Дадли Поуп - Новогодний бой (73 параллель)
Но не всех раненых удалось доставить в пост первой помощи. У одного матроса в ЦАП сломало левую ногу. Он свалился между вычислителем зенитной артиллерии и переборкой и застрял там, так как корабль имел сильный крен. Находившиеся в ЦАП моряки перевязали его. Холланд наложил шину, перевязал его, вколол морфий и постарался устроить как можно удобнее, накрыв шерстяными шинелями и кожаным плащом. Этот матрос пролежал там целые сутки, пока «Онслоу» не снизил скорость на входе в гавань.
Пока Холланд занимался ранеными,{За свои действия он был награжден Крестом за выдающиеся заслуги, а Хенли получил Медаль за выдающиеся заслуги.} Уилсон пытался ввести в действие два оставшихся орудия. Кинг и Уолтон вместе со всеми матросами, которых удалось найти, сражались с пожарами на полубаке. Фостер пытался восстановить связь, а Сэмвейз контролировал ремонт. Мерчент с помощью Вайатта продолжал управлять эсминцем.
Вайатт позднее так описывал ситуацию:
«Оба носовых орудия были выведены из строя прямыми попаданиями. Кормовые орудия не действовали из-за того, что были перебиты электрические кабели, а замки обросли льдом. Все свободные матросы были собраны в носовой части для тушения пожаров. Мы также получили несколько осколочных пробоин в котельном и машинном отделениях. В какой-то момент положение корабля показалось нам очень тревожным. Разумеется, за нами тащился густой хвост дыма, а из предохранительных клапанов бил пар. Сочетание черного и белого выглядело очень эффектно. В результате близких разрывов крен на левый борт постепенно увеличивался. Находиться на мостике было почти невозможно из-за дыма пожаров на полубаке. Затем последовал звонок из машины, и нам сообщили, что в одном из котельных отделений тоже начался пожар, а в машинное отделение продолжает поступать вода. Большая часть кабелей питания, в том числе идущие к асдику и радиостанции, были перебиты. Работал только один передатчик, настроенный на волну флота. К нему подвели временную антенну, так как остальные были снесены».
Как только была установлена временная антенна, Мерчент передал: «Получил попадание в носовую часть» .
Командир «Обидиента» Кинлох должен был принять командование у Шербрука, поэтому Мерчент приказал сигнальщику Мурману передать прожектором на «Обидиент»: «Получил попадания в носовую часть и в машинное отделение» .
Как только Шербрука увели на перевязку, последовало новое сообщение для Кинлоха: «Командир флотилии ранен. Примите временное командование» .
Кроме того, было исключительно важно, чтобы адмирал Барнетт, командир крейсерского соединения, спешившего на помощь, был в курсе происходящего. Сидя среди дыма и обломков разбитой аппаратуры, под свист пара из предохранительного клапана, радист отстучал морзянкой: «Получил попадания в носовую часть и в машинное отделение. Отхожу к конвою, ставя дымовую завесу».
Немного позднее, когда Кинлох уже приказал «Обдьюрейту» и «Оруэллу» присоединиться к нему, поступили еще два сообщения с «Онслоу», которые окончательно прояснили картину: «Носовой погреб затоплен. Пожар в носовом котельном отделении» . И вторая: «Отхожу на юг к конвою, вызывая к себе адмирала» .
Примерно в это же время тральщик «Брэмбл» передал короткую радиограмму: «Крейсер по пеленгу 300» . Однако принял ее только «Хайдерабад». Вероятно, он решил, что радиограмма, кстати, последняя, отправленная «Брэмблом», была принята и остальными кораблями эскорта, так как не известил о ней Кинлоха, который узнал об этом сообщении лишь несколько дней спустя.
Глава 17 Появляется «Лютцов»
Нанеся «Онслоу» сокрушительный удар, но так и не узнав об этом, Кумметц приказал «Хипперу» увеличить скорость до 31 узла и повернуть на ONO. 3 эсминца продолжали следовать за крейсером. Конвой теперь находился на расстоянии более 12 миль на SSW. Поэтому адмирал надеялся, что вскоре тот попадет под орудия «Лютцова» и сопровождающих его эсминцев.
Внезапно в 10.36 слева по борту у «Хиппера» появился то ли эсминец, то ли корвет. Наблюдатели так и не смогли определить это точно из-за темноты и снежных шквалов. Английский корабль попытался уклониться от противника.
Кумметц писал: «Я повернул «Хиппер», чтобы атаковать этот корабль, который сначала мы приняли за корвет или эсминец, но позднее достоверно опознали как эсминец. Мы просто не могли оставить его у себя за спиной перед тем, как атаковать конвой. Покончив с эсминцем, я намеревался возобновить действия против конвоя. Этот эсминец, вероятно, был оставлен в качестве флангового прикрытия конвоя».
