Николай Какурин - Гражданская война. 1918-1921
Обращаясь к оценке плана противника, мы опять-таки должны, прежде всего, исходить из политического момента. Гигантский размер операции в пространстве и решительность конечных целей исключали возможность доведения ее в один прием до конца наличными силами белых армий. Значит, успех ее ставился в прямую зависимость от успеха последующих крестьянских мобилизаций. Но политическая линия колчаковского правительства в отношении крестьянства заранее исключала возможность всякого сотрудничества с ним крестьянства для своего собственного закабаления. Более того, всякая очередная мобилизация крестьянства нарушала неустойчивое социальное равновесие белых восточных армий не в пользу Колчака, растворяя офицерские кадры во враждебной им крестьянской массе и открывая выход к обостренной социальной борьбе в рамках самой армии. В таком положении сибирское командование могло рассчитывать на успех короткого удара, на ограниченный размах операции, и интересы политики и стратегии должны были толкнуть его на выбор таких операционных направлений, которые дали бы ему возможность поскорее подать руку [200] Южному белому фронту. Все эти направления лежали южнее Уфы. Но образование сильного военного белого блока и возможное слияние белых правительств юга России и Сибири, очевидно, не улыбались английской политике. Она по-прежнему продолжала толкать оперативное мышление и волю Колчака в сторону Вятки и Вологды. Поэтому план весенней кампании белых 1919 г. носит на себе черты двойственности, вредной вообще в военном деле, а при сравнительной слабости сил — вредной особенно. Эта двойственность выражается в стремлении одновременно нанести два сильных удара и на Вятку, и на фронт средней Волги.
Однако в замышляемом широком переходе в общее наступление противнику не удалось обеспечить взаимодействие с уральским казачеством. 4-я красная армия под командованием т. Фрунзе в течение февраля 1919 г. глубоко вклинилась между вооруженными силами оренбургских и уральских казаков, выдвигаясь на линию Лбищенск — Илецк — Орск.
В такой обстановке командование красным Восточным фронтом в развитие директив своего Главного командования, несмотря на неустойку на участке 3-й армии, готовилось к преодолению Уральского хребта.
В конце февраля — начале марта 1919 г. группировка красных сил представлялась в следующем виде. Широкий фронт от Каспийского моря через Сломихинскую, Илецкий городок с глубоким выступом в сторону противника на Актюбинск и далее на Орск, завод Кананикольский, завод Богоявленский (исключительно) занимали 4-я и Туркестанская 1-я армии{62}, общей численностью 52 000 бойцов при 200 орудиях и 613 пулеметах. Далее на фронте завод Богоявленский — Явгелдин (исключительно) протяжением 200 км растянулись 10 000 бойцов 5-й армии при 42 орудиях и 142 пулеметах. На Сарапульском направлении, оторвавшись на [201] 60 км от левого фланга 5-й армии, располагалась 2-я красная армия общей численностью до 22 000{63} бойцов при 70 орудиях и 475 пулеметах. И, наконец, на Пермско-Вятском направлении по обе стороны железнодорожной магистрали на широком фронте разбросалась 3-я красная армия в количестве 27 000 бойцов (за округлением) при 69 орудиях и 491 пулемете. Всего армии Восточного фронта располагали 111 000 бойцов, при 379 орудиях, 1721 пулемете, 5 бронепоездах и 30 самолетах{64}.
Общая группировка красных была более расплывчата, чем у белых, почему можно в ней отметить лишь один характерный штрих, а именно — слабый и растянутый центр (5-я армия) на важнейшем для обеих сторон Уфимском операционном направлении.
В частности, группировка обеих сторон перед началом решительных операций на Восточном фронте приводила к тому, что сильная, но чрезвычайно разбросанная в пространстве группа южных армий, наиболее плотно занимавшая северный участок своего фронта: Орск — Стерлитамак (1-я армия т. Гая — 18 000–20 000 бойцов), имела против своих 52 000 бойцов 19 000 белых. Слабая 5-я армия со своими 10 000 бойцов оказалась против весьма сильной 49 000 белой группы Ханжина, и, наконец, на северных операционных направлениях соотношение сил было почти равное: на Сарапульско-Осинском направлении 22 000 красных (2-я армия) имели против себя 21 000 белых, а на Вятско-Пермском направлении против 27 000 красных (3-я армия) стояли 32 000 белых.
Саму операцию по преодолению Уральского хребта с попутным разгромом противостоящего противника командование Восточным фронтом мыслило выполнить следующим образом.
