А Федотов - Разведчики в тылу врага
— Пора, пора, — радостно ответили девушки и, свернув газеты и журналы, пошли спать на чистые постели, не беспокоясь о том, что их сон могут потревожить фашисты.
В семь часов — подъем, физкультура, завтрак, занятия в восемь ноль-ноль. Но сегодня занятий нет.
С удовольствием слушали музыку по радио. Никто не разговаривал, каждый о чем-то думал. О чем? Да о многом. О том, как было бы хорошо, если бы не было войны, сколько бы хорошего для человечества сделали те люди, которые убиты и еще будут убиты.
Думали и о том, как было бы хорошо заняться любимым делом, чем-либо помочь родителям, вернуться в семью. Но идет война, они на переднем крае фронта, впереди солдат и пушек, они — глаза и уши командования. Они отдали и отдают себя, свою молодость, все свои силы, а если потребуется и жизнь отдадут для защиты своей любимой Родины от фашистов. Они были примерными комсомольцами до войны — и сейчас они надежные помощники родной Коммунистической партии.
Даже сейчас, уставшие, они не думали о себе, об отдыхе, который был им физически необходим. Они знали, что отдых будет коротким, что им дадут ровно столь: ко времени, сколько потребуется, чтобы подготовить себя к новому выходу в тыл врага с новой задачей.
Майор вошел в комнату незамеченным. Девушки слушали музыку Чайковского.
Взглянув на их лица,, майор подумал: «Кто бы мог сказать, что они, здесь сидящие, только что вернулись из тыла врага, где пробыли девятнадцать суток, собственноручно уничтожали врага, спали в снегу, питались впроголодь, изнемогали от усталости. Но прошло меньше суток, и это — другие люди, позабывшие невзгоды и лишения, жадно впитывающие в себя прекрасное. Такие люди непобедимы!»
Музыка окончилась. Поздоровавшись с девушками, майор сообщил:
— А я привез вам ваши вещи и личные документы. Распорядок дня на сегодня следующий: до 13 часов Колесова докладывает о деятельности группы в тылу, с 13 до 14 — обед, с 14 часов — общая беседа о работе в тылу противника и ваши предложения, в 18 часов — отбой. Вам всем предоставлен недельный отпуск в Москву —до 24 часов 16 декабря. Отпускные документы здесь,— он хлопнул ладонью по пачке документов, лежавших на столе. — В 17 часов приедет полковник, наш комиссар, он хочет поговорить с вами. У кого есть вопросы?
Вопросов не было, и на слова майора девушки ответили шумным одобрением. Началась подготовка к отъезду.
Свой доклад о работе группы Колесова начала с выхода в тыл противника и так, день за днем, неторопливо, с большими подробностями, чем вчера, рассказывала и показывала на карте пройденные ими места. Она не скрывала своих ошибок и ошибок подруг, подробно говорила о проявленной инициативе товарищей. О своих же личных действиях, о своих успехах она ничего не сказала. В ее докладе слово «я» почти не встречалось, оно было заменено словом «мы», а в некоторых случаях называлась фамилия той или иной разведчицы.
Майор вел запись ее доклада, иногда останавливал, выяснял подробности, особенно о людях, с которыми группа встречалась.
Время подходило к обеду. Поинтересовавшись, где и как Колесова думает провести отпуск, майор разрешил ей быть свободной.
Войдя в спальню, Леля увидела все свои вещи разложенными на кровати, платья:— выглаженными.
— Кто это сделал? — удивленно спросила Леля, оглядывая подруг.
Никто не ответил, все были «заняты» своими делами.
Девушка была тронута и от души поблагодарила подруг.
После обеда все пришли в бывший класс. Майор подробно разобрал действия группы в тылу противника — как правильные, так и ошибочные, показывая на примерах, как легко противник мог бы воспользоваться их ошибками.
Много примеров привел майор. Критикуя, он не бил по самолюбию провинившихся, не упрекал в недогадливости или безынициативности. Критика его помогала понять причины, вызвавшие ошибку, и вселяла уверенность в том, что эта ошибка никогда не повторится. Майор знал: перед ним — люди с открытыми сердцами и чистой совестью, готовые в любое время выполнить любое задание.
Разобрав действия группы и каждого участника в отдельности, он подвел итог всей их работы, похвалив за активность, инициативность и оперативность действий.
Потом приехал полковник. Он поздравил разведчиц от имени командования и партийной организации с успешным выполнением поставленной задачи и благополучным возвращением. Кратко охарактеризовав международное положение, энтузиазм советского народа в борьбе с фашизмом, он подробно рассказал об успешных действиях наших войск на Западном фронте.
