Сергей Исаченко - Где-то в Курляндии
Реутов встал и начал взбираться вверх по высокому берегу. Сапоги скользили по мокрой траве. Он лез, останавливался и опять лез. Над головой свистели пули, где-то рядом ухали взрывы. Вот и гребень берега. Петр бросает одну за другой гранаты и дает очередь из автомата. Рядом раздается дружное «Ура!». Реутов и Кныш подхватывают его и прыгают в немецкую траншею. Прочесывают ее из автоматов.
Затем бегут дальше. Стрельба и крики «Ура!» увлекают их вперед. Вот и вторая траншея. Только спрыгнули в нее, как вблизи стали рваться вражеские мины.
- Закрепляйся! - донесся голос Митрофанова. - Приготовиться к отражению контратаки!
Стало уже совсем светло, дождь кончился. Огонь противника усилился. Немцы били изо всех видов оружия по своим первой и второй траншеям, занятым нашими воинами. На реке рвались тяжелые снаряды: гитлеровцы пытались воспрепятствовать продолжению переправы советских войск.
А затем в воздухе послышался гул самолетов. Он все нарастал, и скоро показалась первая волна немецких бомбардировщиков. За первой появилась вторая волна. Тяжелые двухмоторные Ю-88 зашли со стороны солнца и ринулись на небольшой плацдарм на левом берегу Великой, захваченный нашими подразделениями. Из-за реки ударили зенитки, раздались пулеметные очереди.
Петру из траншеи было хорошо видно, как головной «юнкерс», пикируя, стремительно пошел к земле, и вот несколько маленьких черных комочков оторвалось от него. Реутов опустился на дно траншеи. Хотелось вжаться в землю, сделаться как можно меньше.
Оглушительный грохот заполнил все вокруг. Бомбы рвались одна за другой, их разрывы сливались в сплошной гул. Казалось, земля разверзлась. Траншею засыпало. Около Петра упал большой ком земли, на нем дымилась трава. Прилетел сплющенный немецкий котелок. Он задел Петра по каске. Машинально вжав голову в плечи, подумал: «Осколок». Многие бомбы падали в реку, вздымая вверх огромный пенящийся каскад воды.
Бомбежка длилась минут двадцать. Потом все стихло. Два фашистских самолета, сбитых нашими зенитчиками, догорали здесь же, на берегу. Остальные улетели.
С трудом поднявшись, Реутов не сразу пришел в себя от адского рева и грохота. Тишина даже как-то испугала его. Он посмотрел в сторону противника. И вдруг в утренней дымке увидел фигуры немецких автоматчиков. Перед вражеской цепью, неуклюже переваливаясь, двигались к плацдарму танки.
«Один, второй…, пятый», - считал Реутов вражеские машины. Кныш стоял рядом в траншее, тоже впившись взглядом в приближающиеся танки и пехоту.
Внезапно над крайним справа танком взметнулось пламя, он остановился, и из него повалил черный дым.
- Есть один! - крикнул Кныш.
Тут же вспыхнул другой.
Наши артиллеристы из-за реки метко били по вражеским танкам. Вскоре запылал третий… Но два остальных продолжали двигаться вперед. Вот они уже близко, идут прямо на траншею, в которой укрылись наши бойцы, обстреливая ее из пушек и пулеметов.
Реутов строчит из автомата по немцам, бегущим за танками. Он и не заметил, как Кныш выскочил из траншеи и бросился навстречу головному танку. Увидел, когда боец уже взмахнул рукой и бросил гранату. Танк вздрогнул, будто наткнувшись на невидимое препятствие, и остановился. Упал и Кныш, сраженный вражеской пулей.
- Гады! - сжимая зубы, крикнул Реутов. - Получайте за друга!
Он давит на спусковой крючок автомата и бьет длинными очередями по вражеским пехотинцам. Зеленые фигуры падают, цепь их редеет. Недалеко от Реутова строчит пулемет Кузьмина. Бойцы встретили наседающих врагов гранатами. Петр тоже вытащил гранату, но вдруг почувствовал тупой удар в плечо, в глазах потемнело, и он сполз на дно траншеи.
Кругом рвались снаряды, свистели пули. Реутов попытался подняться, но тут же снова упал, потерял сознание…
Очнулся, перетянул рану поверх гимнастерки бинтом. Несколько минут сидел, приходя в себя. Потом поднялся. Все поле перед траншеей дымилось. Оно было усеяно трупами. Догорали подбитые танки. Уцелевшие фашисты отступили за поросший кустарником пригорок.
Затишье, однако, продолжалось недолго. Вскоре последовала вторая контратака. Потом еще и еще. Реутов стрелял из автомата, еле успевая менять диски, а когда они кончились, перебрался к пулемету, оттащив погибших товарищей. Он потерял счет времени, не замечал сочившейся из ран крови. Кто еще уцелел из отделения - Петр не знал. Он слышал все более редкие выстрелы слева, где, по его предположениям, находился отделенный, но скоро и они затихли. Стрельба доносилась откуда-то издали, справа и от реки.
