Андрей Андреев - От первого мгновения
13 апреля 1945 года соединения 125-го стрелкового корпуса получили приказ совершить марш к Одеру и переправиться на плацдарм. Благодаря четкой работе инженерно-саперных подразделений переправа проходила быстро, организованно.
Стрелковые полки под покровом ночи сосредоточились в лесу у Одера северо-западнее Целлина.
Плацдарм. В это слово обычно вкладывается смысл — большое пространство, с хорошими подъездными и скрытыми путями. Ничего этого не было на нашем так называемом плацдарме, а потому мы его назвали пятачком. На нашем пятачке, где корпус занимал не более четырех квадратных километров, 60-я стрелковая дивизия — правофланговая первого эшелона по фронту — получила участок прорыва 1100 метров, а левофланговая 175-я стрелковая дивизия — до 900 метров.
На пятачке предстояло разместить в строгих боевых и огневых порядках дивизии, полки, батальоны, дивизионы, роты, батареи, командные и наблюдательные пункты от стрелкового корпуса до роты — батареи — центры управления боем, приданные и поддерживающие соединения и части. Тысячи людей, орудий, минометов, танки, самоходную артиллерию, тягачи и автомашины, кроме того, нужно было скрыть от глаз противника.
Перед фронтом 125-го стрелкового корпуса противник ночью держал свои основные силы в первой и второй траншеях; в светлое же время оставлял здесь только наблюдателей. Главные силы отводились на отдых в укрытия. Отвод подразделений в укрытия и вывод их в траншеи первой линии производился утром. Гитлеровцы, чувствуя приближение нашего наступления, в течение дня 15-го и ночи на 16 апреля по фронту и в глубине обороны смещали свои боевые порядки то к северу, то к югу, то к востоку, то к западу, к рубежу Врицена.
Появилось много кочующих артиллерийских и минометных батарей. Эти обманные перемещения боевых порядков в главной полосе обороны противника для нас, бойцов переднего края, были понятны. Противник делал все, чтобы как-то укрыться от ожидаемого им нашего огневого удара.
Уже после Победы на пресс-конференции 9 июня 1945 года Маршал Советского Союза Г. К. Жуков скажет: «Немцы ожидали наш удар. Поэтому, предполагая, что они ожидают наш удар именно на берлинском направлении, мы очень долго думали над тем, как бы организовать его внезапно для противника. Для того чтобы преподнести немцам внезапность в крупном масштабе, я, как командующий, выбрал способ внезапной атаки ночью всем фронтом. Прежде всего нами была проведена ночная артиллерийская подготовка, чего, по показаниям пленных, немцы не ожидали. Они предполагали, что мы, возможно, будем действовать ночью, но не думали, что это будет главная атака. Вслед за артиллерийской подготовкой нами была проведена ночная танковая атака. В эту атаку нами было брошено более четырех тысяч танков при поддержке 22 тысяч стволов артиллерии и минометов. С воздуха удар сопровождался четырьмя-пятью тысячами самолетов, начавшими действовать еще ночью… Чтобы помочь танкам в ориентировке ночью, мы применили никем не проводившуюся до сих нор ночную подсветку прожекторами.
…Применением этой новинки мы имели в виду не только подсветить нашим танкам и пехотинцам, но и ослепить противника, чтобы он не смог вести точный, прицельный огонь»[13].
Таков был замысел командующего 1-м Белорусским фронтом. В те же часы ожидания вместе с другими соединениями активно готовились к его осуществлению воины и нашего 125-го стрелкового корпуса. В 20 часов 30 минут 15 апреля 1945 года я доложил командующему 47-й армией генерал-лейтенанту Ф. И. Перхоровичу о готовности выполнить боевую задачу.
Настали волнующие минуты. Меня часто спрашивают: скажите, что вы переживали в неповторимое время штурма Берлина? Интерес молодых, выросших после войны людей вполне понятен. Они ищут и будут настойчиво искать, какие заметки оставили фронтовики в дневниках, письмах, статьях, книгах, приказах, докладах, донесениях, будут искать ответа, о чем мы, их деды, отцы, матери, думали в этот исторический славный час?
Как один из участников заключительной битвы с фашизмом — вершины советского военного искусства, вобравшей все лучшее, что было приобретено в ходе тяжелой четырехлетней борьбы с гитлеровской армией, хочу ответить на этот вопрос словами рядовых участников боев тех незабываемых дней.
