Артем Ивановский - Утерянные победы Красной Армии
Своевременное отступление Воронежского и Юго-Западного фронтов за Северский Донец означало провал «оперативного плана Манштейна». От намерения штурмовать советские позиции за рекой он отказался. Сохранение основных сил фронтов позволило бы остановить немецкое наступление на Белгород сильным контрударом во фланг или переброской туда достаточного количества войск для организации прочной обороны. И Ставке не пришлось бы задействовать стратегические резервы.
Впрочем, нет худа без добра. После поражения под Харьковом оценка обстановки советским командованием вновь стала реальной. Именно это позволило на самом высоком профессиональном уровне подготовить Курскую битву, нанести германской армии окончательное поражение и навсегда переломить ход Великой Отечественной войны.
Глава 10
Житомирское танковое сражение
В октябре 1943 года вся Левобережная Украина была очищена от немецко-фашистских войск. По решению Ставки с 20 октября 1943 года Воронежский фронт был переименован в 1-й Украинский фронт, Степной фронт — во 2-й Украинский. При преследовании стремительно отступающего противника советским войскам удалось захватить целый ряд плацдармов на правом берегу Днепра. Тем самым были созданы благоприятные условия для развития дальнейшего наступления.
Ставка считала первоочередной задачей освобождение Киева. В Генеральном штабе был разработан план наступательной операции с целью разгрома киевской группировки противника и последующего прорыва в оперативную глубину на Коростень — Житомир — Фастов. Согласно замыслу советского командования главный удар должен был наноситься севернее Киева, с лютежского плацдарма. Первоначально его планировалось нанести с букринского плацдарма, но так как немцы именно отсюда ожидали начала нашего наступления и стянули в район Великого Букрина свои основные силы, центр тяжести был перенесен на Лютеж. Для концентрации достаточного количества войск на лютежском плацдарме пришлось пойти на беспрецедентную меру. Сосредоточенные на букринском плацдарме 3-я гвардейская танковая армия и 7-й артиллерийский корпус прорыва прямо под носом противника совершили скрытый двухсоткилометровый марш вдоль берега Днепра и передислоцировались в район Лютежа. Столь масштабную переброску войск удалось сохранить в тайне от немецкого командования. К 1 ноября на лютежском плацдарме были сконцентрированы 38-я армия, 3-я гвардейская танковая армия, 5-й гвардейский танковый корпус, 7-й артиллерийский корпус прорыва и другие подразделения. Кроме того, отвлекающие действия на букринском плацдарме с целью сковывания противника должны были предпринять 27-я и 40-я армии 1-го Украинского фронта.
1 ноября советские войска перешли в наступление в районе Великого Букрина. Немецкое командование было введено в заблуждение относительно истинных намерений командующего фронтом Н.Ф. Ватутина. Поэтому нанесенный 3 ноября удар с лютежского плацдарма застал противника врасплох. Сосредоточенные здесь 13-й и 49-й немецкие армейские корпуса были сбиты с занимаемых позиций и стали беспорядочно отступать. Но все же ход наступательной операции складывался не так удачно, как хотелось бы генералу армии Ватутину. На ближних подступах к Киеву 7-й армейский корпус противника оказал ожесточенное сопротивление войскам 38-й армии. Поэтому ее наступление заметно замедлилось. Чтобы решительно повлиять на ход операции, командующий фронтом бросил в прорыв 3-ю гвардейскую танковую армию генерала П.С. Рыбалко. Танкистам была поставлена задача рассечь немецкий фронт в Днепровской дуге и проникнуть далеко в оперативный тыл группы армий «Юг».
Как только советские танки перерезали шоссе Киев — Житомир, 7-й армейский корпус немцев под угрозой окружения немедленно оставил город. К исходу 5 ноября 38-я армия и 5-й гвардейский танковый корпус полностью овладели Киевом. Всеобщее ликование усиливалось тем обстоятельством, что столица Украины была освобождена в канун «красной даты» 7 ноября.
В результате наступления с лютежского плацдарма советские войска разорвали фронт противника на три части: 49-й армейский корпус отступал в направлении Коростеня, 13-й — в направлении Житомира, 7-й — на запад от Фастова. Только перебросив на этот участок 10-ю мотодивизию из состава 8-й армии, немцам удалось временно стабилизировать фронт на южном направлении.
Советское наступление представляло огромную опасность для всей немецкой группировки, находившейся в Днепровской дуге. Коростень, Житомир и Фастов, как крупные железнодорожные узлы, обеспечивали систему коммуникаций не только группы армий «Юг», но и группы армий «Центр». И вот в усугубление сложившейся критической обстановки командующий немецкими войсками на Украине генерал-фельдмаршал Манштейн вдруг отдал приказ оставить Черняхов и Житомир без боя. 12 ноября оба этих населенных пункта были заняты советскими войсками.