Правофланговые армии Восточного фронта (4-я, Туркестанская и 1-я) должны были закончить разгром оренбургского и уральского казачеств. Затем 1-я армия должна была [202] двумя колоннами направиться на Челябинск. Правая колонна (24-я стрелковая дивизия) следовала туда, обходя Уральский хребет с юга, через Оренбург — Орск — Троицк. Левая колонна (20-я стрелковая дивизия) от Стерлитамака нацеливалась на Верхнеуральск, пересекая Уральский хребет, и оттуда брала направление на Челябинск. В задачу 5-й армии входили преодоление Уральского хребта на своем участке, выход на тыловые сообщения Пермской группы противника при движении на Златоуст — Челябинск и помощь правому флангу 2-й армии. 2-я армия должна была стремиться к охвату левого фланга Пермской группы противника, что неминуемо приводило ее к предварительному столкновению с равносильной ей средней группой белых. Наконец, сильная 3-я армия получала пассивную задачу по сковыванию с фронта противостоящей ей группы противника.
План командования красным Восточным фронтом также отличался широтой замысла и размаха и также заставлял учесть возможность дальнейшего питания армий фронта путем местных мобилизаций. Обстановка минуты, казалось, в этом отношении требовала осторожной оценки. Но в этом-то и заключалась сила политического предвидения нашего политико-стратегического руководства, которое, несмотря на ряд временных колебаний крестьянской стихии, сумело усмотреть волну тяжелых крестьянских резервов, подымавшуюся навстречу ему из-за линии белого фронта и дававшую уже о себе знать вспышками красного партизанского движения в разных местах Сибири.
Обращаясь к сравнению и оценке планов действий обеих сторон, отметим, прежде всего, что оба они были проникнуты духом активности, что и придало весьма оживленный характер последующим боевым действиям. В частности, обращаясь к плану белых, мы должны признать, что выполнение плана обрисовывалось в очень простых линиях: оно сводилось к нанесению двух сильных ударов на северном и центральном операционных направлениях. Последним ударом перерезывались коммуникации опасной для противника сильной красной Южной группы, и сама группа отжималась к югу. Таким образом, белые получали возможность развязать контрреволюционные силы оренбургского и уральского казачеств и обеспечить свое влияние на Туркестан. Единственное, [203] на что белые не могли рассчитывать, это на политическое обеспечение своей операции из-за резко враждебного к ним отношения местного населения и тех микробов разложения, которые непрестанно подтачивали изнутри спайку белых армий.
Обращаясь к анализу плана красных, следует отметить его сложность и замысловатость, что явилось следствием отсутствия расчета времени и пространства. Действительно, одного взгляда на карту достаточно для того, чтобы убедиться в том, что обходный маневр 1-й армии не мог по расчету времени оказать влияния на ход событий на фронте 5-й армии, которой приходилось иметь дело с вчетверо сильнейшим противником. Даже если бы 5-й армии и удалось разбить этого противника, то выход ее на тылы Пермской группы белых оказал бы свое влияние на ее действия через очень продолжительное время (от места расположения 5-й армии до Челябинска — 300 км, а оттуда до Екатеринбурга — ныне Свердловск — еще около 200 км). Наконец, задачи, поставленные 2-й и 3-й армиям, приводили их к фронтальным столкновениям с равносильными группами противника, так как 2-я армия при выполнении своей задачи не могла избегнуть столкновения с Осинской группой белых (сводный корпус).
Предпосылкой общего перехода противника в наступление явилась его частная операция против правого фланга 2-й красной армии с предварительным ударом по ее левому флангу, в результате которой правофланговая дивизия этой армии (28-я) в 20-х числах февраля 1919 г. была отброшена к Сарапулу и потянула за собой 2-ю армию к р. Каме; из-за этого левый фланг нашей 5-й армии в районе Уфы оказался обнаженным, а правый фланг 3-й армии отошел к г. Оханску. Таким образом, рядом частных ударов в течение февраля 1919 г. противнику удалось подготовить себе выгодное исходное положение для общего перехода в наступление.
Оно началось 4 марта 1919 г. Сибирская армия ген. Гайды, нанося главный удар в промежуток между городами Оханск и Оса, добилась ряда частных успехов на участках наших 3-й и 2-й армий. В течение 7 и 8 марта она овладела Осой и Оханском и продолжала развивать свое наступление к линии р. Камы. В дальнейшем это наступление проходило также под [204] знаком территориальных успехов, замедленных, однако, пространственностью театра, весенним бездорожьем и сопротивлением наших войск. Кроме территориальных успехов, противник сумел причинить нам и ряд потерь в материальной части, захватил многие заводы и нанес значительные потери 2-й красной армии. Так, только 7 апреля противнику удалось вновь утвердиться в Ижевско-Воткинском районе и 9 апреля занять Сарапул. 15 апреля крайние правофланговые части Сибирской армии вошли в совершенно бездорожном и диком Печорском районе в соприкосновение с мелкими партиями Северного белого фронта, но это событие, как и следовало ожидать, не имело никаких стратегических последствий.
