Владимир Орленко - Операция без выстрела
— А разве смертью десяти или сотни свидетелей можно скрыть то, что знают тысячи и миллионы? — спросил Соколюк.
Ильчишин посмотрел на Соколюка, затем перевел взгляд на Тарасюка.
— Конечно, это было трудно, а вернее, невозможно. Ведь народ знал и видел, что оуновцы с первых дней войны активно пособничали оккупантам и руками националистов делали то, что им самим было невыгодно…
— Например? — спросил Соколюк.
— Примеров много. Возьмем организацию полиции. В каждом селе — по десятку и больше полицаев. Разве это было нужно немцам? Националисты понимали, что люди, которым Советская власть дала и землю, и школу, и работу, да что говорить — все дала! — не поверят, что гитлеровцы принесли свободу. Значит, надо их держать под страхом смерти. Что националисты и делали. Они знали, кого следует мобилизовать на работу в Германию, знали, кто может уйти в партизаны.
— И вы это делали, Ильчишин? — спросил Соколюк.
— И я это делал, и говорил, что мы, националисты, знаем лучше немцев, что и как надо делать для, «нового порядка» на Украине.
— Но почему именно теперь националисты подняли шум, доказывая, что они вели борьбу против оккупантов? — повторил Соколюк.
— Видите ли, кое-кто думает, что время работает на них. Прошли годы, растет молодежь, она спрашивает, кто с кем был во время оккупации Украины. У националистов одна беда — еще живы многие свидетели, которые могут сказать: «Это было не так». Я, например, думаю, что националистам надо еще молчать лет двадцать — двадцать пять, не меньше.
— А как быть с этими документами? — и Соколюк передал какие-то бумаги Ильчишину.
Ильчишин посмотрел первую страничку, вторую, третью… Документов было много. Он задержался на документе от 15 июля 1944 года — докладной записке начальника гестапо о встрече с Гриньохом-Герасимовским. Ильчишин лихорадочно читал, о чем Гриньох договорился с гестапо. Еще раз глянул на первую страницу и посмотрел на Соколюка… Во взгляде его были страх и тревога.
— Там есть перевод, если вам трудно читать по-немецки, — и Соколюк подошел ближе.
— Спасибо, я знаю немецкий…
Ильчишин снова склонился над документами.
Взгляд его лихорадочно перескакивал с одной страницы на другую, выхватывал знакомые фамилии, имена, названия населенных пунктов. И везде гриф «Секретно», «Совершенно секретно»… Но на отдельных строчках взгляд его словно спотыкался, и тогда Ильчишин, чтобы полностью осознать написанное, перечитывал абзац заново.
«Лемберг, 29 марта 1944 года
Секретные дела рейха
…Назначенная на 26 марта 1944 года встреча с Герасимовским не состоялась по служебным причинам… Герасимовский был своевременно письменно извещен, и ему была назначена другая встреча, которая состоялась 27 марта 1944 года в 17.00 на ул. Еловой, 25, кв. 10.
Господин командующий приказал, чтобы… Герасимовского информировали о том, что с ним хочет лично беседовать господин командующий. Герасимовский заявил, что он сам не против встречи с начальником полиции безопасности, однако должен предварительно консультироваться с руководством своей организации. При согласии руководства организации встреча должна была состояться на личной квартире господина командующего 28 марта 1944 года в 17.00. Герасимовский получил соответствующее разрешение на упомянутую встречу и, приняв все меры предосторожности, явился в назначенное время на квартиру господина командующего, где в присутствии нижеподписавшегося состоялась беседа между господином командующим и Герасимовским.
Герасимовский подробно изложил свое мнение о точке зрения господина командующего и сделал заявление.
Он обстоятельно показал, что подпольная борьба бандеровской группы ОУН направлена только против большевизма и что нарушение немецких интересов, а также вообще антинемецкая тенденция в политике бандеровской группы ОУН никогда не велась и не ведется, потому что бандеровская группа ОУН в немецком народе видит единственного партнера, на которого она может опереться с надеждой на успех в борьбе против большевизма.
Бандеровская группа ОУН не может в открытой форме выступить против большевизма, иначе организация должна отказаться от своей конспирации.
