Валентин Варенников - Неповторимое. Книга 4
Корреспондент «Вашингтон пост» (США). Господин маршал Огарков, кто отдал приказ о прекращении полета самолета?
Н. В. Огарков. Приказ летчику на пресечение полета был отдан командованием района ПВО.
Корреспондент «Лос-Анджелес таймс» (США). Советское правительство в своем заявлении от 6 сентября сказало, что советские пилоты на перехватчике не могли знать о том, что это был гражданский самолет. Можете ли вы тогда объяснить, означает ли это, что полет самолета был пресечен по ошибке?
Корреспондент «Нью-Йорк таймс» (США). Какой тип самолета-перехватчика выполнял приказ о пресечении полета?
Н. В. Огарков. Пресечение полета самолета-нарушителя было не по ошибке. Те средства ПВО, которые до этого в течение двух часов принимали меры к посадке его на аэродром, были совершенно уверены в том, что имеют дело с самолетом-разведчиком. Самолет, который пресек полет самолета-нарушителя, — советский перехватчик СУ-15.
Телекомпания Эй-би-си (США). Какие твердые факты вы имеете о том, что это разведсамолет, не просто какие-то предположения и предпосылки, а факты.
Н. В. Огарков. Весь анализ поведения этого самолета-нарушителя: маршрут его полета, характер полета, анализ взаимодействия этого самолета с другими самолетами в зоне Камчатки плюс выбор направления полета в обход зенитно-ракетных комплексов, в направлении важнейших советских оборонительных объектов — это уже убедительные факты, что мы имеем дело с разведчиком. И, наконец, такое совершенно непонятное для обычного самолета поведение, как полное игнорирование всех предупреждений стороны, воздушное пространство которой он нарушил… На всех командных пунктах ПВО Дальнего Востока было однозначное мнение: это самолет-разведчик. Тем не менее они старались до последнего момента посадить, а не пресекать. Но когда он не стал реагировать на предупредительные выстрелы — всего 120, в том числе трассирующих пушечных снарядов, — то больше ничего не оставалось делать, как решительно пресечь полет самолета-нарушителя.
Корреспондент «Нью-Йорк таймс» (США). Готово ли Советское правительство представить международные гарантии не сбивать гражданские самолеты, сбившиеся с курса и находящиеся в воздушном пространстве СССР в результате ошибки? Если нет, то значит ли это, что самолеты гражданской авиации рискуют быть сбитыми?
Л. М. Замятин. Очень важный вопрос… В заявлении Советского правительства подчеркнуто, что через территорию Советского Союза проходят десятки международных трасс, по этим трассам летают постоянно тысячи самолетов, и ничего с ними не случилось и не случается. Но здесь есть одно принципиальное различие. Вы задаете вопрос насчет самолета, сбившегося с курса. Когда мы разбираем вопрос с инцидентом, т. е. происшествие с южнокорейским самолетом, то мы имеем дело с совершенно другой картиной. Здесь не может идти речи о самолете, сбившемся с курса. Здесь речь идет не об ошибке, которую допустила какая-либо сторона. Мы имеем дело с заранее спланированной, специальной акцией. И я могу официально обратиться к официальной стороне: почему они до сих пор не отвечают на прямой и ясный вопрос? Почему не исправили ошибку самолета (если это была ошибка), когда он пошел на Камчатку вместо того, чтобы идти по международной трассе? Почему наземные службы — американская, японская — не забили тревогу, когда обнаружили отсутствие этого самолета на установленной трассе? Почему он вошел в советское пространство вместе с другим самолетом США РС-135? Это сделано для того, чтобы запутать советские силы ПВО, ввести их в заблуждение. Одновременно мы не исключаем, что самолет-разведчик РС-135 контролировал полет того самолета, который он запустил в воздушное пространство СССР… Это не заблудившийся самолет. Это специально посланный самолет… И когда все были убеждены у нас на командных пунктах ПВО, что это самолет-разведчик, безнаказанно, нахально летящий над территорией Советского Союза, не отвечающий на все сигналы и предупреждения нашей системы ПВО, — что после этого оставалось нам делать? Я думаю, что этот вопрос следует задать тем, кто организовал эту провокацию. Советский Союз честно и справедливо выполнил свои международные обязательства и никогда от них не отступит.
