Вениамин Дмитриев - Тайна янтарной комнаты
«О побеге не могло быть и речи, — писал Батов. — Нас окружали не только решетки и проволока, за нами неотступно следили охранники, эсэсовцы, лагерное гестапо…
Тысяча километров отделяла нас от Родины, мы находились в лагерях для военнопленных на территории Восточной Пруссии и, конечно, не могли рассчитывать на сочувствие местного населения. И тогда на алюминиевых ложках, самодельных портсигарах мы стали вырезать свои фамилии и адреса, а затем «теряли» вещи, в надежде, что когда-нибудь они будут найдены нашими советскими солдатами, и эта весточка о нас дойдет и до наших родных.
Сейчас это кажется наивным, а тогда мы верили в последнюю возможность сообщить о себе.
Не знаю, какими неведомыми путями, но в лагерь стали просачиваться слухи о положении на фронтах. Мы передавали их друг другу, и обычно к концу дня в лагере уже все знали новости с фронта. Новости были отрадные, это придавало нам силу, надежду и уверенность в том, что спасение близко, надо только выжить, выжить во что бы то ни стало!
В августе 1944 года большую группу советских военнопленных перевели в лагерь Метгеттен (в четырех километрах западнее Кенигсберга) и заставили работать на заводе бетонных конструкций. Здесь спешно изготовлялись блочные элементы оборонительных сооружений. Мы изнемогали от каторжного труда, но нас торопили, подгоняли: восточнее Кенигсберга возводилась еще одна «неприступная» линия обороны.
Затем я вместе с группой товарищей в сентябре 1944 года участвовал в сооружении каких-то тайников. Я не знаю, что там спрятано, но хорошо помню эти места».
Итак, Батов знал о каких-то неведомых тайниках!
— Надо обязательно, непременно пригласить его к нам! — воскликнул Сергеев.
— Конечно, — согласился Денисов. — Составь телеграмму, вышли денег на дорогу. Кто знает, не наведет ли нас Батов на важный след?
И вот Батов приехал и вел теперь членов комиссии к месту, где в сентябре 1944 года группа военнопленных закапывала какие-то предметы.
— Здесь! — уверенно указал Демьян Васильевич. Затем Он быстро огляделся и почти бегом направился к стоящим в стороне деревьям. Денисов и Сергеев едва поспевали за ним… Взволнованный Батов показывал дрожащей рукой:
— Еще тут… и вот тут…
Однако сумерки сгущались. Решили начать раскопки утром.
Ночь прошла беспокойно. Члены комиссии договаривались с военным командованием о разминировании территории раскопок, подбирали добровольцев для предстоящей работы. Деятельность комиссии базировалась, — как говорил Денисов, — на «общественных началах». Она не имела никаких денежных средств, поэтому в необходимых случаях приходилось обращаться за помощью к населению, к военным. И помощь всегда приходила.
Так было и на этот раз. Рано утром на месте раскопок уже стояли два малых экскаватора. Неподалеку от них солдаты окружили генерала Егорова, который говорил о порядке работ. Генерал был активным участником поисков янтарной комнаты и главным советником по всем инженерным делам.
Место раскопок старались держать в секрете, и все-таки здесь собралась порядочная толпа «болельщиков». Вездесущие ребятишки шныряли между взрослыми: им хотелось раньше других узнать новости.
Прошло немало времени, пока саперы доложили:
— Мин нет!
Тогда солдаты провели трассировку площади, разбив ее на метровые квадраты. Длинными металлическими прутами они вели «зондаж», загоняя щупы в грунт на два-три метра.
Работали с большим напряжением, и все-таки всем казалось, что дело идет медленно. Особенно нервничал Батов. Он подходил то к одной, то к другой группе, убеждал, что не ошибся — тайник здесь или совсем рядом.
— Прошу не сомневаться, я хорошо помню, ошибки не должно быть, — заверял он.
Батов и в самом деле не ошибся: через некоторое время с западного угла площадки сообщили, что щуп натолкнулся на какой-то предмет и дальше не идет. Принесли еще несколько щупов, участок стали обследовать тщательнее. Сомнений не было: на глубине 170 сантиметров залегал какой-то твердый предмет!
Подошли экскаваторы и начали снимать верхний слой грунта. Все остальные работы на площадке прекратились. Теперь толпа стояла у котлована. Люди следили за тем, как быстро ковши экскаваторов углубляются в землю.
Напряжение нарастало. Затем в один и тот же миг раздалось несколько голосов:
— Стоп, ящик!
— Стоп!
