Владимир Жарко - Воздушные разведчики
– «Фоккеры» по-прежнему идут нашим курсом.
До линии фронта оставалось не более 5 километров, но Глебов на всякий случай снова повел машину в облака. По истечении расчетного времени перевел самолет на снижение. Уже над своей территорией едва не столкнулся с ведомым пары истребителей Ла-5, который проскочил перед носом «петлякова». «Этого еще не хватало под конец войны!» – подумал командир экипажа.
Возвратились на аэродром Ауце. Это был 172-й успешный боевой вылет, совершенный Михаилом Глебовым за годы Великой Отечественной войны. Ни он, ни Петр Шаповалов и Василий Погорелов еще не знали, что это их последний боевой вылет. На следующий день они получили задание на разведку и фотографирование порта Либава, подготовились к вылету и заняли свои места в кабинах «петлякова». Михаил Глебов уже запустил моторы, когда подъехавший на «виллисе» командующий 3-й воздушной армией генерал-полковник авиации Н. Ф. Папивин дал команду выключить моторы и сообщить майору Г. А. Мартьянову, что боевые вылеты закончились – Земландская группировка врага капитулировала.
Долго шли фронтовики к этому дню, дорогой ценой заплатили за Победу. И вот наступил первый мирный день, а летчики, штурманы и стрелки-радисты, инженеры, техники и механики все еще никак не могли поверить, что эта кровопролитная, унесшая миллионы человеческих жизней война наконец-то завершилась.
– Победа! – звенели голоса авиаторов.
Первый день мира после 1418 суток жесточайшей борьбы с немецко-фашистскими захватчиками, закончившейся сокрушительным разгромом гитлеровской Германии, стал для воинов-фронтовиков, для всех советских людей самым счастливым днем.
В тот день в Лабиау стояла тихая, солнечная погода. С моря тянуло прохладой. Майор Г. А. Мартьянов приказал одеться по-парадному, с орденами и медалями. Когда все собрались, построил полк в колонну по четыре и привел его на центральную площадь города. Там уже стояли колонны фронтовиков всех родов войск. Отдельно, справа от трибуны, выстроились 3 батальона автоматчиков. На трибуну поднялись генералы и офицеры. Генерал армии И. X. Баграмян окинул взглядом площадь и, когда все затихли, сказал:
– Дорогие товарищи солдаты, сержанты, офицеры и генералы! Вы прошли тяжелыми фронтовыми дорогами от русского города Калинина до прусского города Кенигсберга. На своем боевом пути вы громили оккупантов, приближая День Победы. Этот долгожданный день наступил: гитлеровская армия разгромлена, фашистская Германия капитулировала. Поздравляю вас с Великой Победой, в достижение которой и вы внесли свою лепту ратного труда. Ура, товарищи!
Над площадью прогремело троекратное «ура!». Автоматчики вскинули вверх стволы, раздался мощный залп. Это был салют Победы, который навсегда остался в памяти фронтовиков, прошедших через горнило Великой Отечественной, в том числе и воинов 11-го отдельного разведывательного авиационного полка.
На аэродроме было непривычно тихо. На зеленом поле стояли с зачехленными моторами Пе-2. Они выстроились на одной линии, словно солдаты. На их крыльях и фюзеляжах видны были заплаты. Они – будто шрамы на телах фронтовиков. На правом фланге стояли самолеты с именами на фюзеляжах – «Михаил Батовский» и «Николай Солдаткин». Рядом с ними – Пе-2 с надписью: «Построен на средства экипажа Янкова, Мартусова, Кожевникова». Эти боевые машины стали символом отваги, мужества и патриотизма советских воздушных разведчиков в годы Великой Отечественной войны.
И эти крылатые машины стояли в звенящей тишине аэродрома, с которого еще недавно, все предшествовавшие нашей большой Победе дни, летчики, штурманы, воздушные стрелки-радисты, поднимаясь в бушевавшее разрывами снарядов небо, уходили на смертный бой с врагом. Здесь, в Восточной Пруссии, война уже завершилась, а там, у берегов Эльбы, еще гремели залпы артиллерийских батарей, еще шли схватки в воздухе над поверженным Берлином. Здесь же была тишина, и фронтовики никак не могли привыкнуть к мирному небу. Им все еще казалось, что в их предельно напряженной боевой работе наступил перерыв, который может вот-вот кончиться. Они, конечно же, готовы были в любое время лететь туда, где враг еще не сложил оружия. Но этого не требовалось. Война завершалась, шли ее последние дни. Наша Победа была близка.
В то время воздушные бойцы глубоко осознавали силу и величие нашей Коммунистической партии и нашего народа, которые выстояли и победили коварнейшего из врагов человечества – германский фашизм. Пришел и на нашу улицу праздник. Вся наша страна, все честные люди на земле восторженно отмечали День Победы, тот самый День, который герои войны, фронтовики, все советские люди «приближали как могли».
