Рустем Бизянов - Чеченское танго
Около пролома паркового забора догорал танк, пролом явно проделал он, но дальше проехать ему уже не удалось: ствол пушки уткнулся в землю, гусеницы скатились с катков.
Грузовики, проехав парк, остановились — дорогу перекрыл стоявший поперек БМП. Справа и слева стояли дома с выбитыми окнами и проломами в стенах, внутри одного пылал огонь.
Как только УРАЛ остановился, из кабины выскочил лейтенант Бобров. Офицер заорал: "К бою!" — и побежал к дому, до которого еще не добрался огонь. Мы ринулись вслед за лейтенантом. Расположились у окон здания. Стволы автоматов, нацеленные на пустую улицу замерли в ожидании противника. Командир, однако, повел себя странно: он приказал всем ждать, после чего в сопровождении команды из десяти человек, в число которых попал и я куда-то побежал.
Бежать было трудно: мы двигались цепочкой друг, за другом петляя между домами и техникой, разбросанной между ними.
Казалось, что я попал на съемочную площадку фильма о великой отечественной войне. Город, превращенный в руины, расстрелянный танками и пушками, разбомбленный бомбами, ракетами и установками «Град» напоминал Сталинград во время немецкого наступления. Мы двигались как шаманы в каком-то ритуальном танце — впереди меня маячит спина Фиксы, я уставился на спинной карман его бронежилета, а мои ноги старались не отстать от него и послушно повторяли повороты за ним. Время от времени, на поворотах глазам представали батальные сцены: вот экипаж самоходки латает гусеницу своей машины, вот лежит солдат, вот разбитое окно в осколках которого играет пламя.
Когда наш маленький отряд отправился на разведку, день уже близился к концу. Начинало темнеть. Отчаявшийся Бобров пытался найти какое-нибудь начальство, кто бы принял его с подразделением. Пока все, к кому он обращался, ничего вразумительного сказать не смогли. Он знал, что где-то в этом районе находятся штурмовые отряды, осаждающие президентский дворец.
Наконец он вывел нас к огневой точке находящейся у полуразрушенного кирпичного забора. Два солдата деловито и спокойно стреляли один из автомата, другой из пулемета. Возле каждого из них сидело на коленях еще по одному человеку — перезаряжали отстрелянные магазины и пулеметные ленты. За их спинами на оружейном ящике сидел рослый боец без каски в черной вязаной шапочке. Он деловито забрасывал в ствол небольшого миномета снаряды. Труба с громкими хлопками отправляла их невидимому отсюда противнику. Вокруг минометчика валялись ящики, некоторые уже опустошенные, а некоторые еще запломбированные. Из ящиков солдат в танковом шлемофоне, без «броника», в одном драном замасленном комбезе доставал боеприпасы и подавал их минометчику.
Бобров подбежал к минометчику и стал у него что-то спрашивать, а мы повалились на землю, истекая потом. Но передышка была не долгой. Минометчик, что-то объяснил лейтенанту, и мы снова побежали.
Лейтенант остановился лишь, когда привел нас во двор П-образного дома, перед которым был все тот же кирпичный забор.
Я присел на трубу отопления — ее проложили как раз вдоль забора. Прямо напротив меня, на ступенях парадного крыльца укрепленного колоннадой сидело человек двадцать пехоты, окруживших небольшой костерок, разложенный прямо на ступенях. Один из них пел, бренча на гитаре.
Уже стемнело, и я не различал лиц сидевших на крыльце, слабый костерок не давал такой возможности.
По обрывкам разговоров донесшихся до меня я понял, что эти пацаны, уже познали все прелести войны:
— ну че завтра в прикрытии или опять на штурм?
— Хер знает, спроси у косого он жопой чует, гы-гы-гы, Слышь Косой, че молчишь.
— Да пошел ты, х…ево мне, в бронник два раза попали.
Я почувствовал, что все мое тело истомилось по отдыху, ноги болели, к тому же все чесалось от пота. Я поудобнее уселся на трубах — блаженная дремота подступила на кошачьих лапах. Сквозь дремоту послышалось, как к крыльцу кто-то подошел, и приказал сидевшим на нем следовать за ним. Прогремела очередь, я встрепенулся — это офицер пальнул из пулемета вверх, чтобы взбодрить своих бойцов. Они быстро собрались и ушли.
После их ухода я как-то остро почувствовал себя одиноким, хотя рядом были мои спутники.
Бобров, исчезнувший, после того как мы сюда прибежали, так и не появлялся. Тем временем окончательно стемнело. Где то вдалеке идет вялая перестрелка.
Я побродил возле труб и попросил у соседа сигарету, чтобы согреться. Сигарета успокаивающе подействовала на нервы, захотелось расслабиться и просто посидеть и покурить, и ни о чем не думать.
Но покурить не удалось, из темноты кто-то закричал:
"Урод прикрой огонек, а то снайпер мозги тебе выбьет".