И не успел еще экскаваторщик застопорить стрелу, как в котлован уже спрыгнул офицер, а за ним двое солдат с лопатами. Толпа еще ближе подвинулась к кромке котлована — всем хотелось увидеть, что нашли саперы.
Нестерпимо медленно тянулось время.
— Ну, что там, чего молчите? — торопили сверху. Но в котловане молчали. Затем один из солдат разочарованным тоном громко произнес:
— Механизмы какие-то!
Из тайника извлекли несколько ящиков. В них оказалось… около пятидесяти пишущих машинок. Они были покрыты ржавчиной и годились только в металлолом.
Во второй половине дня из другого тайника, указанного Демьяном Васильевичем, достали шесть ящиков с кожей. Гнилая, она расползалась от первого прикосновения…
Все были разочарованы, один лишь Батов пребывал в отличном настроении. Он был доволен: память не подвела! Демьян Васильевич чувствовал себя героем дня.
— Найдем еще. Я знаю другие тайники в имениях, — уверенно говорил он, окруженный толпой.
На следующий день Батов повел Денисова и Сергеева в «одно место», как выражался оц. К удивлению членов комиссии, этим местом оказались уже знакомые им бывшие имения гауляйтера Эриха Коха в Гроссфридрихсберге и Метгеттене.
— Здесь уже вели раскопки, — уныло пробурчал Сергеев.
— А вы еще попробуйте, — усмехнулся Батов. — Пока что я вас не подводил, а?..
В сентябре 1944 года человек двадцать военнопленных под конвоем привезли сюда.
Люди перешептывались: опять какие-то секретные работы. Они хорошо знали, чем кончались такие задания. Те, кто их выполнял, больше никогда не возвращались в лагерь. Так случилось в августе и с другом Батова — Петром Соколовым. Тяжелые предчувствия, неизвестность и страх делали пленных осторожными и внешне безразличными: они прекрасно понимали, что любое проявление чуть заметного любопытства может стоить им жизни.
…Из господского дома вышли два офицера-интенданта, приняли рапорт от старшего конвоя и тут же стали отдавать распоряжения.
Военнопленные вырыли яму, затем выложили дно ее кирпичом и опустили туда два широких бетонных цилиндра. После этого пленных отвели в сторону. Краем глаза они видели, как офицеры выносили из дома какие-то ларцы, ящики и укладывали их в трубы. Когда тайники были заполнены, припрятанное закрыли брезентом и руберойдом.
К тайнику опять подвели пленных и они, подняв блоками бетонные крышки, опустили их на цилиндры, потом засыпали яму землей, а сверху замаскировали дерном…
Обо всем этом Батов обстоятельно поведал членам комиссии. Вскоре подошли саперы и, не теряя ни минуты, приступили к «прощупыванию» грунта. Через некоторое время щуп натолкнулся на препятствие. Начались раскопки. Однако Демьян Васильевич был заметно встревожен. Он хорошо помнил, что бетонные крышки находились на глубине, ну, может быть, немногим больше метра, а тут — метра два — два с половиной!..
— Вроде что-то не так, — беспокойно сказал Батов.
Но ковши экскаваторов уже грызли грунт…
Такого сюрприза никто не ожидал! На глубине двух с половиной метров обнаружили площадку, выложенную кирпичом. Ту самую, на которую когда-то при участии военнопленного Батова были поставлены два бетонных цилиндра. А куда же девались они? Демьян Васильевич только разводил руками. Не нашли и тяжелых бетонных крышек.
Демьян Васильевич был подавлен неожиданной неудачей. Он как-то притих, даже осунулся и стал собираться домой. Прощаясь, Батов долго извинялся, словно был причиной всех неудач.
— Ну что вы, Демьян Васильевич, — успокаивал его Сергеев. — Никто не подозревает вас в выдумках. Да и факты в той или иной степени подтверждают ваши слова. Что поделаешь, если так получилось! Будем думать, в чем тут секрет…
Да, разобраться в этой сложной задаче было нелегко. На заседаниях комиссии горячо обсуждались разные версии насчет исчезновения содержимого тайников.
Ценности могли быть расхищены прислугой имения. Многие, вероятно, видели, как возводились эти сооружения. А возможно, кто-нибудь из жителей поселка заметил, как прятали ценности в тайники, и в одну из январских ночей 1945 года, когда из имения все разбежались, решил посмотреть, что же укрыто в тайниках…
Все это могло быть. Но для чего тогда понадобилось откапывать и вытаскивать из ям тяжелые бетонные трубы? Чтобы овладеть ценностями, достаточно было снять слой земли в один метр и ломиком сдвинуть бетонную крышку бункера…
