Антон Кротков - Мертвая петля для штрафбата
Постепенно Борис перестал чувствовать себя словно на смотринах или на сеансе у адепта чёрной магии, хотя по ходу разговора однажды в шутку назвал собеседника «колдуном». Главные события этой встречи произошли уже под самый её финал. Мессинг задумчиво курил, слушая рассказ Сталина про недавний выезд на охоту. Вдруг повернувшись к Нефёдову, он подчёркнуто серьёзно посоветовал:
— Ближайший год держись подальше от воды. И опасайся одноглазого человека. Циклоп давно идёт за тобой.
Сталин прыснул от смеха и поставил на стол недопитый стакан:
— Ты великий человек, Вольф, но на этот раз ты что-то перепутал. Он же лётчик, как и я, а не моряк. Какая вода?! Какой циклоп? То же мне — Одиссея нашёл!
* * *Борис сидел в машине и ждал. Они должны были вот-вот выйти из арки через улицу. Перед долгой и опасной командировкой шеф разрешил ему посмотреть на сына, но только издали. После ареста жены Нефёдова гэбешники рыскали по всей Москве в поисках исчезнувшего малыша. Ведь когда женщина знает, что за отказ сотрудничать с «органами» пострадает её ребёнок, она становится сговорчивой. Борис был благодарен Василию, что он сразу после ареста Ольги приказал своим людям забрать Игорька и надёжно спрятать его. Да, разумом Нефёдов понимал, что всё сделано правильно, но душа болела от одиночества и тоски по самым родным людям, которых у него пытались отнять.
Игорь появился в сопровождении семейной четы, которым люди Василия Сталина поручили опекать мальчика. Со стороны можно было подумать, что заботливые бабушка с дедушкой гуляют с обожаемым внуком. Улыбающийся малыш, одетый в матросский костюм, держал обоих взрослых за руки и о чём-то увлечённо разговаривал с седовласым мужчиной профессорского вида. Ревность охватила Бориса. Почему он не имеет право по-человечески проститься с сыном?! Ведь может так статься, что это будет их последняя встреча. Едет-то Борис не на курорт, а на войну.
Он выскочил из машины и бросился через улицу к сыну. Дорогое имя уже готово было сорваться с губ Бориса, но тут он заметил притаившийся в глубине улицы чёрный «паккард». Борис похолодел от ужаса. Чёртов дурак! Мало того, что он приволок сюда за собой «хвост», так ещё чуть не выдал родного сына.
Возле газетного киоска Нефёдов остановился. Пока он делал вид, что заинтересованно рассматривает свежую прессу на витрине, к киоску подошёл крепкий молодец в неприметном костюме. Нефёдов боковым зрением отметил, что парень вышел из того самого пятиметрового чёрного лимузина. Парень остановился рядом с Борисом, делая вид, что ожидает кого-то. Словно американский гангстер, он постоянно жевал жвачку и покачивался на каблуках. При этом его взгляд внимательно и неторопливо «ощупывал» окружающее пространство. «Проверяет, куда я сорвался из своей «Победы», — догадался Нефёдов и ещё раз ужаснулся своей глупости. У чекистов наверняка имеется фотография разыскиваемого мальчика для опознания. К счастью, в этот час поблизости находилось множество детей с родителями, так что небольшая надежда оставалась. Борис вспоминал про себя все известные ему молитвы, прося Господа только об одном: пусть они не заметят его сына! При этом рука в кармане Нефёдова сжимала потную рукоять «ТТ». Борис решил, что если только заметит, что сыну грозит опасность, немедленно начнёт стрелять. И первая пуля достанется стоящему поблизости жвачному животному…
Парень аккуратно бросил в урну докуренную папиросу марки «Казбек» и неспешно направился обратно к своему «паккарду».
Борис купил «Правду», сразу же раскрыл её, но только для того, чтобы незаметно для наблюдателей бросить через страницу прощальный взгляд на сына. В этот момент профессор опустился на корточки перед маленьким Игорьком и что-то ему терпеливо объяснял, показывая рукой на проехавшую мимо пожарную машину. Не оглядываясь, Борис направился к своей машине.
Глава 14
Зинаида Красовская играла русскую царицу в фильме знаменитого режиссёра. На эту роль её утвердили сразу, без положенных в таких случаях кинопроб. Постановщик картины заявил самому министру кинематографии, что роль специально написана им совместно с маститым сценаристом под Красовскую и поэтому незачем тратить время на рассмотрение кандидатур других претенденток.
