Леонид Острецов - Кому бесславие, кому бессмертие
— Надо как можно скорее установить контакт с союзным командованием, — сказал Ашенбреннер. — Тем временем все добровольные части, как вы совершенно правильно решили, — он посмотрел на Власова, — надо стягивать в район Прага — Линц. Я уже уполномочил Оберлендера пробиться к англичанам, чтобы спасти русские летные части генерала Мальцева. Ну, а капитану Штрикфельду надо отправиться к американцам… Конечно, это должно быть не немецким, а русским шагом.
— В таком случае, если это русский шаг, то не Штрикфельд, а Малышкин как парламентер должен идти к союзникам, — сказал Власов. — Вы готовы сопровождать Малышкина, Вильфрид Карлович? Это самая трудная служба, которую вы могли бы сослужить нам.
— Готов, — ответил Штрикфельд.
Власов кивнул головой и обратился к Крэгеру:
— Им нужны будут всевозможные документы, дающие право на свободное передвижение.
— Хорошо, — сказал Крэгер. — Я выпишу их сразу же по возвращении в Прагу.
Вечером Власов был уже пьян. Когда Штрикфельд всех определил на ночлег, он, пошатываясь, вышел на улицу и тихо позвал за собой Антона.
— Я пил и раньше, но никогда не пьянствовал, — сказал Власов, присаживаясь на скамейку перед домом. — Крэгер все время подливает мне и думает этим держать меня в своих руках. Но он ошибается. Я все вижу и слышу.
Генерал вынул из кармана потертую, сложенную в несколько раз туристическую карту Европы и развернул ее на коленях.
— Посвети-ка сюда, — попросил он Антона. Антон снял с крюка висевший над входом старинный закопченный фонарь с горящей внутри него свечой и присел рядом.
— Смотри, — сказал Власов, ткнув пальцем в карту. — Здесь проходит швейцарская граница. Вот тут, в районе Боденского озера, у нас есть «окно». Может быть, это самое полезное, что удалось выторговать у Шелленберга нашей службе безопасности. Запоминай. Доберешься до городка Зинген. По дороге, не доезжая его, на втором километре свернешь к озеру и отыщешь на берегу развалины старого замка — говорят, их видно сразу. Обойдешь их справа, вдоль лесистого горного склона и упрешься в старое проволочное заграждение. Пойдешь вдоль него, опять вправо, пока оно не прервется. И все. Там выйдешь к Рейну. Лодку найдешь где-нибудь на берегу, у рыбаков. Доберешься до Фрауэнфельда, а оттуда в Берн. Запомнил?
— Вроде бы…
— Там найдешь журналиста Георгия Брюшвейлера. Запомнил?
— Георгий Брюшвейлер, — повторил Антон.
— Отыщешь его в бернском отделении редакции газеты «Нейе Цюрихер Цайтунг» и передашь текст меморандума о Движении, а также от меня личное письмо. Все это я дам тебе в Праге. И еще о нас на словах скажешь. У журналиста очень крупные связи с англичанами, которые он должен задействовать после встречи с тобой. Если понадобится твое присутствие — пойдешь с ним и встретишься с кем будет необходимо как мой личный представитель. Все запомнил?
— Как я найду редакцию газеты? — спросил Антон.
— Не знаю. Найдешь как-нибудь, — отмахнулся генерал и свернул карту.
Повторив все, что сказал Власов, Антон не удержался от вопроса:
— А вы, Андрей Андреевич? Не будет ли разумнее вам лично…
— Нет, — резко оборвал он его. — Я останусь здесь… до конца.
Он замолчал, и Антон тоже, не смея ничего говорить. Вдыхая ночную прохладу, они в тишине смотрели на редкие звезды, которые мерцали на иссиня-черном небосклоне. Антон вдруг, на несколько секунд, ощутил себя дома, в России, вспоминая такое же ночное небо над подмосковной дачей профессора Кротова. Генерал, видимо, тоже вспоминал что-то подобное, далекое, из его прошлой жизни, которую уже никогда не удастся вернуть.
— Тут меня спрашивал один из наших, почему я не застрелился тогда, в сорок втором, — нарушил тишину Власов. — Да разве понять ему… Не мог я, Антон, застрелиться, понимаешь… не мог, — как бы оправдываясь, тихо проговорил он, отрешенно смотря вперед, в темноту. — Не потому, что испугался, а потому, что я православный и еще с духовной семинарии, с детства, усвоил, что это грех… Когда Сталин отдал этот скотский приказ, Господь сказал мне: грех! Поэтому, если что, и теперь стреляться не буду. Я знаю свой долг и не прячусь от ответственности. Прошу у бога силы выдержать все до конца… Когда-нибудь вы все скажете людям, что Андрей Андреевич Власов и его друзья любили свою Родину и не были изменниками… Обещайте мне это.
