Виталий Носков - Спецназ. Любите нас, пока мы живы
Вообще, надо воевать как положено. Если прочесывать, чистить «зеленку», то будьте благоразумны поставить по бойцу через каждые десять метров. Перед операцией надо обрабатывать места скопления «духов» авиацией, артиллерией, минометами. Лежки дудаевских бандитов минировать, все минировать, где ступает нога «волков», занося расположение мин на карты, чтобы потом, после окончания войны, их поснимать.
У «духов» трудятся специалисты с Афгана, имеются инструктора-мусульмане из Сербии, из Прибалтики. Есть и русские, все они воюют за доллары.
А нам вяжут руки везде. Против нас крутые, умеющие воевать спецы, а против них в основном восемнадцатилетние пацаны из федеральных и внутренних войск России. Можно сказать, котята, но они больно кусаются. Про что «духи» очень хорошо знают.
Что здесь творится? Где логика войны и жизни? Только наш боец научится воевать, как его через сорок пять дней меняют — отправляют домой. Как это назвать? И почему?
Погибли наши ребята — собровцы из элитного подразделения МВД, погибли спецы из внутренних войск. Они предотвратили массовую гибель людей. Если бы не было первой разведки, которую водил «Бэтман», «духи» бы уничтожили всех, кто шел на основную работу.
Наш экипаж БТРа спасся, потому что, по стечению обстоятельств, БМП внутренних войск сильно ушла вперед.
Всю Святую Пасху мы проторчали на боевых. Бабулька, что приходит в наше расположение, мы ее подкармливали, как родную, обещала нам пасху испечь.
Но это не религиозная война. Чеченцы-старики говорят нам: «Газават объявлен Дудаевым не по закону. Газават — когда притесняют веру». Никто из российской армии и других частей чеченскую веру не притеснял. Мы, собровцы, воюем с бандитами. В нашем отряде русские, татары, башкиры. Мы выходили из окружения с Флюром. Он, как и я, косил «духов» из автомата. Стрелял в них, бандитов. А ведь тоже Коран читает. Просто он знает, как и все мы, что идет криминальная война.
Потом разговор продолжился возле БТРа, на котором в Главное управление объединенного штаба МВД РФ в г. Грозном приехали остальные офицеры уфимского СОБРа.
Ребята в черных косынках, с оружием. Вот обрывки услышанного:
— На 9 мая нас обещают вырезать (со смешком).
— У «духов» сильная радиосвязь, нам бы такую.
— Чеченцы забирают у русских почти всю гуманитарную помощь.
— Бабулю, что приходила к нам, мы ж её мамой Ираидой звали, убили днем 23-го. Вызвали из дома и застрелили. Испекла нам на Пасху кулич и умерла, как святая. Мы хоронили её под охраной. Водителю, что вез ее на кладбище, чеченцы сказали: «Тебе не жить. Зарежем, как войска уберутся».
— Где ФСК? ГРУ? Чем они занимаются? 6 апреля возле гудермесской комендатуры был замечен Радуев. Перед 22 апреля Масхадов провел совещание в окрестностях города. Они ждали «зеленку». И дождались. Это война. И надо работать против бандгрупп, как того требует воинский опыт.
— Мы знаем, что девушка-снайпер торгует на рынке. Загорелые «духи» с белыми щеками, сбрив бороды, бродят по рынку. Они нам шепчут по радио: «Иван, ты нас и накормишь, и напоишь, и уложишь рядом со своей русской бабой. Ты нам и построишь всё, что нужно для жизни, а мы тебя будем убивать».
— Когда нас в горах окружили, в Гудермесе перед нападением на комендатуру, за десять минут до атаки, дети и женщины ушли по домам.
— Это примета верная. Когда мы входим в село, если женщины и дети на улице, стрельбы не будет, если на улицах пусто, жди беды.
— Того генерала, что снял блокпосты и пьянствовал все свое пребывание, охраняло три БТРа.
— Нам кричат по радио: «Русские, здесь ваша могила».
— В Гудермесе хорошо поддержал челябинский СОБР своим БТРом и десантом, они закрыли вертушки, которые увозили раненых.
— Теперь вместо четок у «духов» опознавательные жетоны русских солдат и офицеров.
— Это криминальная война.
— Война не против народа, а против волков Дудаева.
СОБры, среди которых немало охотников, знают о волках всё. Им известно, что лежки волков обнаруживаются по отпечаткам зверя на свежесмятой траве.
Караулить волков удобнее в тихие, лунные, не морозные, а лучше в мглистые ночи, когда падает мелкий снег, но зверей хорошо видно.
