Дэвид Ховарт - Утро в Нормандии.
Майор Гилл понимал, что ему придется высаживаться на берег первым. Он пристально всматривался вперед поверх поднятой аппарели, весь мокрый от брызг и потоков воды, обдававших его при каждом крене судна. Его беспокоила мысль, как бы младший офицер английской морской пехоты не сбился с курса. По мере приближения к берегу он сличал имеющиеся у него фотоснимки с тем, что открывалось его взору. К сожалению, строения на берегу сильно пострадали от обстрела и не могли служить ориентирами, но командир десантного судна был уверен, что идет правильным курсом. Майор Гилл сильно сомневался в этом, и излишняя, по его мнению, самоуверенность командира судна раздражала его. Но на борту корабля старшим является его командир, и майор Гилл был вынужден подчиниться. Когда судно подошло к десантным плавсредствам, уже стоявшим на якорях среди прибрежных бурунов, Гилла продолжали терзать сомнения, и он ругал себя последними словами: наступал момент, когда судьба подчиненных ему людей зависела от его опыта, умения разобраться в обстановке и правильности принятых им решений, а он в отчаянии смотрел то на берег, то на фотоснимки и не понимал, где же это они высаживаются.
Надо было во что бы то ни стало и как можно скорее выяснить, где они высаживаются, — западнее или восточнее намеченной по плану точки. Спрыгнув с аппарели в воду, Гилл посмотрел на берег еще раз, и ему показалось, что там не было ни души. Он сразу же предположил, что первая партия пехоты уже пересекла песчаный пляж и углубилась в дюны и что им следует двигаться за ней. Гилл оглянулся назад и увидел Стевенса и солдат, которые, с трудом преодолевая волны прибоя, медленно шли за ним.
— Стив! Мы высадились не там, где нужно! — крикнул Гилл, стараясь перекричать шум, и быстро пошел вверх по пляжу.
Стевенс в отличие от Гилла сразу же после высадки заметил слева от себя вдоль кромки воды, на отмели, и далее, уже на песчаном берегу, неподвижно лежащих и ползущих по земле английских солдат, а также стоящие и двигающиеся танки, причем два из них горели дымным пламенем. Справа он не видел ни солдат, ни танков. Было похоже, что английская пехота, встреченная сильным огнем противника, залегла и никто из солдат еще не пересек пляж и не подошел к дюнам. У Стевенса все еще кружилась голова, к горлу подступала тошнота, во всем теле ощущалась слабость.
Гилл, поминутно сверяясь с картой и фотоснимками, шел по пляжу и проклинал командира десантного судна, высадившего их не там, где следовало. Но одно ему было ясно: что бы ни случилось, он обязан выполнить свой долг.
Английские солдаты, залегшие в основном вдоль кромки воды, не могли поднять голову из-за сильного артиллерийского и пулеметного огня противника. Гилл, чтобы полностью разобраться в обстановке, продолжал идти дальше.
Стевенс, сначала наблюдавший за ним, вскоре потерял его из виду. Он решил укрыться со своими солдатами за подбитым танком, который стоял неподалеку от них на песчаном берегу. Кто-то из солдат крикнул: «Смотрите, вот майор!» И действительно, в нескольких сотнях метров от себя Стевенс увидел Гилла, стоявшего под огнем во весь рост. Вдруг Гилл покачнулся и упал на песок. Неясные очертания гряды дюн, окутанной клубами дыма, стали проваливаться куда-то вниз, и перед его глазами вдруг появилось серое утреннее небо, покрытое плотной облачностью. Гилл понял, что лежит на спине, хотя и не ощутил удара о землю при падении. Он попробовал было встать, но с удивлением убедился, что не в силах пошевельнуться: свинцовая тяжесть сковала все его тело. Гилл подумал, что немцы, вероятно, ранили его, но не мог определить куда: он совсем не ощущал боли.
За несколько секунд до ранения он видел санитаров, укрывшихся за подбитым танком, и попытался подозвать их, но никто к нему не подходил. Гилл повернул голову в сторону, чтобы еще раз окликнуть их, и увидел, что прямо на него, медленно взбираясь по пологому песчаному берегу, шел танк «Шерман». В голове Гилла лихорадочно заметались мысли: заметил ли механик-водитель, что он, Гилл, еще жив? Неужели он поведет танк прямо по нему? Собрав всю свою волю, Гилл попытался было сдвинуться с места, чтобы танк не раздавил его своими гусеницами, но напрасно: его тело, еще недавно такое ловкое и послушное, больше ему не повиновалось. Он уже представлял, что произойдет через несколько секунд: гусеницы танка пройдут по нему. А может быть, ему повезет и он окажется между гусеницами танка? Грохот неумолимо приближался. Гилл закрыл глаза. «Конец», — подумал он и весь внутренне сжался. И вдруг он услышал рядом задыхающийся голос Стевенса: «Что с вами, майор?»
Увидев, что Гилл упал, Стевенс, несмотря на сильный огонь противника, выскочил из укрытия и бросился к командиру. Он не был уверен, удастся ли ему добежать до Гилла живым и невредимым. Однако он успел добежать и вытащить Гилла буквально из-под гусениц танка.
— Стив, я не могу двигаться, — сказал ему Гилл. — Куда меня ранило?
