Мирослава Томанова - Серебряная равнина
«Телефон более оперативен. Вызвать его, когда он выйдет на связь с линии?» — размышлял Галирж.
— Я бы мчал, не разбирая дороги…
«Но когда он позвонит?»
— Я догнал бы его…
«Не оставит ли он меня опять на бобах, когда узнает, что это я?..»
— Я предупредил бы его…
— Джип! — крикнул Галирж в приоткрытую дверь. Принимая от Галиржа бинокль и карту, Вокроуглицкий благодарно сжал ему руку.
Галирж смотрел вслед удалявшемуся джипу и машинально выстукивал по стеклу морзянкой: скорее, скорее, скорее…
15
Защитного цвета машина, замаскированная хвойными ветками, быстро приближалась к деревьям. Вот уже ветви деревьев цепляются за кузов, с размаху бьют по нему, царапают. Солнце зашло, и все вокруг стало серым. Дорога, по которой ехала машина со связистами, словно закрылась кисеей тумана.
После вражеской канонады снова наступила тишина. Было только слышно, как колеса разбрызгивали лужи.
По дну кузова катались, подскакивая, катушки с проводом.
Первые три точки стыковки кабеля телефонисты нашли быстро. «Снежка» отзывалась сразу, «Кармен» по-прежнему молчала. Машина доехала до перекрестка.
— Сворачивайте! — скомандовал Станек.
Теперь машина шла по раскисшему проселку в направлении долины. Еще полкилометра. Станек остановил машину, приказал телефонистам:
— Четвертую точку, ребята! — И стал изучать карту. Солдаты повыскакивали из машины. Махат руками шарил в траве. В нескольких шагах от него то же самое делал Млынаржик. Калаш то и дело спрашивал Махата:
— Ну что, не нашел?
Озираясь по сторонам, Махат пытался сориентироваться. До перекрестка он легко находил кабель; он тянул его на одинаковом расстоянии вдоль шоссе. Но здесь, в долине, где проселочная дорога петляла, Махат ради безопасности старался держаться от нее подальше. Иногда кабель приходилось перебрасывать через небольшую речушку, извивавшуюся по долине. Сейчас Махат испуганно бегал из стороны в сторону, щупал землю руками, ногами раздвигал траву, пристально всматривался.
— Ну, что? Не нашел? — не отставал Калаш.
— Сейчас, сейчас, — успокаивал его Махат, все больше нервничая. Под ногти набилась грязь, рукава намокли. Наконец он наткнулся на провод.
«Кабель! Вот он, сволочь!» Теперь оставалось найти стыковочный узел. Ведя рукой по кабелю, Махат шел вдоль него, пока не отыскал нужное место. Отогнув изоляцию, он расстыковал кабель и соединился с «Кармен». Молчание. Соединился со «Снежкой»:
— Говорит ремонтная группа. Махат. Мы на четвертой точке.
Млынаржик схватил Махата за плечо:
— Долго не трепись, пошли. Мучительно напряженный голос Яны:
— Что с вами? Говори быстро.
— Да ладно тебе, — дернулся Махат. И уже громче в трубку: — Продолжаем двигаться по линии…
— Это была Яничка, да?
— Ты ее тоже слышал, Млынарж?
— Я слышал твой медовый голос. Ну и упорен же ты, старина.
Теперь Млынаржик вел рукой по кабелю, а Махат трусил рядом.
— Упорен, говоришь? В мирной жизни такое упорство было бы курам на смех. Но тут решающее слово принадлежит войне, случаю…
Млынаржик шагал быстро. Местами кабель царапал ладонь.
— Убить, конечно, может любого… Но не стоит, Здена, этого накликать…
— Что ты! — Махат и сам испугался страшного смысла вырвавшихся у него слов. — Я ничего такого Станеку не желаю. Я не дерьмо. Я только жду. Ни больше, ни меньше: только жду.
— Стой! — глухо вскрикнул Млынаржик. — Здесь кто-то прячется. Лежит.
— Этот нам уже не страшен. — Махат судорожно глотнул. — Пошли скорее, Млынарж.
Они пустились бегом. Катушки били по спине, автоматы — по груди.
— Знаешь, что значит встретить убитого? — спросил Махат.
— Ничего особенного, — ответил Млынаржик.
— Ничего особенного, это ясно… — задыхаясь на бегу, не унимался Махат. — Где фронт, там и убитые. Но никому ничего не надо накликать, понял?
Они были уже в двух шагах от машины. Станек торопил.
— Живее в машину, ребята. Поспешите. Очень вы копаетесь.
Колеса зачавкали в непролазной грязи. Машина не слушалась руля, задние колеса занесло. Пытаясь выровнять, водитель судорожно крутил руль вправо. Машина заскользила в другую сторону.
Станек напряженно наблюдал, как джип сражается со скользким грунтом. Пробуксовка за пробуксовкой. Они теряли драгоценное время.
— Останови! — крикнул Станек. — Вылезайте! А вы возвращайтесь назад, — обратился он к шоферу.