Не дожидаясь ответа, Власов медленно поднялся и, не глядя на Антона, вернулся в дом.
По возвращении в Прагу Власов сразу же уехал в Первую дивизию.
Антону выписали удостоверение, разрешающее нахождение в прифронтовых и приграничных полосах, не открывая цели пребывания, а также выдали специальное разрешение на проезд в товарном поезде, следующем до Мюнхена.
Он покидал отель «Алькрон» с пониманием того, что, может быть, уже никогда не увидится ни с Власовым, ни с другими офицерами — своими сослуживцами и товарищами по штабу.
До отправления поезда было еще много времени, и Антон отправился на вокзал пешком, в надежде пройтись напоследок старинными пражскими улочками и посмотреть город. Когда он, выйдя из отеля, свернул в один из пустынных узких переулков, сзади его догнал черный автомобиль. Антон прижался к стене здания, чтобы пропустить его, но, поравнявшись с ним, автомобиль неожиданно остановился, и из него выскочили два человека в офицерской форме. Антон не успел ничего сообразить, как один из них неожиданно направил ему в лицо ствол «парабеллума», а второй профессиональным движением надел наручники.
— Не вздумайте сопротивляться, господин Берг! — угрожающе сказал он и втолкнул Антона в машину.
Глава 12
Антон тут же вспомнил об участи Мелетия Зыкова, который тоже исчез, сев в черный автомобиль, а также слова Власова, что методы гестапо ничем не отличаются от методов НКВД. Следом в его голове пронеслась мысль о том, что происходящее с ним сейчас — нелогично, с точки зрения тех событий, за чередой которых он с интересом наблюдал последние пять лет. Или все это лишь его фантазии? Но как же поручение Власова?! А как же Жанна? Неужели этим все кончится и нет никакого смысла в предыдущих поворотах его судьбы?
— Куда вы меня везете? — в недоумении воскликнул Антон, подавив в своей голове чехарду панических мыслей.
Он сидел на заднем сиденье, рядом с одним из офицеров, который был в форме вермахта.
— Мы еще не решили, — ответил офицер. — Может быть, в гестапо, а может быть… — Он замолчал, как бы прикидывая куда.
— Но на каком основании?! У меня задание от оберфюрера СС Крэгера. У меня есть приказ…
— Дайте сюда.
Офицер обыскал его и, вынув из карманов все документы, передал их второму офицеру, в форме штурмбаннфюрера СС, который сидел впереди, рядом с водителем.
Машина, проехав Карлов мост, безостановочно мчалась по пражским улицам.
— Да, действительно, бумаги подписаны Крэгером, — проговорил эсэсман, изучая документы. — И Власовым. Я всегда говорил, что этим русским нельзя доверять. Бежите в Швейцарию? Хотите установить контакты с врагами?
Он резко обернулся и, хитро усмехнувшись, показал верхний ряд золотых зубов.
— Моя поездка согласована с рейхсфюрером СС, — твердо сказал Антон, — и я требую немедленно освободить меня или, по крайней мере, объяснить причину…
— А вы не узнаете меня? — перебил тот, что сидел рядом.
Антон внимательно посмотрел на него и вспомнил, что действительно уже видел это узкое лицо со впалыми щеками. Это был тот самый клерк из Русского штаба «Вермахт пропаганд», которому Антон докладывал о своем разговоре с Власовым по поводу вхождения в СС.
— Узнали? — улыбнувшись тонкими губами, спросил он. — Мое имя Фридрих Магштадт. Полковник абвера.
— Вы? — удивился Антон. — Но почему же вы сразу не представились мне?
— Так было удобно. Мы наблюдали за вами с того момента, когда получили информацию о том, что убитый вами рижский таксист был не простой «остовец», а бывший военнопленный.
— Ну и что из этого следует?
— Так ведь он не просто военнопленный, а военнопленный офицер из Винницкого лагеря. И служил он, как ни странно, вместе с вами, во Второй Ударной армии под командованием вашего шефа генерала Власова. Скажете, совпадение?
Антону никогда не приходило в голову, что немцы могут найти этот общий, между ним и Скоповым, факт их биографий. «Фанатики, — подумал он. — Дни Германии сочтены, а они, вместо того чтобы разбегаться в разные стороны, все шпионов ищут».
— Молчите? — спросил Магштадт.
— Это действительно совпадение, — ответил Антон.
— Может быть. Но в рижском гестапо этот факт показался подозрительным, и они передали информацию в абвер, вашему руководству, которое поручило мне проработать вашу линию.