Последнее, что он видел, - это бегущие к нему гитлеровцы, с перекошенными от злобы лицами, в мокрых, грязных мундирах с закатанными до локтей рукавами. Они размахивали автоматами, обходя Реутова с разных сторон.
«Хотят живым взять, - пронеслась в голове у Петра мысль. - Врете, не возьмете. И дешево не отдам жизнь!»
Ослабевшими пальцами Реутов отцепил от ремня гранату и, когда фашисты столпились вокруг него, успел вытащить чеку…
Контратаки врага были окончательно смяты переправившимися через Великую подразделениями, которые продолжали наступление. На месте только что закончившегося поединка бойцы среди вражеских трупов увидели и изорванное взрывом тело Петра Реутова. Герой погиб, уничтожив двадцать шесть фашистов. Его с почестями похоронили.
* * *
Все утро 23 июля шли упорные бои южнее Пскова и в самом городе. Совместными усилиями наших соединений крупный железнодорожный узел и мощный опорный пункт обороны противника, прикрывавший пути к южным районам Эстонии, был освобожден.
Вечером по радио был передан приказ Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина командующему 3-м Прибалтийским фронтом генерал-полковнику Масленникову. В приказе объявлялась благодарность войскам, отличившимся в боях за Псков, в том числе 67-й армии генерал-лейтенанта Романовского и 198-й стрелковой дивизии полковника Шолева.
Назавтра с утра в рядах наступавших то и дело слышалось:
- Нас благодарит Верховный Главнокомандующий!
Дивизионная газета под шапкой «Псков - наш» славила воинов, заслуживших благодарность Верховного Главнокомандующего, и призывала: «Еще крепче удары по врагу!»
Наступление наших частей успешно развивалось.
Почти полгода укрепляли гитлеровцы свою оборону на реке Великой. Они были уверены, что эта оборона неприступна, гибка и живуча, как пантера, поэтому и назвали ее именем этого хищника. На каждый километр фронта здесь было полтора километра проволочных заграждений и до трехсот мин. Все было насыщено огнем и металлом. Но ничто не помогло фашистам. Решительными ударами советских войск вражеская оборона была взломана на всю глубину. Наши части приближались к землям Советской Прибалтики.
3
Реку Великую наши войска форсировали успешно. Теперь они стремительно преследовали противника, не давая ему возможности закрепляться на промежуточных рубежах. В этих условиях особенно много работы было у разведчиков.
После прорыва вражеской обороны командир 198-й дивизии полковник Шолев перенес свой командный пункт за Великую в деревню Ветошку, только что отбитую у врага. Устроившись в уцелевшем на окраине деревни домике, комдив вызвал к себе разведчиков.
Вскоре в дом вошли начальник разведки дивизии капитан Голоднов и командир разведроты старший лейтенант Есин.
- Садитесь, товарищи, - сказал полковник, развертывая карту. - Разговор будет серьезный.
Капитан Голоднов - энергичный, с подвижным лицом и живым взглядом карих глаз - сел к столу, поближе к карте. Он недавно прибыл в дивизию, но ее людей, особенно офицерский состав подразделений переднего края, знал уже неплохо. Александр Есин - ветеран: он прошел с дивизией многие сотни километров. Старший лейтенант совсем молод: ему только двадцать три года. Из-под фуражки лихо выбивается прядь черных волос, глаза смотрят весело. На груди ордена и медали - оценка боевых заслуг, которых на счету у него немало.
В начале войны Есин был танкистом, участвовал во многих боях. Приходилось отбивать яростные атаки врага, прикрывая отход своих войск. В одном из боев четыре наших танка встретились с семнадцатью немецкими и большой группой пехоты противника. Завязалась жаркая схватка. Есин бросал свою машину на фашистскую пехоту, бил по танкам. Вместе с артиллеристами нашим танкистам удалось отбить атаку гитлеровцев, при этом было подбито и сожжено семь немецких танков. В этом бою Александр получил первое ранение.
После госпиталя он был назначен командиром пулеметного взвода. Много гитлеровцев скосили бойцы его взвода из верных «максимов». Не один десяток врагов истребил и Есин. В бою у важного опорного пункта недалеко от реки Волхов, где немцы оказывали сильное сопротивление, Есин проявил сметку и мужество. Он выдвинулся с пулеметом к дороге, по которой противник подбрасывал резервы, и установил «максим» в 200 метрах от мостика на этой дороге. Это была очень выгодная, но опасная позиция. Немцы никак не могли миновать мостик и здесь-то попадали под губительный огонь отважного пулеметчика. Более шестидесяти гитлеровцев уничтожил Александр, но и сам получил ранение - второе по счету.
