Александр Корзников - Ради мира на земле
Орудие первым было переброшено через переправу на реке Шпрее 30 апреля 1945 года, первым открыло огонь по германскому рейхстагу. В результате дерзости расчета была захвачена совершенно исправная переправа, через которую, под прикрытием артогня из орудия тов. Стенникова, были переправлены наши тяжелые танки. Кроме этого, расчетом уничтожено четыре полевых орудия противника, а две батареи пушек захвачены в исправности.
После того, как было выдвинуто орудие на прямую наводку у рейхстага, тов. Стенников организовал и возглавил группу автоматчиков в составе 10 человек, с которой уничтожил до 50 гитлеровцев, засевших у каменных зданий, мешавших продвижению наших стрелковых подразделений.
Расчет первым подошел к рейхстагу и участвовал в водружении Знамени Победы.
За дерзость, мужество и геройство в боях при форсировании реки Шпрее, захвате переправы и штурме германского рейхстага достоин присвоения звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
Командир 1957-го истребительного противотанкового Краснознаменного артиллерийского полка Герой Советского Союза полковник Серов». * * *И вот новая весть: за героизм и мужество пр разгрому фашизма правительство Германской Демократической Республики наградило Афанасия Федоровича высшим орденом «За заслуги перед Отечеством» в золоте. И Стенникова пригласили в Москву, в посольство ГДР.
Снова я у Стенниковых. Афанасий Федорович делится впечатлениями о столице и приеме в посольстве ГДР.
— Представляешь ли, вышли мы с Анной Гавриловной на Красную площадь, к Мавзолею Ленина, и сердце у меня должно от волнения, зашлось, словно его кто в ладонях сжал, дыхнуть не могу.
Потом в посольство на прием поехали. А сердце в груди опять колотится. Еще в поезде все думал, как это немцы вдруг меня наградили? А потом мыслю опять, что разгром фашистов на пользу не только нам был, а и немецкой нации. Хоть война и никудышный пахарь, да, видать, мы тогда осот этот фашистский порядком поизничтожили, доброе семя-то силу и набрало. Смотри-ка, на пол-Европы корни пустил. Везде у власти народ. А руки народные крепкие, они теперь эту власть ни за что не выпустят. Из собственной жизни знаю, не выпустят.
И смекаю я так, что орден этот не мне, Стенникову, одному награда, а всем, кто войну на плечах вынес, живой он или пал, не дойдя до Победы. От немецкого народа — нашему народу за освобождение от фашистской чумы и верную дружбу.
А. И. ЛЯПУСТИН,
журналист, старшина I статьи запаса
ОТ УРАЛА ДО СТАРОЙ РУССЫ
Началом поиска может стать одна, порою случайная фраза. «Помню в сорок втором, кажется, в «Комсомольской правде», где-то осенью…» После такой фразы начинаешь листать хрупкие листы годового комплекта газет военных лет.
Было известно, что в декабре сорок первого (а может, в январе сорок второго) проводили челябинцы на фронт под Ленинград пять экипажей на тяжелых танках «КВ». Танкисты спешили в бой — город Ленина жил в блокаде. Но в заводских архивах об этом ни слова. Впрочем, шли разговоры, что про эти танки (а может, не про эти) писали в те годы в «Красной звезде» чуть ли не целую повесть.
Перелистана «Красная звезда» за сорок первый — сорок второй. Перелистаны (на всякий случай!) «Правда», «Известия», «Комсомолка» — ни строчки… Еще раз, лист за листом. «Красная звезда» сорок второго года. Вот! Первое упоминание!
«Пятерка «КВ», совершившая описанный нами путь от Урала до Старой Руссы, как и весь танковый батальон, теперь не только воюет, но и учит воевать…»
Снова по страницам «Красной звезды». Но комплект так не полон: не хватает многих номеров. И тут приходит утверждение из Ленинграда. Полковник в отставке, военный журналист Владимир Борисович Фарберов пишет:
«В феврале — марте 1942 года газета «Красная Звезда» напечатала восемь очерков батальонного комиссара А. Полякова «От Урала до Старой Руссы».
Полный комплект газеты удалось найти в Свердловске, в библиотеке имени В. Г. Белинского, в нашем распоряжении девять (а не восемь, как пишет В. Фарберов) очерков А. Полякова. Девять и статья-эпилог…
Да, это наши, челябинцы, это те, которых искали…
У этой публикации, основанной на очерках А. Полякова, то же самое, военных лет название: «От Урала до Старой Руссы». Потому, что еще продолжается поиск. Потому, что сегодняшний рассказ — еще неполное описание судьбы челябинской пятерки «КВ» и, может быть, кто-то из ветеранов обратит внимание на заголовок.