В один из теплых летних вечеров 1945 года в комнату, где жил летчик-фронтовик Михаил Глебов, постучали. Он быстро открыл дверь и увидел на пороге своих соседей. Оказалось, они только сейчас услышали по радио, что Михаилу Максимовичу Указом Президиума Верховного Совета СССР присвоено звание Героя Советского Союза. Радуясь этому событию, они и пришли за тем, чтобы сердечно поздравить воздушного разведчика с высокой наградой Родины. Потом они уселись за стол, вспоминали те огненные маршруты, по которым ходили над занятой врагом территорией.
В тот памятный вечер, высказав своим друзьям и товарищам сердечное спасибо за поздравления, Михаил Максимович со всей откровенностью заявил, что никак не может свыкнуться с мыслью, что он – деревенский парень, сын простого крестьянина – удостоен такой награды.
По мнению Глебова, участники войны, в их числе летчики, штурманы и воздушные стрелки, в то суровое время не думали ни о подвигах, ни о наградах. Судьба Советской Родины, ее честь, свобода и независимость были для них превыше всего. Ради этого, ради жизни на земле миллионы фронтовиков и партизан, миллионы рабочих и колхозников, проявляя отвагу и мужество, массовый патриотизм, ковали нашу Победу на фронтах войны и в тылу.
Орден Ленина и медаль «Золотая Звезда» Михаилу Глебову вручили в Кремле в конце 1945 года. Потом вместе со своим братом Александром Максимовичем, который продолжал еще свою армейскую службу, он поехал в родные края.
Это была приятная, памятная поездка. На станцию Вязники они прибыли утром и тотчас же отправились к товарищу детства Алексею Григорьевичу Орлову, который жил неподалеку от вокзала. Попросили подвезти домой. Тот выполнил их просьбу с готовностью. Через час трое саней въехали в небольшую деревеньку под названием Тополевка.
Приезд Михаила Глебова домой на этот раз оказался совсем не таким, каким он был в тот далекий военный день. Гармонист играл лихо, с душой, и сидевшие на санях друзья детства и юности всю дорогу пели фронтовые песни. Через пять минут жители всей Тополевки уже знали о возвращении фронтовика-односельчанина домой.
Встреча получилась торжественной и радостной для всех. Только мама Михаила время от времени смахивала с глаз своих непрошеную слезу. Наверное, вспоминала о том первом приезде сына. Потом и она счастливо улыбалась, радуясь приезду сыновей своих, всем гостям.
Односельчане гордились тем, что в их деревне есть Герой Советского Союза. Позднее Михаил Максимович узнал, что Вязниковский район дал стране немало летчиков, удостоенных высшей награды Родины. В один из послевоенных годов в Вязниках встретились летчики-земляки Герои Советского Союза подполковник И. Зудилов, майоры М. Глебов, А. Лукин, гвардии капитан А. Рыбаков и подполковник А. Хвастунов. Однако случилось так, что в сорок пятом, вскоре после войны, Глебов первым навестил родные края. Правление колхоза организовало официальную и в то же время очень теплую встречу со своим отважным земляком. На нее пришли жители не только Тополевки, но и соседних деревень. Михаилу пришлось выступить от имени всех фронтовиков. Рассказывал он не столько о себе, сколько о товарищах, о жесточайших боях наших наземных войск, которые он видел в каждом боевом полете с высоты и в интересах которых выполнял задания в небе войны.
На этой памятной встрече произошло еще одно важное личное событие, на которое тогда, вероятно, никто не обратил особого внимания. Михаилу Глебову приглянулась девушка из деревни Данилково Аня Лукина. Сидя рядом, они вспоминали своих учителей и одноклассников по Песковской школе. Многие из них остались на огненных рубежах и дорогах войны.
Беседуя, Михаил вспомнил, что виделся с Аней и во время своего приезда домой в сорок четвертом году. Тогда, однако, все мысли, все заботы его были сосредоточены на другом – на делах военных, полковых. Теперь же Михаил договорился с Аней встретить Новый, 1946 год в Вантинской школе, где она работала учительницей. И зачастил бывший фронтовик Глебов в Данилково, приходил туда чуть ли не каждый день.
Отпуск пролетел незаметно. Михаил Максимович вернулся к месту своей службы, обратился к командиру с просьбой о предоставлении краткосрочного отпуска «по неотложным семейным обстоятельствам». Тот сразу догадался, что это за обстоятельства, охотно удовлетворил просьбу молодого офицера. Глебов снова вернулся в родные края. Сыграли с Аней скромную свадьбу, к месту службы вернулись вдвоем. Несмотря на понятные трудности армейской службы, семья Глебовых жила дружно, счастливо. Такой ее жизнь остается и в настоящее время.