Стевенс быстро осмотрел его, но не обнаружил следов ранения. Перевернув Гилла на грудь, он увидел, что обмундирование и ранец, на котором лежал Гилл, покрыты кровью. Стевенс разрезал на нем обмундирование и быстро начал перебинтовывать на спине большую рваную рану. И тут он заметил, что с танка «Шерман» готовятся метнуть в сторону дюн подрывной заряд.
— Пригните голову! — крикнул Стевенс Гиллу, бросился на песок рядом с майором и затаился в ожидании взрыва.
Как-то еще в Англии Гиллу пришлось быть рядом с тяжело раненным солдатом, который пострадал во время одного из учений. Врач, который оказывал ему первую помощь, приказал Гиллу взять солдата за руку и не выпускать ее до конца перевязки. Тогда Гилл не знал, зачем это было нужно. Сейчас, когда он сам беспомощно лежал, уткнувшись лицом в песок и нестерпимая боль начинала жечь его рану, ему стало казаться, что он один в целом мире и что смерть уже близка. И тут огромная лапа Стевенса легонько пожала ему руку. Гиллу сразу стало легче. Затем раздался взрыв — и тучи песка обрушились на них.
— Было бы лучше, если бы вы передали мне приказ командира корпуса, сэр, — сказал Стевенс, и Гилл понял, что бой, в котором он еще и не участвовал, для него кончился.
— Возьми его, — слабо откликнулся Гилл. Стевенс осторожно перевернул его на спину и достал из нагрудного кармана приказ. Затем он побежал за санитарами и приказал им уложить Гилла на носилки и отнести его в укрытие. Они расстались. Стевенс пошел искать проход, по которому следовало направить с берега транспорт и боевую технику. Гилл весь день пролежал в укрытии, поддерживаемый уколами морфия, облегчавшими его муки. У него была рана в спину: пуля раздробила ему позвоночник. Гилл знал, что спасением своим он обязан Стевенсу, — ведь тот, рискуя быть убитым немцами или раздавленным английским танком, не задумываясь, под огнем противника бросился ему на помощь.
Противоречивые впечатления об обстановке на участке «Суорд», сложившиеся у Гилла и Стевенса, являются хорошим показателем двух точек зрения на ход высадки на этом участке, получивших в свое время широкое распространение. В этот день те, кто высаживались в составе крупных войсковых соединений или частей, захваченные движением огромных масс людей, считали, что все шло в общем неплохо. Те же, кто высаживались небольшими специальными группами в самый разгар сражения за овладение прибрежных участков плацдарма, придерживались другого мнения. Им было очень трудно оценить боевую обстановку. Если им не повезло, так же как группе майора Гилла, и они были высажены не там, где нужно, они просто терялись в массах людей и боевой техники и ни у кого не могли установить свое местонахождение. Это было самое ужасное, что могло случиться в день «Д» с такими мелкими группами солдат и офицеров или даже отдельными людьми на всех плацдармах. Исключение составлял, пожалуй, только участок «Юта», где был сразу установлен относительный порядок. Нет слов, крайне неприятно попасть под обстрел артиллерии и минометов немцев, но трудно описать состояние людей, потерявшихся в бою, среди солдат других частей, хорошо знавших свои обязанности при высадке, но слишком занятых собой, чтобы позаботиться о судьбе одного или нескольких солдат или даже офицеров, случайно затесавшихся в их ряды.
Стевенсу удалось довольно быстро обнаружить выход с берега в глубь страны, где он обязан был организовать движение транспорта, людей и боевой техники, и он незамедлительно приступил к своим обязанностям. Расставил солдат-регулировщиков в наиболее ответственных местах и быстро навел порядок, а когда он нарушался огнем артиллерии немцев, которая довольно часто создавала пробки на дороге, Стевенс распоряжался, чтобы быстро убирали с пути горевшие и подбитые машины, тягачи и танки.
Но, несмотря на все усилия Стевенса, на участке «Суорд» в течение всего дня «Д» так и не удалось наладить бесперебойное движение по дорогам. Немецкая дальнобойная артиллерия с удивительным упорством вела по берегу сильнейший огонь, причем настолько точный, что английские солдаты стали поговаривать о том, что немцы используют для корректировки своего огня аэростаты воздушного заграждения, поднятые вдоль берега. К полудню прилив достиг линии, находившейся на расстоянии всего 10 метров от дюн, оставив для движения транспорта и боевой техники узкую полосу сухого мягкого песка; танки, «джипы», автомашины и артиллерия стали в нем вязнуть. Вскоре образовалась грандиозная пробка, и все движение на берегу практически остановилось. Только минут через тридцать усилиями таких людей, как капитан Стевенс, пробку удалось ликвидировать. К этому времени на плацдарме находились крупные силы английской армии вторжения, упорно продвигавшиеся в глубь Нормандии, и уже можно было с уверенностью сказать, что первый десантный бросок на участок «Суорд» увенчался успехом. Город Уистреам пал. Оборона противника в районе населенного пункта Рива Белла в жестоком бою была смята силами английской морской пехоты «командос», в состав которых входили также две роты французов «Свободной Франции». Эти люди первыми зашли в здание муниципалитета, где находился пункт первой медицинской помощи города Уистреама. К мосту через канал Кан, расположенному в шести с половиной километрах от побережья, почти одновременно подошли солдаты-саперы и подразделения английской морской пехоты «командос», где они встретились с парашютистами и посадочно-десантными силами Говарда.