Январь сорок второгоЧерез двадцать пять лет после великой Победы министр внешней торговли СССР (в годы войны первый секретарь Челябинского обкома партии) Николай Семенович Патоличев в интервью корреспонденту «Смены» расскажет, как все это было. О том, как более двухсот предприятий съехались в Челябинскую область, как превращался наш мирный город в кузницу оружия, в Танкоград. Государственный Комитет Обороны дал задание увеличить производство танков. Требовалось в кратчайшие сроки сократить гитлеровское превосходство в броневой силе, противопоставить фашистским танкам новые, более мощные, более грозные машины. И эта почетная задача была возложена на Танкоград. Это новое имя нашего города уже гордо зазвучало над страной.
На заводе, выпускающем танки, работало около сорока тысяч человек — ленинградцев, москвичей, харьковчан, сталинградцев, челябинцев…
Каждый танк был важен фронту. Это было время, когда командир дивизии, получив два-три «КВ», считал, что прибыло сильное подкрепление… Это было время, когда танки распределялись поштучно. Это было время, когда Сталин вел переговоры с Америкой о поставке (хотя бы!) тысячи танков. Но пока они придут морем… Вся надежда на Танкоград.
Патоличев: Пришел приказ наладить выпуск тяжелых танков. Срок установили невыполнимый: кажется, пятьдесят дней. А у нас первая машина сошла с конвейера через тридцать четыре дня.
Эти цифры кажутся фантастическими, но так было. В стране развернулось движение тысячников — они давали по десять норм в смену, и каждый рабочий старался не отставать от передовиков…
Это о «КВ». Новых, мощных, страшных для фашистов машинах. Было это в начале сорок второго, когда фашисты уже получили по зубам под Москвой. Фашистский «Тайфун» (так называлась операция по захвату Москвы) был остановлен советским оружием, оружием Танкограда, мужеством и трудом советских людей.
Вокруг шли упорные бои. От Баренцева моря до Черного протянулся фронт. И с каждого его участка просили: «Дайте танков! Больше танков!» Город Ленина, колыбель революции, был в кольце блокады. Он тоже ждал помощи.
Приезд ВорошиловаЛюди работали так, что подгонять не надо было. Каждый старался сделать за троих, четверых. И фронт получал машины сверх боевого задания. Комсомольцы области собрали миллионы рублей на танковую колонну имени Челябинского комсомола, и молодые рабочие Танкограда готовились в нерабочее время выполнять их заказ. Но фронт по-прежнему требовал: «Танков! Больше танков!»
Государственный Комитет Обороны командировал в Челябинск Климента Ефремовича Ворошилова. «Луганский слесарь, боевой нарком», как его называли в песнях, прибыл в Танкоград, где увидел, как рождаются его «однофамильцы» — грозные танки «Клим Ворошилов».
Поляков: Он поднялся на танк, названный его именем, и, обведя глазами притихший цех, сказал:
— Товарищи кировцы и уральцы! Товарищ Сталин говорит, что для окончательной победы над врагом нам нужно свести к нулю превосходство немцев в авиации и танках. Вы работаете над созданием танков, да еще тяжелых. Значит, в ваших руках победа, значит, от вас зависит приблизить или оттянуть час расплаты над врагом. Потому-то и просил меня товарищ Сталин передать вам, что фронт ждет от вас все больше и больше танков и такого же превосходного качества, какое они имеют сейчас.
Под аплодисменты и общий одобрительный смех рабочих Ворошилов рассказал о том, какой ужас наводят на фашистов наши мощные танки «КВ».
— Перепуганные гитлеровцы прозвали их советскими «мамонтами». Так больше, товарищи, давайте советских «мамонтов»! Пусть орудиями они, как хоботами, достают, выковыривают и сметают фашистскую нечисть с советской земли.
В моторном цехе произошла интересная встреча. Проходя между станками, Ворошилов увидел около одного из них старого мастера. В синей куртке, с измерительными приборами в боковом кармане старик выделялся своим суровым лицом и большими черными усами.
— Послушай, дружище, — обратился к нему Ворошилов, — не Худяков будешь?
— Я самый, товарищ Ворошилов!
— Ах, усач ты этакий, как сюда попал?
— Моторы к танкам делаем. С Украины эвакуированы.