— Я потушил сигарету, подошедший тем временем продолжил: "вы кто такие?" — спросил он. Все замялись, не зная, что и ответить на этот простой вопрос, по той причине, что мы не были солдатами одного отделения, чтобы бойко отрапортовать, мол, такое-то отделение такой-то роты. Даже старшего Бобров перед своим уходом никого не назначил. Паузу, возникшую после заданного вопроса, прервал Фикса:
— Мы из Н-ской бригады.
— Откуда? — в голосе почувствовалось удивление.
— Из Твери.
— Здесь то вы как оказались и где ваш командир?
— Командир наш лейтенант Бобров, только он куда-то ушел, мы с ним на разведку пришли, там у нас еще ребята остались.
— Где там?
— Ну, возле дома, какого то горящего, там еще БМПуха рядом стояла.
— Провести сможете?
— Я смогу, — сказал Фикса.
— Тогда вместе со мной пойдешь, ты пароль не знаешь, а то свои где-нибудь завалят, а вы — обратился он остальным, — идите в дом, только не через крыльцо, идите вдоль стены дома налево, там еще одна дверь будет, туда и зайдете, где сможете там и устроитесь.
Незнакомец ушел вместе с Фиксой. А мы пошли туда, куда нам указали.
Выщербина, ровно, снова прореха от упавшей штукатурки — моя рука скользит по стене — мы на ощупь пробираемся до входа в здание.
Дверь, до которой мы дошли, была двустворчатой, одна створка сорвана и лежит на улице, по ней я вслед за остальными вошел во внутрь.
Это был подъезд, прямо перед нами лестница на второй этаж, направо две двери, и налево за лестницу небольшой коридорчик, заканчивающийся черным выходом, в котором был оборудован пост. В коридорчике прямо на полу на спальных мешках и тряпье в обнимку с оружием спали солдаты. Я попытался открыть двери справа, но они не поддавались. На шум проснулся кто-то на полу: "чё ломитесь, там и так куча народу, ложитесь на лестнице", — проворчал проснувшийся.
— Пацаны, пошли на второй этаж, — предложил солдат с пулеметом, шедший впереди и уже поднимавшийся по лестнице.
— Эй, куда прешь! — снова заорали, — туда нельзя там заминировано и там пост не нашего полка!
Пришлось ложиться на лестнице, несколько человек устроилось на лестничной площадке, остальным пришлось ложиться на ступеньки.
Мне досталось место на ступеньках. Сел на одну и лег спиной на следующую, благодаря бронежилету получилось, что лег на доску в наклонном положении, голова пришлась на третью ступеньку. Поднял воротник бушлата руки под бронник, кажется, начал согреваться. Для гранатомета и сумки с гранатами нашлось место на решетке перил, а автомат… лучше буду держать на груди.
Все бы ничего, только ногам холодно, да на лицо падает снег, летящий с разбитого окна на лестничной площадке.
Глава 5
Недавно его встретил я,
Он мне родня по юности
Ю. ШевчукПроснулся я от того, что кто-то меня растолкал. Вставать было тяжело, мышцы затекли от неудобной позы и холода, да и выспаться не удалось. Взвалив на себя гранатомет и сумку с гранатами, мысленно прокляв их, отправился на улицу. Правда, выйти по-человечески не получилось прямо за дверью я споткнулся и упал.
Это были ноги в камуфлированных брюках, обутые в армейские ботинки. Вдоль, стены лежал покойник. Я взглянул в лицо бедняги.
Голова запрокинута назад, растрепанные волосы в крови, с правой стороны лба, там, где уже начинались волосы, зияла рана. Мальчишеское лицо, на красно-синем фоне лица белеют только глаза, зубы, и осколки костей.
Пока я разглядывал убитого подъехал микроавтобус УАЗ. Выскочили два огромных бородатых парня, больше похожие на боевиков, чем на наших, и в такой же грязной камуфлированной форме, что и убитый. Они подошли к телу завернули его в блестящую фольгу, погрузили в УАЗик и тут же уехали.
"Интересно почему на борту Уазика красный крест? Ему ведь уже не поможешь" — Я проводил взглядам машину и осмотрелся.
Весь двор напоминал свалку, здесь валялись тумбочки, видимо выброшенные из здания, холодильник с оторванной дверцей, тряпье, осколки стекол, консервные банки, котелки, фляжки, противогазы. Справа, вдоль забора были устроены посты и огневые точки. Пространство между забором и левым крылом дома было забаррикадировано кирпичами, здесь был первый пост, — два солдата вели наблюдение за тем, что происходило за забором. Дальше, вдоль забора была устроена хижина из дверей и ящиков, одной стеной у нее был забор. За хижиной метра через два приткнулась боевая машина пехоты. Пространство между ней и хижиной было чем-то заполнено и прикрыто одеялом. Дальше за БМП располагались огневые точки. Пространство между правым крылом дома и забором было свободным, но, что там я не видел из-за толпы солдат, слонявшихся по двору. Это были мои товарищи — сводный батальон.
