Евгений Анников - Гильзы на скалах
— Андрюха! Жук, доктора, быстро! Андрюха, держись! Жук, какого черта, возьми рацию! — Серега поймал упавшего на него Громова. И выдернув из разгрузки рацию, нажал клавишу передачи: «Говорит «Декабрист» — срочно медика на НП, срочно, трехсотый, тяжелый! Док, Чумаков, быстро сюда! — Сергей орал, в голосе чувствовалось отчаяние. Жук, топая по ступеням, скатился вниз, и побежал в палатку к медику. В этот ранний час все еще спали, и радиостанция у доктора могла быть выключена.
— Андрей только потерпи, дружище. Только дождись! Не умирай! — говорил Сергей хрипящему и истекающему кровью Андрею. Весь пол вокруг них был уже ярко алым. Зажав ладонью дырку на спине Андрея, Сергей чувствовал, как кровь друга бьет сквозь пальцы. Поймав взгляд раненого, Сергей увидел глаза. Он сотни раз видел такие глаза — глаза мертвеца. «Мама!» — выдохнули окровавленные губы, и Громов затих, только пальцы левой руки продолжали скрести пыль на бетоне перекрытия. Казалось, Андрей пытается уцепиться за этот свет. Не получилось. Сергей положил тело друга на ящик с выстрелами к РПГ. Внизу послышался шум и стук сапог. На НП, тяжело дыша поднялся, заспанный Чумаков. Следом еще несколько человек.
— Что? — спросил медик. Сергей только махнул рукой. Доктор бросился к телу Андрея, начал резать обмундирование. Все в тревожном ожидании молчали. Через минуту, доктор встал и сказал: «Все. Кончено.» И забрав свой чемодан, пошел вниз. Раздался мат и все присутствующие загомонили. Двое бойцов, взяв убитого, начали спускать его по лестнице и положив на носилки понесли в палатку Чумакова. К Сергею подошел полковник Будыкин, маленький сухонький старичок, сильно похожий на портреты фельдмаршала Суворова. Полковник был начальником штаба отряда. «Как это произошло?» — спросил он.
Серега рассказал. Будыкин подумал и посмотрев в амбразуру откуда прилетела пуля сказал: — «Шальная. Там в километре или полутора мотострелки стоят. Может от них прилетела. С утра смотаемся к ним. Найду кто — посажу суку!»
Лейтенант Котельников с друзьями завтракали. Повар запек гуся в полевой печи, с яблоками и лимоном, нафаршировав гречкой и зеленью. В палатку зашел писарь и доложил, что к ним гости.
— Зови. Как раз на гуся успели, а если у них сто грамм есть. Очень хорошо, — сказал Котельников сослуживцам. Вошли Будыкин, Сергей и Жук. Увидев застолье и блюдо, они все поняли.
— Лейтенант, я тебе сейчас скажу одну вещь. Ты только косточку положи, а то подавишься, — сурово и нотками злобы начал полковник, — кто из Вас эту птичку подстрелил?
— Из нас, никто. Часовой утром. Рядовой Семенов. А что случилось? — лейтенант удивился тону, с которым к нему обратились.
— Позови своего Семенова. — садясь на табуретку уже спокойней добавил Будыкин. Вызвали солдата. Все сидели и глядя друг на друга молчали.
— Товарищ лейтенант, рядовой Семенов по Вашему приказанию прибыл! — вошел невысокий, щупленький конопатый боец.
— Солдат ты сколько раз вчера стрелял? — спросил полковник. Рядовой, услышав голос сбоку, повернулся. Увидев звезды, вытянулся.
— Товарищ полковник, извините, сразу не заметил. Три раза. Два раза попал. Вот, — и показал рукой на стол.
— Владимир Васильевич, можно я. А солдата отпустите, — Сергей перебил, хотевшего еще что-то сказать, полковника. Будыкин удивленно посмотрел на Серегу. Семенова попросили выйти. Когда солдат ушел, Сергей продолжил.
— Лейтенант, третья пуля, из автомата этого «охотника», прилетела к нам. Погиб мой друг. Он многое прошел, обстрелы, бои, даже рукопашную. Ну, чтобы так…… Ладно мы поедем, ты только бойцу не говори ничего. Это моя личная просьба.
Когда гости уехали, Котельников переглянулся с офицерами, встал, прошелся вокруг стола, размышляя над тем, что услышал. Схватил блюдо с гусем и выкинул из палатки.
— Черт! Что поели дичи? Поохотились?! Этого «охотника» на посты больше не ставить. И если хоть одна сука, еще раз, ночью огонь откроет. Лично морду набью! Так и предайте солдатам. Парни просто пожалели этого желторотика. Эх, сгубили человека! Своего сгубили! — и Котельников вышел из палатки.
Отрядный «Урал» подпрыгивал на неровностях дороги. Весь асфальт был разбит снарядами, минами и гусеницами тяжелой техники.