Как видите, читатель, только из небольшого числа вопросов, представленных здесь и имевших место на пресс-конференции, можно сделать вывод о том, что обстановка вокруг этой проблемы накалилась (что и следовало ожидать).
В то же время и Заявление Советского правительства, и эта пресс-конференция, проведенная Министерством обороны и Министерством иностранных дел СССР, а также представленные в ходе ее неопровержимые документальные данные, выводы, сделанные многочисленными зарубежными специалистами и экспертами, с исчерпывающей полнотой и достоверностью раскрыли истинную подоплеку крупной провокации, совершенной спецслужбами Соединенных Штатов Америки на советском Дальнем Востоке в ночь на 1 сентября 1983 года.
Ее характер, избранный способ и момент проведения, а также тотчас же последовавшая за этим явно инспирированная и заранее рассчитанная глобальная антисоветская кампания не оставляют никакого сомнения в том, что это была преднамеренная, тщательно организованная преступная акция, которая преследовала целый комплекс стратегических и политических целей с дальним прицелом. Она осуществлялась в форме крупномасштабной боевой разведывательной операции, которая прикрывалась и обеспечивалась многочисленными службами, силами и средствами, в том числе из состава военно-воздушных и военно-морских сил Соединенных Штатов Америки.
Полет южнокорейского самолета в этой операции был лишь одним из ее составных элементов. Причем выбор его сделали не случайно, а вполне сознательно, не только не считаясь с человеческими жертвами, а, быть может, даже рассчитывая на них.
Трудно поверить, что это дело было инспирировано только Центральным разведывательным управлением США без чьей-либо санкции. Безусловно, она готовилась длительное время с ведома, одобрения, а возможно, и по прямому заданию высшей американской администрации, в том числе и самого американского президента. Иначе ничем нельзя объяснить истошный крик, который сразу был поднят лично Рейганом в расчете обелить себя и свалить вину на других. Именно на него ложится в первую очередь вся ответственность за случившееся, за гибель ни в чем не повинных людей, которые преднамеренно были принесены им в жертву ради грязных, узкокорыстных интересов.
Администрация США ежедневно предпринимала все новые, еще более настойчивые, буквально лихорадочные меры, чтобы любыми способами как-то обосновать свою лживую версию об «инциденте» с южнокорейским самолетом, доказать случайность его отклонения от установленной международной трассы и вхождения в воздушное пространство СССР. По-прежнему муссировались давно опровергнутые, явно беспочвенные утверждения о будто бы имевших место неисправностях радионавигационного оборудования самолета или ошибках при закладке в компьютер программы полета. Вместе с тем изобретались и новые липовые версии, уводящие общественное мнение в сторону от реальной истины.
В то же время американская администрация упорно уходила от ответа на все вопросы, которые были поставлены на пресс-конференции в Москве 9 сентября. Более того, все ее усилия направляются на то, чтобы замолчать, опорочить или исказить суть приводившихся на пресс-конференции фактов. Трезвый анализ подменяется беспардонной бранью и наглой клеветой, нагнетанием звериной ненависти к Советскому Союзу, к его народу, к нашим людям. При этом не гнушаются самой грубой фальсификацией. Особые усилия Вашингтон прилагал к тому, чтобы замаскировать, скрыть непосредственную связь американских разведывательных служб с южнокорейской компанией «КАЛ». В этих целях в американских изданиях введена жесточайшая цензура на все публикуемые по данному вопросу материалы. Одновременно американские средства массовой информации тщетно пытаются обелить ЦРУ, стремятся представить эту организацию в невинном свете, хотя преступный почерк ее дел отлично известен всему миру. Не требует никаких доказательств ее прямая причастность к самым гнусным акциям империализма во многих государствах, да и в самих Соединенных Штатах Америки.
Уже после пресс-конференции стали появляться новые данные, с еще большей убедительностью свидетельствующие о том, что южнокорейский самолет не только выполнял разведывательное задание, но и являлся лишь одним из звеньев в общей системе крупных разведывательных действий, проводившихся с привлечением самых разнообразных средств.
Во-первых, установлено, что «Боинг-747» южнокорейской авиакомпании вылетел из Нью-Йорка с опозданием на 35 минут, а из Анкориджа на Аляске, где находится аэродром промежуточной посадки, на 40 минут позже обычного графика. Эти задержки представитель авиакомпании объяснил «необходимостью дополнительной проверки бортового оборудования», хотя никаких неисправностей установлено не было.