Бандеровская группа ОУН должна непременно оставаться в подполье…
…Если сейчас последствия этой борьбы нельзя предвидеть, то будущее непременно покажет, в каком составе и какими средствами бандеровская группа ОУН станет бороться против большевизма как за линией советского фронта, так и на фронте и перед фронтом, а именно через террор и диверсии.
…Само собой разумеется, что эта подпольная борьба не бросается в глаза так, как участие в боях на фронте. Она станет такой же действенной и так же потребует таких же жертв.
Так что бандеровская группа ОУН полагает скрытой борьбой добиться внимания фюрера, чтобы заслужить для украинского народа причитающееся место в новой Европе.
…ОУН придает большое значение тому, что связь может существовать в обоюдных интересах.
В конце беседы господин командующий поставил Герасимовскому несколько конкретных вопросов:
а) Будет ли бандеровская группа ОУН оказывать постоянное содействие «Украинской добровольной стрелковой дивизии»?
На вопрос был дан положительный ответ.
б) Согласятся ли бандеровские группы ОУН оказывать влияние на украинскую полицию?
На вопрос был дан положительный ответ.
в) Будут ли бандеровские группы в случае, если с немецкой стороны будет запланировано возобновление мобилизации украинского народа на борьбу против большевизма, вести пропаганду и мешать возможной мобилизации или препятствовать ей пропагандой?
Герасимовский заявил на это, что ОУН ни в коем случае не будет мешать, по ее мнению, такие силы есть в украинском народе, и немецкие оккупационные власти могли бы провести мобилизацию для себя, а ОУН могла бы одновременно вербовать силы в охватываемых местностях еще и для УПА, и что обе партии не мешали бы друг другу…»
«Лемберг, 22 апреля 1944 года
Секретно
Группенфюреру СС и генерал-лейтенанту полиции Мюллеру
Лично
Берлин
Оберфюреру СС и генерал-майору Биеркампфу
Лично
Краков
Относительно установления контакта УПА с вермахтом, полицией и службами гражданской администрацииКак уже сообщалось, сотрудничество с УПА будет в дальнейшем прямо поддерживать… вермахт, прежде всего абвер.
С целью достижения общего понимания истинного намерения абвера относительно УПА 19.04 проводилось информационное совещание с тремя абверкомандами группы армий «Юг»…
Подполковник Линдгардт ранее осуществлял свою разведывательную и контрразведывательную деятельность главным образом при помощи военнопленных. После быстрого наступления русских… для него оставалась единственная возможность — пользоваться людьми УПА… Без связи с УПА его разведывательная и контрразведывательная деятельность была бы вообще немыслима…
…Подполковник Селидер выражает подобное же мнение. Его задача проводить диверсии за фронтом могла бы быть решена только совместно с УПА. В областях, занятых русскими, УПА существует как единственные враждебные соединения. Их укрепление посредством транспортировки оружия и формирования соответствующих сил находится в интересах вермахта. Однако связь с подразделениями за фронтом могла бы быть создана только посредством подразделений, существующих в немецких районах. Он должен был бы включать туда людей УПА из районов Галиции и после их подготовки и вооружения или забрасывать самолетами в русские районы, или большими группами переправлять через прорывы в линии фронта. Разрешение берлинских инстанций на это имеется. Он с давнего времени состоит через посредника в связи с Шухевичем и уже готовит некоторых лиц. Предложение Шухевича вооружить все подразделения УПА в районе Галиции и постепенно переправить через фронтовые бреши он, в целях осторожности, не принимает. Однако в ближайшее время он вооружит с согласия Берлина около 100 и с помощью введенных нами в бой немецких соединений переправит через фронт. План является технически вполне выполнимым.
После этого первого эксперимента должны последовать дальнейшие. Ему, подполковнику Селидеру, вполне ясно, что на этом пути вооруженные соединения при дальнейшем наступлении немецких групп, возможно, могли бы поднять борьбу против немцев. Однако в ближайшее время нужно проводить диверсии в тылу русских. Конкретных заданий он бы людям УПА не давал.
Для вермахта безразлично, каким образом имеющимися в советских военных областях соединениями проводились бы диверсионные задания.