В кузове стоял ящик с цинком, где лежало тело Андрея Громова. На лавках вокруг ящика сидели Сергей, Жук, Саня Евдокименко и молодой лейтенант Томилин. Последний был в командировке первый раз, и в его голове еще жила романтика войны. Лейтенант напоминал Сергею — Гусарова, с его желанием получить «Героя России». Ехали в Ханкалу. Нужно было отправить Андрея домой. С погибшим, в качестве сопровождающих, ехали Жук и Евдокименко. Им предстояло вынести тяжелую ношу, сообщить родителям и жене Громова о его гибели. Дело о гибели Громова прекратили. Списали на шальную пулю. Все уже поняли, почему Сергей и полковник пожалели солдата. Только Томилин, в своей неопытности, еще возмущался по этому поводу и горел желанием отомстить.
Погрузив гроб в вертолет, обнявшись с уезжающими, долго смотрели, как «Черный тюльпан», натужно гудя двигателем, медленно набирал высоту. Когда вертолет растаял в небе пошли к машине.
По дороге на базу машина сломалась, прямо перед площадью «Минутка». Вокруг лежали груды битого кирпича и бетона, от некогда стоявших вдоль улицы, домов. Водитель открыв капот полез в двигатель. На него с матом набросился Будыкин, ездивший вместе с ребятами. Томилин стоял раскрыв рот осматривая развалины. Сергей немного отошел от машины и сел, достав сигареты, на обломки здания. Закурил. В развалинах послышался шорох. Сергей снял автомат с предохранителя и пригляделся. Два мальчишки, что-то искали в руинах. Найдя пустую трубу от гранатомета, пацаны начали играть в войну, напомнив Сергею Вдовинских Мишку и Гришку. Увидев сидящего русского, они направили трубу в его сторону. Изобразив выстрел, засмеялись и, увидев «Урал» навели гранатомет на машину.
— Дети войны, — подумал Серега. Вдруг сзади он услышал лязг передернутого затвора и крик Томилина: «Ложись! Граната!» Вслед за этим раздалась автоматная очередь.
Томилин разглядывал разрушенные войной улицы города. Вдруг он увидел, как два подростка наводят гранатомет на машину. Наслушавшись рассказов, что здесь даже дети стреляют в военных, он ни минуты не задумывался. Передернув затвор и крикнув, он выстрелил в сторону пацанов. «Не стрелять!» — услышал он крик Сергея и увидел, как тот бросился навстречу смерти, выброшенной томилинским автоматом.
Услышав лязг затвора, Серега, каким-то звериным чутьем, уловил момент, когда курок сходил с боевого взвода. На мгновение раньше, чем раздался первый выстрел, он прыгнул, закрывая собой детей. Автоматная очередь прошила его сверху вниз. Он почувствовал дикую боль, сердце будто сжали стальные тиски. Дневной свет потух в его голубых глазах. «Это все!» — было его последней мыслью.
Так он умер, второй раз…
Боль стихла также внезапно, как и началась и Сергей увидел свет. Пройдя по длинному белому коридору, он оказался в огромном светлом зале. Он почувствовал облегчение. Стало хорошо. Вдруг, из белого тумана показались тысячи человеческих силуэтов, они приближались. Стало отчетливо видно, подходящие к нему, с улыбками, люди одеты в русскую военную форму. Только форма была разной.
Петровские мундиры Преображенцев, Суворовские гренадеры, солдаты времен Балканской и первой мировой. Защитники Бреста и Сталиграда. Бойцы, штурмовавшие горы Афганистана. Впереди Сергей увидел Вдову, Аитова, Гусарова и Громова.
— Здорово Серега! Что-то припоздал ты немного, — весело сказал Алексей.
— Здорово мужики! Мы снова вместе! — и Сергей обнял всех сразу….
Поздно вечером, в день, когда погиб Сергей, в расположение отряда пришла семья чеченцев. Старик с палкой, мужчина и женщина средних лет, с собой они привели двух пацанов. Будыкин узнал в ребятах тех, кого спас Серега. В руках мужчины был сверток.
— Вот, заберите. Мне больше не нужно. И простите меня, — сказал мужчина доставая, завернутый в одеяло, автомат. Затем он попросил, чтобы их проводили к телу Сергея. Стоя на коленях, около головы убитого, старик долго шептал, что-то, в ухо покойника. Остальные, молча, стояли рядом.
Отпевали Сергея в маленькой церкви. Службу вел Лапа, принявший недавно сан, под именем отца Митрофана.
На церковном облачении, рядом с православным крестом, горели светлым огнем — боевые ордена.
«А на небе их встретят Святые Отцы,
И проводят туда, где героям покой.
Там собрались все вместе, лихие бойцы,
Кто, во все времена, шел за Родину в бой!
Вспоминают высотки, под Вязьмой, Орлом.
Под Кабулом засады и в Грозном посты.
И когда над землей блещут грозы с дождем.
Где-то рядом они.
С нами рядом они!»
Эпилог