Съёмки проходили в удивительно-праздничной лёгкой атмосфере. Специально для данного проекта была закуплена за валюту в США страшно дефицитная цветная киноплёнка. Огромные средства выделены на реквизит, декорации. Обычно скупой на похвалы режиссёр отмечал удачную работу главной героини. Её партнёрами по съёмочной площадке были первые актёры страны. Все они тоже не скупились на комплименты в адрес Зиночки. Сложный исторический образ выходил у ещё достаточно молодой актрисы на удивление рельефным и правдоподобным. И судя по всему, дело шло к Сталинской премии. В кулуарах киностудии также поговаривали, что кинокартина запланирована к представлению на Каннском кинофестивале.
Закончив очередной съемочный день, Красовская возвращалась в свою гримуборную, как обычно, в приподнятом настроении. Как только она вышла за периметр камер и осветительных софитов, её окружили плотным кольцом поклонники из числа занятых на съёмках статистов и рядовых сотрудников киностудии. Пришлось пятнадцать минут уделить раздаче автографов. Потом к Зинаиде подошёл режиссёр и после делового обсуждения только что отснятых сцен намекнул, что уже подумывает о новой совместной работе.
Напевая и чувствуя себя всеобщей любимицей, в том числе самой фортуны, Зинаида спешила к себе в гримёрку, чтобы переодеться. Возле киностудии её должен был ждать новый ухажёр — известный писатель. Они собирались ужинать в «Метрополе».
В коридоре возле гримёрки шатался какой-то подозрительный тип. Его сломанный боксёрский нос и неприятный наглый взгляд заставили Зинаиду замедлить шаг, а потом и растерянно обернуться. В обычно оживлённом в этот час коридоре почему-то было непривычно пусто. Впрочем, разве могут быть у всеобщей любимицы недруги?! «Звезда» гордо вскинула подбородок и с царственной улыбкой на лице смело шагнула навстречу подозрительному типу. И о сила истинного обаяния и таланта! «Боксёр» улыбнулся в ответ и полез за пазуху. Вытащил небольшой блокнотик с привязанным к нему химическим карандашиком и просительно протянул их Красовской:
— Распишитесь, пожалуйста! Мы с моей Клавой на все ваши фильмы ходили.
— Приятно слышать, — снисходительно ответила «Царица», смеясь в душе над своими страхами.
— А кого вы теперь играете?
— Это секрет. Вот приходите через полгодика в кинотеатр, сами увидите.
— Конечно, мы будем ждать! Успехов вам!!!
«И почему я решила, что он подозрительный? — иронично размышляла Красовская, глядя на пожирающего её преданным взглядом, растерянно улыбающегося простака в рабочем кепаре. — Смотрит на меня, как первоклассник на любимую учительницу, хотя судя по всему года на три старше. От волнения даже блокнот уронил, чудак».
Продолжая улыбаться, Зинаида потянула на себя дверную ручку в гримуборную. Улыбка медленно начала сползать с её губ, стоило ей увидеть знакомую спину. Её обладатель по-хозяйски расположился за столиком соседки Красовской по гримуборной. Самой Татьяны почему-то в комнате не оказалось, хотя она в последнем сегодняшнем эпизоде не участвовала и покинула съёмочную площадку на полчаса раньше Зинаиды.
— Вы мне тоже автограф черкните, пожалуйста, — с издёвкой попросил мужчина, продолжая сидеть спиной к актрисе. Зинаида видела в зеркале, перед которым сидел визитёр, только часть его лица — чёрную повязку на правом глазу, изуродованную щеку. Её замутило от запаха знакомого одеколона. Хотя парфюм был заграничный и очень дорогой, он ассоциировался у молодой женщины с минутами ужаса, которые она пережила при первой их встрече.
Полгода назад этот человек вызвал её к себе повесткой. Держался он очень любезно, чрезвычайно культурно и даже деликатно. Правда, его некогда красивое лицо было страшно изуродовано, но своим единственным глазом этот человек смотрел на молодую женщину вполне приветливо. Поэтому, пока разговор шёл в служебном кабинете чекиста, молодая актриса не ощущала особого беспокойства. Она понимала, что её вербуют, но рассчитывала, что звёздный статус и влиятельные знакомства обеспечили ей место среди неприкасаемых представителей общественной элиты. А раз так, то можно и покапризничать. Не чувствуя опасности, девушка кокетливо уклонялась от той неприятной роли, которую ей предлагали.
— Хорошо, — наконец подытожил хозяин кабинета, смахивая лежащие перед ним листы бумаги в ящик стола. Как-то по-особенному взглянув на Зинаиду, он коротко предложил:
— Пошли.
— Куда? — Впервые за разговор актриса заволновалась.
