Александр Проханов - Военные приключения. Выпуск 4
Но сегодня он уже никак не мог отложить тропическую одежду: вечером корабли пересекали экватор и предстоял праздник.
— Что нового, Игорь Петрович? — спросил он Долина.
— Пилоты жалуются. Жарко. Трудно летать.
— В Красном море будет жарче. Надо разъяснить.
Вода под бортом кипела, стремительно летела назад. На танкере и на крейсере стояли вдоль бортов вахтенные в оранжевых нагрудниках, посматривая на трос, натянутый между кораблями, на черный шланг, редкой гармошкой свисавший с троса.
— Салям, йа бинт! Исмик э? — услышал Гаранин веселый голос капитана 2 ранга Строева, выполнявшего в этом походе обязанности представителя политуправления при отряде кораблей.
— Тренируешься? — спросил Гаранин, с интересом оглядывая Строева, тоже вырядившегося в тропическую форму.
— Зубрю помаленьку. Не день будем стоять у египетских берегов, и не неделю.
— Думаешь, придется гулять по берегу?
— Вам — едва ли. Кто знает, какая обстановка ждет нас в Суэцком канале.
— Боевая, — подсказал Гаранин.
— Во-от, боевая. Разве вы в такой обстановке покинете корабль хоть на минуту? А мне, хочешь не хочешь, придется общаться с арабами.
— А что это вы сказали?
— Салям, йа бинт? Исмик э? — «Здравствуй, девочка! Как тебя зовут?»
— Зря про девочку-то учите. Это вам не Европа. «…Следует помнить, что даже при встрече со знакомыми нельзя спрашивать о здоровье жены, передавать ей поздравления и приветствия, — назидательно зачастил Гаранин, наизусть цитируя недавно прочитанное о нравах в арабском мире. — С женщиной нельзя разговаривать но телефону, если мужа нет дома. В магазине нельзя начинать разговор с рядом стоящими женщинами, даже если вы хотите спросить у них совета относительно покупаемого товара. Не рекомендуется слишком пристально рассматривать женщин на улице. Нельзя…»
— Хватит, хватит. Буду ходить по улицам с закрытыми глазами, — засмеялся Строев. — Про девочек — это я так, звучит больно интимно: «Исмик э?»
В дверях рубки появился рассыльный, громко крикнул с порога:
— Товарищ капитан второго ранга, разрешите обратиться к товарищу капитану третьего ранга!
— Что стряслось? — спросил Строев.
— Товарища капитана третьего ранга Долина просит зайти в кают-компанию капитан третьего ранга Беспалов.
— Что значит — «просит зайти»? — удивился Долин. — Он что, входит в роль царя морского?
— Никак нет, бодро откликнулся рассыльный. — То есть так точно! Капитан третьего ранга Беспалов в настоящее время находится в обмундировании, то есть в одежде Нептуна.
— Что тут такого? — серьезно сказал Строев. — Царь просит к себе простого замполита. Не приказывает, заметьте, а просит. С его стороны очень даже деликатно.
— Что там? — спросил Долин. — Роли не поделили?
— Так точно! Русалки нет. Все отказываются.
— Что значит — отказываются?
— И товарищ капитан третьего ранга Беспалов говорит: здоровы больно матросы для русалки.
— Акселерация, — сказал Строев.
— А что особого нужно для русалки? — недоуменно спросил Долин.
— Ясно что. Но можно ограничиться чисто внешними признаками. Ну, скажем, ноги длинные. — Он оценивающе оглядел рассыльного. — Глаза голубые, краснеть умеет. Для косы у боцмана материал найдется…
— Товарищ капитан второго ранга, — взмолился рассыльный. — Нельзя мне быть русалкой. У меня усы растут.
— Побреешь.
— У меня грудь волосатая.
— Тоже побреешь. А? Чем не русалка? Стройная, красивая…
— И болтливая, — сердито бросил Гаранин.
— Доложи Нептуну: сейчас приду, — сказал Долин.
Почти не касаясь ступеней, держась только за поручни, Долин легко соскользнул по трапу в кондиционерную прохладу корабля.
Гаранин проводил взглядом замполита.
По морю шла легкая зыбь. Пустой горизонт четко отделялся от неба полосой густого ультрамарина. Ветер был балла на два. Самая подходящая для праздника погода.
Вахтенный офицер доложил, что до экватора остался ровно час хода.
— Как с заправкой? — спросил Гаранин.
— Через пять минут заканчиваем.
— Добро.
Он шагнул в рубку, подошел к микрофону корабельной трансляции. Откашлялся и щелкнул тумблером.
— Товарищи! — сказал тихо и строго. — Ровно через час мы пересечем линию экватора. Команде, всем свободным от вахт, приготовиться к построению.