В стародавних заповедях пластунов (казачьего спецназа) сказано: «Чтобы прожить среди волков, нужно стать волком». Российским собровцам, спецназам ГРУ, ВДВ, ФСБ, которым пока не дозволено работать в полную силу, сейчас, в 1995 году, не по сердцу становиться волками. Им чужд принцип чеченских спецназов: «Сделай так, чтобы все работало на тебя». Зато вот почему у дудаевских волков лучше оптика на винтовках, изумительная радиосвязь — всё то, что помогает убивать.
Собровцы — это охотники на волков. На практике проверено, что лучше всего стрелять в волков в тот момент, когда их много прибежит к падали и между ними начнется грызня. В этом случае охотник может тщательнее выцелить зверя и, несмотря на темноту, верно бросить заряд картечи.
Апрель 1995 г.
Волки и охотники
В Моздоке, в пресс-центре Объединенного командования, мне сказали, что СОБР из Кургана находится в Грозном, по другим сведениям выходило, что он в Гудермесе. И только через два дня в Главном управлении Объединенного штаба МВД РФ сообщили, что курганцы за Тереком, в станице Червленной.
Сам генерал Бабак — начальник Главного управления — сказал Сергею Д., лейтенанту из курганского СОБРа, который на время командировки в Чечню стал водителем генеральского БТРа: «Вези корреспондента к своим. Святое дело. Благословляю».
«Грозный и днем, как при лунном свете», — эти крылатые слова соответствуют действительности.
Остовы сгоревших зданий, гусеницы подорванных танков — таков городской пейзаж после битвы. От Грозного до Червленной — час пути на броне, а везде следы ожесточенных боев: то оплавленный БТР, то останки подбитого чеченскими моджахедами вертолета. Перед мостом через Терек грузили еще два наших, зимой подорванных танка.
Я ехал в легендарные места, где названия станиц: Червленная, Наурская, Шелковская, Гребенская — говорили сами за себя. Эти исконно православные места овеяны славой Терского казачьего войска.
Зимой в районе этих станиц шли бои, вели охоту прибалтийские снайперши.
Бои с применением тяжелой артиллерии давно переместились в предгорья Чечни, оставив не менее страшное ожесточение — партизанскую войну. Днем в Чеченской Республике — обстановка под контролем внутренних войск России, с наступлением темноты активизируются чеченские боевики: снайперская стрельба, обстрелы из гранатометов, закладка мин. Смерть поджидает каждого, а в «зеленке» — лесных массивах — и на дорогах в особенности.
В Чечне курганскому СОБРу (Специальному отделу быстрого реагирования) Управления по борьбе с организованной преступностью выпала на долю противотеррористическая деятельность: борьба с бандгруппами, изъятие оружия, заслоны, засады, другие специальные операции. И в Главном управлении объединенного штаба МВД РФ курганский СОБР, я уже знал, был на отличном счету, как для такой работы подготовленный, тренированный, смелый, а самое главное — результативный.
С курганским СОБРом я познакомился в феврале 1995 года. Выступал у них с лекцией о Далматовском Свято-Успенском монастыре, потом видел выучку собровцев на показательных выступлениях, и вот — командировка в Чечню. Как было не повидать земляков…
СОБР из Кургана — автономная команда. Его походная палатка в лагере сибирского полка внутренних войск. В палатке пятнадцать зауральцев: курганцы, двое шадринцев и еще два оперативных офицера из других городов.
Командир курганского СОБРа подполковник МВД Евгений Викторович Родькин — ветеран Афганистана. Он точен в движениях, обстоятелен, сдержан, а темно-карие глаза скажут наблюдательному человеку о сверхбыстроте реакции, мудрости и чувстве юмора, без которого на войне нельзя.
СОБР — элита специальных сил МВД России. В мирной жизни он предназначен для ликвидации вооруженных бандгрупп, освобождения заложников и другой работы, которую могут осуществить только специально обученные люди.
СОБРы России в Чечне с первых дней войны. Курганский отряд прибыл в место своего расположения ближе к середине марта. В палатке у офицеров мне попалась на глаза редкая брошюра под названием «По указу Петра», рассказывающая об истории терских казачьих станиц, ставших районом боевых действий офицеров из-за Урала. Элитным подразделением всегда была свойственна оправданная любознательность: как общаться с коренными жителями, не зная их сути и стати?
Наурский и Шелковской районы Чечни — это местность, откуда русское население выдавливалось дудаевцами. Все время режима Дудаева — ни зарплаты, ни пенсий, ни защиты правоохранительных органов. У русского можно было отнять всё, что приглянулось вооруженному боевику: жизнь, дочь, жену. По телевизору, радио, в газетах царствовал декларативный интернационализм, дудаевские призывы: «Русский и чеченец — братья навек!». А в реальной жизни: камень к ногам — и в Терек. Сотни обращений от русскоязычного населения в российскую Комиссию по правам человека, западные миротворческие организации оставались без ответа.