На первый взгляд, Манштейн действовал абсолютно нелогично, позволяя противнику продвинуться дальше на запад и тем самым открывая для — удара тылы 8-й и 6-й армий. Но в действительности это был маневр, являвшийся частью еще одного оперативного плана. С обычным хладнокровием оценивая обстановку, Манштейн заметил, что советские генералы вновь вошли в азарт погони и их наступающие войска утратили компактность. Тем самым они невольно загоняли себя в ловушку.
Манштейн вспоминал: «Оба корпуса, стоявших на Днепре севернее Киева, были отброшены далеко на восток, до Житомира и Коростеня. Оба этих важных железнодорожных узла, через которые осуществлялась связь с группой армий «Центр», а также снабжение танковой армии, были заняты противником.
4-я танковая армия, таким образом, была расчленена на три далеко отстоявшие друг от друга группы.
Единственным просветом в этой критической обстановке было то, что противник теперь также раздробил свои силы, действуя на двух направлениях — южном и западном. При этом силы противника, продвигавшиеся на запад, до тех пор не могли добиться решающего успеха, пока им не удалось бы повернуть на юг для глубокого охвата группы армий»[151]. Чтобы такого поворота не случилось, Манштейн подсунул наступавшим на западном направлении 3-й гвардейской танковой и 60-й армиям крупную наживку в виде Житомира.
Здесь необходимо отметить, что на третьем году войны немецкие военачальники хорошо знали ахиллесову пяту своего противника. Между советскими командирами существовало соперничество за захват крупных городов. Освобожденные населенные пункты с начала войны были лейтмотивом работы Совинформбюро и соответствующим же образом формировались оценочные показатели боевых действий фронтов, армий, корпусов, дивизий. Поэтому советские командующие такое большое внимание уделяли овладению территорией и населенными пунктами. Причем нередко в ущерб делу. Скажем, одной из основных причин гибели той же 2-й ударной или 33-й армии Западного фронта было нежелание командования отказываться от завоеванной территорий. Да и поражение под Харьковом в марте 1943 года представляло собой классический случай: в угоду овладению территорией советское командование распылило свои силы по целому ряду направлений, и в результате наши войска оказались под ударом.
Схожая ситуация складывалась в районе Житомира. По состоянию на 12 ноября 1943 года войска 1-го Украинского фронта имели следующую оперативную конфигурацию: Чернобыль — Малин — Житомир — Фастов. Таким образом, линия фронта представляла собой дугу, сильно вытянутую в западном направлении. Но в отличие от Курской дуги, дуга Житомирская прочной обороны не имела. На флангах — в районах Коростеня и Фастова — немцы сдерживали советские войска, не мешая их продвижению в центре.
В период с 3 по 13 ноября немцы быстро проводили скрытую перегруппировку. К тому времени было совершенно понятно, что решающие события происходят на житомирском направлении. Поэтому Манштейн без колебаний пошел на риск, выведя из состава 8-й армии все танковые и часть пехотных дивизий. В штабе 48-го танкового корпуса был разработан план контрнаступления. Задачу разгрома житомирской группировки советских войск брали на себя два опытных танковых командира — генералы Балк и Меллентин. Манштейн выделил им все наличные танковые силы: 1-ю, 3-ю, 10-ю, 25-ю танковые дивизии и лейбштандарт. В качестве поддержки к операции привлекались 20-я мотопехотная дивизия и дивизия СС «Рейх», а также 8-я и 10-я пехотные дивизии.
Как только сопротивление немецких войск в районе западнее Житомира резко усилилось, командующий 60-й армией генерал И.Д. Черняховский приказал приостановить дальнейшее наступление. Бывший командир 3-й гвардейской легкоартиллерийской бригады В.М. Жагала вспоминал: «К 12 ноября, разбивая наступление вширь и вглубь, наши соединения глубоко вклинились в расположение вражеских войск. Города Житомир, Черняхов гитлеровцы оставили почти без сопротивления. Они как бы затягивали нас в огромный мешок. Между тем, по данным нашей разведки, южнее и юго-западнее Житомира, Фастова и Белой Церкви сосредотачивались крупные силы пехоты и танков противника. Возросла активность и его авиации»[152]. Бывший комбриг писал, что «коварные замыслы врага были своевременно разгаданы нашим командованием». Но судя по тому, как развивались дальнейшие события, реакция на них советского командования оказалась все же запоздалой.