В действительности этот «эсминец» был тральщиком «Брэмбл» (875 тонн) под командой капитана 2 ранга Г.Т. Раста. Его экипаж состоял из 3 офицеров и 113 матросов. Тральщик был вооружен 1 - 102-мм орудием, против которого «Хиппер» имел 8 - 203-мм и 12 - 105-мм орудий. Раст отправил сообщение о замеченном немецком крейсере, - которое принял один «Хайдерабад», - зная, что уже ничто не спасет его корабль.
Однако орудия «Хиппера» не уничтожили тральщик, хотя крейсер вел огонь в течение 6 минут. В 10.46 Кумметц по радиотелефону приказал «Фридриху Экольдту»: «Потопить эсминец в точке 1500. Предварительно эсминец был обстрелян «Хиппером» .
После этого Кумметц развернул «Хиппер», чтобы снова сблизиться с конвоем. Он писал: «Направляясь на юг с «Хиппером», чтобы сблизиться с конвоем, я прекрасно знал, что иду на риск в условиях ухудшающейся видимости. Но я надеялся найти одну или несколько брешей в кольце охранения после того, как подверг эсминцы такому плотному обстрелу. Через эти бреши я надеялся прорваться к торговым судам.
Использовать для атаки эсминцы я не мог в принципе, чтобы не спутать их с вражескими. По мере развития боя я больше не получил возможности собрать свои эсминцы вокруг «Хиппера» до наступления темноты, поэтому был вынужден оставить крейсер без защиты в критический момент. Ну и вдобавок, атака 2 эсминцев («Экольдт» так и не присоединился) была бы напрасной».
Когда «Хиппер» увеличил скорость до 31 узла, чтобы догнать конвой, транспорты выполнили еще один срочный поворот и лишь с большим трудом избежали гибельной встречи.
Немного раньше, примерно через 20 минут после того, как «Онслоу» получил попадание, «Рододендрон», шедший на левой раковине конвоя, сообщил, что видит дым по пеленгу 197є на расстоянии 7 миль. Кинлох как раз в это время принял командование эскортом и находился за кормой конвоя. Он писал впоследствии: «Это было примерно в 2 милях впереди головных судов конвоя. Так как они не сообщили ничего, мы решили, что это ошибка».
Через 10 минут «Рододендрон» сообщил, что видит неизвестный военный корабль по пеленгу 165є на расстоянии всего 2 мили. Незнакомец двигался на северо-восток.
Если это донесение было верным, то по расчетам Кинлоха выходило, что неизвестный корабль режет нос конвою всего в 1000 ярдов от него, двигаясь с запада на восток, но при этом огонь не открывает. Кинлох решил: «Так как конвой находится примерно в этом же месте, донесение «Рододендрона» не может быть правильным».
Но «Хайдерабад», находящийся на правом фланге конвоя, действительно заметил 2 эсминца, проходящие впереди конвоя с запада на восток. За ними следовал крупный корабль. Но корвет не сообщил об этом.
Этим большим кораблем был карманный линкор «Лютцов».
Более чем час назад капитан 1 ранга Штанге прекратил спускаться на юг и в 9.22 заметил какие-то силуэты (как раз перед тем, как немецкие эсминцы открыли огонь по «Обдьюрейту»). Вспышки выстрелов эсминцев были замечены почти точно на севере, а через несколько минут были замечены новые выстрелы. Бортовой журнал «Лютцова» задает вопрос: «Хиппер» вступил в бой с конвоем?»
В 9.51, после того как были замечены еще несколько силуэтов, Штанге получил радиограмму Кумметца, в которой говорилось, что он ведет бой с конвоем. Следующие 50 минут карманный линкор медленно шел на северо-восток, чтобы перехватить конвой. В 10.35 дым «Лютцова» был замечен бдительным «Рододендроном».
Как только по левому борту был замечен неизвестный корабль, «Лютцов» повернул вправо и лег на курс 60є. В бортжурнале появилась запись: «Слева по носу снежные заряды - плохая видимость - короткое светлое время - небо покрыто плотными тучами».
Теперь Штанге проходил прямо по курсу у конвоя. «В снежных шквалах замечены несколько целей. Самая ближняя в 3 милях, самая дальняя - в 7 милях. Опознание невозможно».
Через 2 минуты на левой раковине «Лютцова» были замечены вспышки выстрелов. (Что это было - не известно, так как в это время не стреляли ни «Хиппер», ни британские эсминцы.) Запись в бортжурнале карманного линкора от 10.50 гласит: «Совершенно невозможно определить принадлежность кораблей по причине плохой освещенности, дымов и тумана на горизонте.