Жалобно скуля и брызгая во все стороны, машина направилась к перекрестку.
У всех, кто остался, екнуло сердце, как это всегда бывает, когда расстаются с близкими, а впереди их ждут только опасности. Екнуло сердце и у Станека. «Правильно ли я поступаю, что тащу туда ребят? Если что случится, семейный среди нас только Млынаржик», — горько утешил он себя…
Обмотав руку тряпкой, чтоб не поцарапаться, Калаш шел по кабелю. Идущий вслед за ним Махат следил, не наткнется ли он на какое-нибудь повреждение. Вдруг рука Калаша провалилась в пустоту… Он стал искать другой конец кабеля, но безрезультатно. Не находили его и Махат с Млынаржиком. Все трое то разбегались в разные стороны, то снова сбивались в кучу, искали в траве, в зарослях вербы, в грязи и воде.
— Здена, ты же клал кабель! — взорвался Калаш. — Где он может быть?
— Где-то здесь… наверняка здесь… — уверял Махат.
Млынаржик тоже разозлился:
— Теперь мы застрянем тут из-за твоей дырявой памяти.
— Отстань, — пробурчал Махат.
— Ты, садовая твоя голова, думаешь, что немцы отложат атаку, пока ты не найдешь этот кабель?
— Отвяжись, черт побери, — снова буркнул Махат, прерывисто дыша от усталости и волнения.
Пригнувшись к земле, шаря руками в осоке, он двинулся дальше. Калаш и Млынаржик то тащились вслед за ним, то отходили в стороны — искали, теряя всякую надежду.
Небо осветили две зеленые ракеты. Станек дрожал от нетерпения. «Что будет, если мы не восстановим связь? Немцы наверняка начнут атаку. Ракеты были сигналом».
Он еще раз оглядел местность: широкая долина, посредине петляет речка с заболоченными берегами, справа холмы, покрытые лесом, слева рельеф почти пологий. Он сравнивал раскинувшийся перед ним пейзаж с тем, «нарисованным» тогда Рабасом. Было ясно, что они на заднем плане этой «картины». Поблизости от позиций второго батальона. Линия окопов уже недалеко, а вот здесь, начиная от кустов шиповника, Рабас прикрыл свой фланг минными заграждениями. Из болота торчал высокий вяз, о котором говорил Карел. Казалось, будто само болото подняло вверх голую черную руку.
Станек прислушался. За его спиной, на лугу, в нескошенной спелой траве шуршали шаги Калаша, Млынаржика и Махата.
От волнения Махат уже почти ничего не помнил. Он закапывал кабель в нескольких местах. Но где они? Впереди или их уже проскочили?
Леош не спускал со Станека глаз. Сердце гулко колотилось, словно его кто-то дергал:
— Пан надпоручик, случилось что-нибудь?
— Нет, ничего, — успокоил его Станек и направился к зарослям шиповника.
Джип мчался, не разбирая дороги.
— Нельзя ли быстрее, пан Дворжачек?
Хотя условия местности и не позволяли, но Дворжачек все-таки прибавил газу, с опаской объезжая старые окопы и вымоины. Вдруг под левым передним колесом осела земля, он не успел вывернуть руль и машина сползла в окоп.
Вокроуглицкий потирал ушибленное колено:
— У вас все в порядке?
У Дворжачека со лба текли пот и кровь.
— Думаю, да. — Он вылез из джипа. — Плохо вот с машиной.
Джип, накренившись резко набок, торчал из бесформенного окопа, словно из гигантской беззубой пасти сказочного животного.
Вокроуглицкий пересел за руль. Включил мотор. Опершись о стенку окопа, Дворжачек пытался плечом вытолкнуть машину вверх. Бесполезно. «Время, время, время», — стучало в голове Вокроуглицкого.
— Хватит. Это бессмысленно. — Он снял шинель. — Бросьте под колеса. Вот еще брезент.
Джип рванулся и выкарабкался наверх. Они приближались к шоссе. Впереди в туманной мгле темнел силуэт машины.
— Это они! — воскликнул Вокроуглицкий. Однако Дворжачек разочарованно произнес:
— Но машина стоит на месте…
Они подъехали. Водитель рассказал Вокроуглицкому, что Станек со связистами вынужден был идти дальше пешком: нельзя проехать.
— Во что бы то ни стало надо проехать. Я должен их догнать, — сказал Вокроуглицкий.
— Вы напрасно на это надеетесь, пан поручик. На машине дальше, чем я, не проберетесь, а догнать их по этой слякоти пешком? Исключено.
— Не могли же они уйти далеко, — напустился Вокроуглицкий на шофера, сообщившего ему столь неприятные вести.
Но тот, искренне желая им добра, упорно объяснял, что торчит тут уже давно и что связисты теперь прошли километров пять-шесть. Если пан поручик хочет им что-то сообщить, то лучше всего поехать на основной пункт связи: у каждого стыковочного узла они выходят на связь, вернее, должны выходить…