Красноармеец 1-й пулеметной роты 1285-го стрелкового Пражского Краснознаменного, ордена Суворова полка 60-й стрелковой дивизии Ющенко сказал перед боем: «Сейчас нам прочитали Обращение Военного совета 1-го Белорусского фронта — настал час последнего возмездия гитлеровским варварам за совершенные ими злодеяния и преступления. Велика и могуча сила Красной Армии, и эту силу, которую мы несем, мы беспощадно обрушим на голову врага. Мы выполним приказ Родины — через два часа пойдем вперед к победе».
Красноармеец Кузнецов из 5-й роты 2-го стрелкового батальона 216-го стрелкового полка 76-й стрелковой дивизии заявил: «Я рад, что дожил до этого исторического дня, когда мы приступаем к решительному штурму Берлина. Я не пожалею своих сил и жизни и выполню боевой приказ».
Тяжело раненный в первых боях битвы старшина пулеметной роты 277-го стрелкового Карельского Краснознаменного, ордена Суворова полка 175-й стрелковой дивизии, член ВКП(б) А. Рахимбаев сказал: «Не жалко, что ранен, а жалко, что до Берлина не дошел!» Ему вторил красноармеец 6-й роты 278-го стрелкового Ревдинского орденов Суворова и Кутузова полка 175-й стрелковой дивизии Иван Захарович Желдин: «Я очень жалею, что ранен. Я бы хотел еще мстить немцам, потому что они убили моих двух сыновей».
Можно и дальше приводить высказывания героев битвы за Берлин. Все они в те памятные часы перед нашим решительным наступлением на логово фашистского зверя думали о Родине, о выполнении священного долга перед ней. И не случайно в историческую ночь на 16 апреля 1945 года в партийные организации 1-го Белорусского фронта поступило свыше 2 тысяч заявлений от бойцов и командиров, решивших идти в бой коммунистами.
В партию и комсомол принимались бывалые воины-фронтовики, отличившиеся в боях с немецко-фашистскими захватчиками. Перед началом Берлинской операции на собрании первичной партийной организации 3-го дивизиона 969-го артиллерийского Пражского ордена Александра Невского полка был принят в члены ВКП(б) командир орудия этого дивизиона казах сержант Муссамим Бекжегитов, как особо отличившийся в боях с немцами в городах Шнейдемюль и Альтдамм. При ликвидации плацдарма противника на правом берегу Одера его орудие находилось на прямой наводке и в упор расстреливало фашистов. 15 марта 1945 года расчет Бекжегитова вместе со стрелками отбил три контратаки противника и при этом подбил два самоходных орудия и уничтожил более 15 гитлеровцев.
В своем заявлении Бекжегитов писал: «Прошу первичную парторганизацию 3-го дивизиона принять меня в члены ВКП(б), так как я хочу быть членом той партии, которая ведет нас к полной победе над врагом. В завершающих боях не пожалею сил, а если понадобится — и жизни, чтобы выполнить любой боевой приказ командования. Звание члена партии в боях оправдаю с честью».
Кандидатом в члены ВКП(б) в ночь на 16 апреля 1945 года был принят наводчик 120-мм минометной батареи 1281-го стрелкового полка, Герой Советского Союза младший сержант Петр Петрович Шляхтуров.
В ту же ночь помощник начальника политотдела 60-й стрелковой дивизии по комсомолу капитан И. Граб вручил комсомольские билеты красноармейцу 1285-го стрелкового полка Сухарскому, сержанту Мишагину, младшему лейтенанту Чепкасову и другим. Получая билет, командир стрелкового отделения Федор Мишагин заявил: «Я рад, что получаю комсомольский билет в таких решающих боях с фашистами. Я буду воевать так, чтобы вместе с моими товарищами первыми прийти в Берлин и водрузить в нем Знамя Победы».
Свое слово комсомолец Мишагин сдержал. После артиллерийской подготовки 16 апреля 1945 года Мишагин первым поднялся в атаку и смело пошел вперед, ведя за собой отделение. В этом бою он убил из автомата трех гитлеровцев. Когда противник предпринял контратаку, Мишагин сказал своим бойцам: «Ни шагу назад! Лучше умрем, чем отдадим занятый рубеж. Мы удержим его».
И они выстояли.
Комсомольский билет получил также командир стрелкового взвода 7-й стрелковой роты 1283-го стрелкового полка младший лейтенант Чепкасов. Он заслужил высокое звание — комсомолец. В боях за Ной-Левин Чепкасов первым поднял свой взвод в атаку, личным примером воодушевил бойцов. Будучи раненным, командир взвода остался в строю.
Вопросы роста партийных и комсомольских рядов всегда были в центре внимания политических отделов корпуса и дивизий. К началу Берлинской операции партийные и комсомольские организации у нас были созданы во всех стрелковых ротах и батареях. Все это имело исключительно большое значение в повышении боеспособности частей и соединений.