Он говорил о несомненной победе советского народа над злыми силами фашизма, о том, как растет партизанское движение в тылу врага, о мужестве наших советских людей, о их храбрости и стойкости.
— Перед вами будут поставлены новые задачи, может быть, более сложные и более трудные. Сегодня командование ходатайствует о представлении вас к правительственной награде (За отличное выполнение описанного здесь задания Колесова Елена Федоровна была награждена боевым орденом «Красного Знамени».
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21.11.1944 г. Колесовой Елене Федоровне за боевую деятельность в тылу врага присвоено звание Героя Советского Союза — посмертно.) и одновременно разрешает вам недельный отпуск. Надеемся, что и впредь вы также точно и инициативно будете выполнять поставленные перед вами задачи.
Официальная часть незаметно перешла в беседу. Полковник интересовался положением местного населения в тылу врага, в первую очередь положением детей, действиями немцев против советских граждан и другими вопросами.
Беседа продолжалась до ужина. Полковник привез портвейн и конфеты — стол получился праздничным.
За ужином вспоминали комические ситуации, перекидывались шутками и остротами. Девушки угощали мужчин трофейным табаком.
На следующий день подруги уезжали в Москву. Перед отъездом все собрались в Красном уголке.
— Ну что же, друзья! — обратилась к девушкам Колесова. — Наш рейд в тыл противника окончился благополучно. Нет у нас раненых и больных. Нет у нас и обид друг на друга. Задача выполнена нами на «отлично»— так оценило командование. Спасибо вам за помощь мне в нашем общем деле. Если нам снова придется работать вместе, я с радостью пойду с вами на любое задание.
— И тебе спасибо, Леля, за заботу о нас. Мы тоже готовы вновь идти с тобой на любое задание Родины.
Глава четвертая
НА СЕГ-ОЗЕРЕ
Что происходит у противника?
Штаб армии размещался в землянках, подготовленных в лесу, в одном километре от деревни Айта-Ламба. Землянки — просторные, добротные, с деревянными полами, стены обшиты досками, крыша — в несколько накатов солидных бревен. Для каждого отдела — своя землянка, а в ней — три — четыре комнаты. Такую «роскошь» можно было позволить только потому, что фронт стабилизировался, обе стороны находились длительное время в позиционной обороне.
...Начальник разведки 32-й армии майор Вершинин сидел в новой землянке и внимательно изучал разложенную на столе карту. Он ждал вызова к начальнику штаба и знал, что разговор будет касаться правого фланга: от командиров 65-й бригады и 289-й дивизии поступили донесения о том, что в течение последних дней поведение противника подозрительно изменилось.
Как только были получены первые донесения, Вершинин выехал на передний край. Он поговорил с разведчиками, расспросил командиров передовых подразделений, провел немало времени на ротных и батальонных наблюдательных пунктах, подолгу беседовал с наблюдателями и внимательно изучил записи в журналах наблюдения. Вершинин обратил внимание на ряд признаков, казавшихся на первый взгляд незначительными. С наблюдательного пункта второго батальона 65-й бригады виден вражеский дзот. Он хорошо замаскирован, и только опытный глаз может его распознать. Дзот давно обнаружен наблюдателями бригады и занесен в журнал как объект номер семнадцать. Этот дзот имеет одну пулеметную амбразуру. Внешне он нисколько не изменился, но в поведении его обитателей появилось что-то новое. Раньше, стараясь без надобности не обнаруживать себя, пулеметчик этого дзота открывал огонь очень редко и только ночью, когда с нашей стороны возникал какой-нибудь случайный шум. Пулеметчик давал одну длинную очередь и замолкал. Теперь пулемет стреляет короткими очередями, как днем, так и ночью, чаще, чем это было раньше, и, по мнению наших наблюдателей, без какой-либо причины. Вражеский пулеметчик или подбадривал себя, или прочесывал местность, или проверял пристрелку своего пулемета. Звук стрельбы тоже стал другим — более низкого тона.
С другого наблюдательного пункта хорошо видна небольшая высота, покрытая густым кустарником и редкими соснами. Она находится в глубине обороны противника, метрах в восьмистах от его переднего края. С наблюдательного пункта привыкли видеть, как каждый день утром и во второй половине дня, примерно в одни и те же часы, из-за высотки показывается легкий синеватый дымок. По-видимому, там располагались полевые кухни.