Танкер отвалил, на его палубе суетились матросы, убирали шланги. Высокие мачты «Смелого», видные за надстройками танкера, словно бы поднялись еще выше: корабли расходились по своим местам в походном строю кильватера.
— Ну, пора, — сказал Гаранин и повернулся к вахтенному офицеру, ожидавшему у дверей рубки. — Поднимите флаги расцвечивания и сигнал «Поздравляю с переходом экватора»…
Оркестр грянул «Захождение». Из квадратного провала, темневшего на корме, донесся неожиданный на боевом корабле разноголосый, необузданный рев. Сначала над палубой показался золоченый трезубец Нептуна, потом его корона, темные очки, нос, намазанный чем-то фиолетовым, белая длинная борода. «Владыку морей» держала на плечах разномастная свита: виночерпий с помощником, доктор, казначей, звездочет, стражник, пираты в изодранных тельняшках, с камбузными ножами у пояса, с фантастическими рисунками на голых телах и черти самых невероятных видов, все оклеенные белыми крестами медицинского пластыря. В русалке Строев узнал рассыльного — в полотняной юбке, с голым животом в белым бюстгальтером, сделанным из вымазанных мелом угловатых чехлов от пушек. «Русалка», опустив глаза, скромно стояла позади Нептуна и теребила прядь длинных — почти до колен — волос. Уже когда подъемник с пестрой толпой, окружавшей Нептуна, почти вышел на уровень палубы, кто-то протянул русалке темные очки, и она, обрадованно надев их, заулыбалась вызывающе и кокетливо.
— Может быть, он все-таки доложит не мне, а вам? — спросил Гаранин капитана 1 ранга Винченко, стоявшего впереди группы офицеров.
— Кто? Нептун? Так он не докладывать будет, а требовать ответа. Нет уж, вы командир корабля, вам и отвечать.
Шагнув по палубе, Нептун остановился, огляделся вроде бы торжественно, по всем было видно, что он просто обдумывает, как поступить. По сценарию ему полагалось подойти к командиру корабля, а по уставу — к командиру отряда. И он пошел не к офицерам, а вдоль строя матросов, стуча о палубу и все более распаляясь от собственной решимости действовать по-своему.
— А? Что? Кто такие? — басовито выкрикивал он, заглядывая в лица матросов. — Русские? Раньше мне докладывали, что где-то на периферии — в Балтийском море, да Черном, Баренцевом, Японском — плавают смелые да умелые моряки. Русалки прямо измучили: сходи да сходи, батюшка, проведай, может, там есть настоящие мужчины. Верно я говорю? — Он неожиданно остановился, хлопнул русалку пониже спины так, что без матросской закалки той бы не устоять. — А я говорю русалкам, если смелые да умелые, то сами ко мне в океаны придут. А? Кто был прав? — снова повернулся он к отчаянно кокетничавшей русалке. — На всех моих океанах плавают теперь русские корабли. Правильно говорил товарищ… э-э владыка, который повыше меня будет, что даже в моей свите брожение началось: русских все реже приходится купать на экваторе. Так что уж не серчайте, дорогие моряка, если мои черти ненароком кого лишнего искупают…
Нептун кинул взгляд на группу старших офицеров, решительно подошел, ударил трезубцем о палубу:
— Что за корабль? Куда плывет? Что за люди на нем?
Гаранин выдержал паузу, поиграл глазами, показывая свое недовольство самовольничанием Нептуна — Беспалова. И ответил точно по сценарию:
— О, владыка морей, позвольте зачитать вам верительную грамоту экипажа крейсера «Волгоград». — Он развернул бумагу, откашлялся. — «В составе отряда советских кораблей крейсер прошел семь морей и теперь пересекает океан. Идем для выполнения задания Родины: открыть дорогу другим кораблям по Суэцкому каналу. Для дальнейшего выполнения боевого задания прошу вашего высочайшего соизволения пересечь экватор…»
— Открывать — это хорошо, — перебил его Нептун. — А то другие только и делают, что закрывают. Какой будет выкуп?
— Какой выкуп? — удивился Гаранин. — Про выкуп мы не договаривались.
— Дмитрий Алексеевич! — тихо взмолился Нептун. — Побойтесь бога. Полагается.
Из-за спины Гаранина появилась рука со стаканом.
— Сухое подойдет? — спросил Строев.
— Вы бы еще компота предложили.
— Как хочешь…
— Э-ей, — забеспокоился Нептун. — Давайте сюда. — Выпил, грустно посмотрел в пустой стакан и вдруг провозгласил во весь свой могучий голос: — Мы еще поглядим, на что вы способны!..
