадобилась пишущая машинка. Позвал я Христо и сказал ему: «Тебе с твоими ребятами надо раздобыть две пишущие машинки, одна из них для Манчева… И смотрите — осторожно, иначе все уши вам оборву, если что-нибудь случится». Не прошло и недели, а машинки уже были у нас.
— Вот как просто. Сидер поставил задачу — и через несколько дней машинки были доставлены. А что скрывается за этой простотой?
Путь от Каблешково до Бургаса не так долог. Что такое тридцать километров, если преодолевать их приходится уже не в первый раз? Пешком в те времена передвигалась большая часть населения. Ну а учащиеся — те всегда в таких случаях собирались компаниями. Но на этот раз Христо отправился в путь один. Он хотел все хорошо обдумать. Сидер попросил раздобыть две пишущие машинки, но где их взять — «забыл» сказать.
В первую очередь Христо отправился на квартиру, которую снимали трое учащихся технического училища — Женда, Немцов и Трайко.
— Необходимо любой ценой достать две пишущие машинки, — сразу перешел к делу Христо.
— Зачем они понадобились? — поинтересовался кто-то из ребят.
— На одной Атанас Манчев будет печатать стихи, другая нужна для размножения листовок.
— Раз надо — найдем, — заявил Немцов.
— Где они могут быть? — спросил Трайко.
— В разного рода конторах, — предположил Христо. — Задание ответственное, товарищи очень рассчитывают на нас.
Вокруг здания окружного суда теснилось множество адвокатских контор. Как-то вечером, уже после наступления комендантского часа, Иван Немцов, Здравко Митев и Трайко Траев, подобрав ключи к двери одной из контор, забрали там две машинки. Но когда они пробирались по притихшим улицам, на одном из перекрестков нарвались на полицейский патруль. Прежде чем блюстители порядка успели приступить к проверке, из-за угла выскочил Христо и принялся нарочито громко ругать своих товарищей:
