KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » О войне » Сергей Скрипаль - Мой друг – предатель

Сергей Скрипаль - Мой друг – предатель

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Сергей Скрипаль, "Мой друг – предатель" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Джон только кивал:

– Прав, прав, Татарчонок! Кстати, у нас на Кубани так же делают.

– Боже мой, какие же жмотяры на знаменитых реках живут, – схватился я за голову. – Вам что, земли мало? У нас в Казахстане картофель и лук на огромных землях выращивают! Степи же кругом…

– А на Ставрополье? – прищурил левый глаз Татарин.

– Так хрен его знает, – рассмеялся я. – Еще не приходилось сталкиваться с этим. Братцы, а давайте на обед картошечки поджарим!

Парни одобрили мою идею, тем более что до обеда не так много времени и оставалось. Объявили о своем решении девчонкам; те, было, захлопотали, но мы решительно отмели их попытки заняться приготовлением пищи.

В духовке газовой плиты на кухне нашли большую старую чугунную сковородку, черную, очень тяжелую. Два Игоря чистили картофель и лук; я же, под удивленными взглядами их жен, щедро сыпанул на дно сковороды крупной соли и тряпицей стал натирать внутренние стенки и дно.

– Это чтобы к ней ничего не прилипло! – объяснил я девчонкам.

Затем очень тонко нарезал картошку и лук, налил подсолнечного масла в сковородку, бросил в нее картошку и лук и накрыл подходящей крышкой.

Девчонки пришли на помощь, нарезали лучок, перчик, чесночок, смешивали, солили, перчили, наливали масло. В это время я уже перевернул широкой лопаткой хорошо поджаренный, с коричневой корочкой картофель; осталось ровно столько же времени, чтобы поджарилась и другая сторона.

Есть! Выключил газ, снял крышку и вынес сковороду на улицу, где в беседочке на столе уже были расставлены тарелки. Хлопнул сковороду на специальный кружок-подставочку:

– Налетай!

Наверное, всем понравилась жареха, потому что вилки взметывались и опускались споро.

– Ну, Серега! Ну, молодец! – восторгалась Марина. – Жена твоя будет жить, как у Христа за пазухой.

– Вот найду жену, так и скажу ей! – серьезно пообещал я, выходя из беседки навстречу вернувшемуся домой Лисе.

* * *

Осень пришла в Афганистан. По ночам было уже холодно, дни оставались пока теплыми, зноя поубавилось. Стояли мы на горном блоке. Несколько раз пытались атаковать нас духи, пройти мимо поста на зимние квартиры, удалиться на лежку в тайные пещеры, высокогорные кишлаки. Тяжело зимой воевать. Кулаков нервничал, требовал по рации подкрепления, обещанного несколько дней назад. Чуял, чуял капитан, что добром это не кончится. Из полка отбрехивались, мол, потерпите, завтра подойдут еще две роты и техника. На ночь посты удваивались, расстояние между ними уменьшалось до пяти метров. Днем почти не отдыхали, укрепляли линию обороны, складывали из камней высокие и широкие брустверы, рыли окопы, хмуро смотрели на высокие вершины гор с растущими снежными шапками. Снег прямо на глазах сползал все ниже, залегал в распадках и трещинах. По утрам на стволах пулеметов и автоматов лежал иней, дыхание парило; скоро и запасы воды могут ледком покрыться.

Стычки с духами стали ежедневной рутиной. Они наскакивали на нас то пешком, то на конях, яростно стреляли по нашим позициям, а мы успешно отбивали их атаки. С нашей стороны ни потерь, ни ранений пока не было. Вроде бы у духов кого-то зацепили, но это только по слухам. Перед рассветом Лиса уходил в горы, возвращался поздно вечером. Куда ходил и что делал, можно было только догадываться. Да и зачем вообще существует снайпер? Глупый вопрос. Гена молча ужинал, пил горячий чай и укладывался спать.

Вечером Кулакову твердо обещали из полка, что рано утром к нам выдвинется колонна. По всей вероятности, духи готовят серьезный прорыв. Как будто мы этого не понимали! С наступлением густых сумерек ротный ушел за территорию блока проверять выносные посты. Тут-то и началось. Мама моя родная! Духи жахнули по нам из безоткаток. Взрывы, визг осколков, крики, мат. Благо готовы были к нападению, ударили из всех стволов.

К наступлению осени я совсем плохо стал видеть, особенно правым глазом. Смотрю на что-то и сразу не могу различить четкие контуры предмета – расплываются грани, словно в горячем воздухе. Нужно усилие, после которого, как правило, начинала болеть голова, или время, чтобы зрение пришло в порядок и предметы приобрели реальные контуры. Уже не один раз перебрасывал я приклад автомата к левому плечу, неуклюже прицеливался и так же неловко нажимал указательным пальцем левой руки на спусковой крючок. Стрельба получалась неуверенной, рваной. Конечно, мазал по-черному. Оставалось только утешать себя тем, что хоть так поддерживаю стрельбой, массовостью. Не победа главное, главное – участие! Фигня какая-то… Вот и сейчас, как только началась стрельба, рухнул в окопчик, высунул голову над его срезом, вожу автоматом туда-сюда, сам же ни хрена не вижу. И не особо стреляю, боюсь в своих попасть, если кто-то на переднем крае обороны вдруг засуетится, задумает перебежать или еще что.

Сначала обрел зрение левый глаз. Начинаю короткими очередями вспарывать темный воздух, наугад бью. Потом все же перебрасываю автомат к правому плечу. Вот. Уже совсем хорошо. Вижу сквозь прорезь на приличном удалении темные фигурки, то бегущие в нашу сторону, то пропадающие, сливающиеся с рельефом местности, то проявляющиеся на фоне вспышек и взрывов. Тут уж полосую длинными очередями, не жалею пока патронов.

В сполохах разрывов я увидел Николаича. Бежал он по горному склону вверх, к блоку. А склон такой противный, тягуном называется. Вроде бы и небольшой угол подъема, а приходится по нему даже шагом ножонками перебирать с трудом, поскольку тело наклоняется вперед под неудобным углом и ноги принимают на себя непривычную нагрузку. Начинают болеть икры, ноют передние поверхности бедер.

Совсем уже восстановившимся зрением увидел, как ротный резко остановился, развернулся в сторону нападающих, упал на задницу, коротко огрызнулся из автомата и попытался побежать к посту. Потом споткнулся и упал ничком. Десятка полтора метров-то и не добежал. Потерял я из виду Николаича. Честно говоря, думал, все, хана, погиб наш командир. Хрен там! Слышу, орет снизу откуда-то, руководит боем. По его команде открыли наши минометчики стрельбу, шмаляют снаряды один за другим. Духи в атаку перешли. Мы начали ракеты осветительные подвешивать. Твою ж дивизию, вот они, духи-то! Совсем близко от нас. Капитан кричит:

– Огонь, огонь переносите, сейчас дадут нам прочхаться!

Ага, щас… Отбросили духов плотной стрельбой. Те залегли, не думают уходить. Нужно им, очень нужно смять нас и уйти в горы. За ними, пока то да се, и другие потянутся. Поэтому не дают нам голов поднять, ведут и ведут огонь. Хорошо хоть безоткатки их заглохли. Видать, своих боятся зацепить. В общем, удалось остановить моджахедов, утихомирить их азарт, погасить атаку. Но все равно, почти до самого утра долбились с ними. Тут стало светать, абсолютная тишина наступила.

Только расслабились, как с нашей стороны ударил «РПК».

– Твою мать! – слышим рев Кулакова. – Ты какого хера по своим долбишь?!

Дизель не разобрался в тумане, что и как, вот и лупанул на звуки; думал, духи подкрадываются. Хорошо, не задел ротного.

Кулаков попросил горячего чаю. Мы уже костерок наладили в окопе, чайник подвесили над огнем, закипела вода, осталось только заварки бросить. Ротный ежился от холода, постукивал зубами о кружку, грелся. Оказалось, что почти всю ночь лежа на спине командовал, даже на бок не мог повернуться, кожей лица чувствовал ветерок от пуль.

К обеду на самом деле подошла колонна БМП, прикатила подмога. Духов тогда не пропустили через блокпост. Ушли они ни с чем, даже орудия безоткатные бросили. Как их попрешь по горным тропам-то!

* * *

Ехал я как-то поездом из Киева. Времена уже смутные наступили, Союз еще дышал, но уже слабенько. Волны забастовок захлестывали страну. Республики вопили о свободе от Москвы. Вот и застрял я на вокзале украинской столицы на несколько суток. Уже и не ожидал, что состав все же подадут. Народ разбежался. Кто самолетом улетел, кто автобусами решил добираться в Россию. Я особенно деньгами не располагал, решил до последнего ждать, а потом уже предпринимать что-то. Гулял по Киеву, пил отличный крепкий кофе на Крещатике, на Подоле, на набережной Днепра. Варили его вкусно в специальных палаточках. Стоил недорого, да я еще и удешевлял, пил без сахара. С деньгами и вправду было туго, оставалось что-то около пяти рублей. Я сходил на Бессарабский рынок, купил домашней колбасы несколько кругов, такой запашистой, с жирком, с чесночком – если на сковородочке подогреть, так никаких яств больше не нужно; хлеба кирпич купил, и на кофе осталось. На проезд в троллейбусе-метро или там в трамвае-автобусе не тратился, пешочком ходил, укреплял опорно-двигательный аппарат. Утром на вокзал приходил, узнавал, что паровоз нужно ждать к вечеру, и снова гулял по городу. Тогда осень была поздняя, но тепло в Киеве, солнышко светит, птички поют, Днепр сверкает. Днем я дремал где-нибудь в скверике на скамеечке, ночью заходил в вокзальный видеосалон. Помните такие? За рубль можно было посмотреть квашню на экране телевизора, размытую, нечеткую, с гнусавым переводом. Показывали в разных городах одно и то же. Либо что-то с Брюсом Ли, либо «Рэмбо» или «Рокки». Неважно. Главное, можно было поспать в мягком кресле и в темноте.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*