Януш Пшимановский - Четыре тануиста и собака - книга 2
— Гражданин поручник, на нашем танке новая радиостанция, — подсказал Кос.
— Попробуй.
Янек вспрыгнул на борт «Рыжего», достал шлемофон и щелкнул переключателями. Выждав, пока нагреются лампы, он поджал рукой ларингофон.
— «Грот», я «Передовой», прием.
Минутная тишина. Из башни через второй люк выглянул Томаш, Григорий и Франек вырвались через передний и поглядывали наверх, прислушиваясь.
— Лидка, спишь? Отзовись, Лидка! — вызывал Янек.
Подошел Козуб, взобрался на танк и недовольно нахмурил брови, услышав эти, не предусмотренные уставом позывные.
— Нет, — ответила девушка сонным голосом. А следующие слова зазвучали уже совеем бодро: — Это ты, Янек? Все живы?
Голос был слышен так отчетливо и ясно, что Шарик встал на задние лапы, передние положил на гусеницу, завилял хвостом и радостно заскулил.
— Все в порядке. Дай Старика.
Сержант протянул свой шлемофон поручнику, и в наушниках тут же зазвучал мягкий баритон:
— Я «Грот». «Первый», слушаю.
— Я «Передовой». Четыре жерди на дороге, прошу горсть гороха без света. Координаты цели: тридцать два ноль три... Пятьдесят один семнадцать на западном берегу. Прием.
Попискивала морзянка, вплетались чужие голоса, а минуту спустя девичий голос тихо-тихо пропел несколько тактов песни, внезапно умолк и снова донесся голос генерала:
— «Передовой», горох высыпят через двадцать один.
— Я «Передовой», вас, «Грот», понял — через двадцать один.
Козуб снял шлемофон и, возвращая его, слегка пожал Янеку руку, словно хотел поблагодарить.
— Сколько потребуется времени, чтобы снять часовых?
— Шесть минут, — ответил Кос, немного подумав. — Возьму с собой плютонового Еленя. Там потребуется сила, чтобы опустить мост.
— Отправляйтесь.
— А «Рыжий»? — спросил Саакашвили.
— Бездельничать не будет, — заверил его Козуб.
Над насыпью канала, словно две створки крышки от огромного сундука, торчали разведенные половины моста, поддерживаемые широкими решетками. Чернели контуры лебедки и подъемного механизма. Легкий домик, в котором прежде продавались билеты туристам, сбитая из досок будка, служившая для гида убежищем от дождя, теперь были превращены в караульное помещение.
Один из солдат, повесив автомат на грудь, сидел на скамье у стены, а второй лежал, развалившись на нарах внутри, и, пряча огонь в ладони, потягивал сигарету. Что-то зашелестело в траве, насторожив караульного. Он поднялся и стал пристально всматриваться в темноту.
Из гущи ивовых кустов выскочила собака, зарычала и помчалась в сторону моста, то появляясь в лунном свете, то исчезая в тени.
— Собака. — Солдат стал нерешительно поднимать автомат.
— Оставь, — удержал его второй. — Это же немецкая собака.
Он тоже встал, и теперь они оба всматривались в сторону моста, отыскивая овчарку, которая исчезла где-то из виду.
— А где же ее проводник?
Из-за угла домика бесшумно выскользнули две фигуры и одним прыжком подскочили к немцам. Один из них успел еще повернуть голову и вскинуть автомат, но оба тут же как подкошенные рухнули под ударами Густлика и Янека.
Кос сразу же побежал к мосту, а Елень, подняв обоих вместе, взобрался на насыпь и по мокрой от росы траве спустил их в канал.
Плеск воды заглушился нарастающим рокотом самолетов. С противоположного берега, со стороны позиций зенитной батареи, донесся прерывистый вой сирены: тревога.
Елень подбежал к Косу, возившемуся с громадной лебедкой.
— Не идет.
— Подожди, дай посмотрю.
Густлик наклонился к шестерням, внимательно их осмотрел и обнаружил лом, всунутый между двумя зубьями.
— Крути назад... Еще чуть.
Поворот колеса ослабил шестерни, Густлик выдернул лом и скомандовал:
— Вперед!
На этот раз лебедка пошла хотя и со скрипом, по без особого труда. Крылья моста дрогнули, начав опускаться, и как раз вовремя — гул танков слышался все ближе и все громче рокотали самолеты.
Тяжелый танк с развернутой назад пушкой подошел ко рву, сбавил скорость у края, чтобы постепенно перенести центр тяжести и сползти вниз. Потом плавно, но решительно дал полный газ. Стальная махина вздыбилась; оседая, смяла скат и наконец выползла на луг. Вслед за ней — сразу вторая.
На первой машине загудели электромоторы, и пока танк мчался к мосту, его пушка заскользила вперед.
За каналом грохнул первый залп зенитной батареи. Несколькими секундами позже засвистели бомбы с невидимых самолетов.
К контрэскарпу, разрушенному двумя тяжелыми танками, подошел «Рыжий», медленно съехал на дно рва и еще медленнее стал карабкаться наверх — на длинном канате он тянул за собой мотоциклы, которые без этой помощи увязли бы в песке, перемешанном с грязью.
Рядом с мотоциклами, придерживая их, бежали бойцы. Выбираясь изо рва, каждый сразу же разрезал ножом веревку, которой был привязан к основному канату, вскакивал в седло и, включив газ, на бешеном вираже справа или слева объезжал «Рыжего», чтобы скорее вскочить на мост и догнать передние танки.
На противоположном берегу уже рвались бомбы и все торопливее били зенитки. Тяжелые танки взобрались на насыпь канала, приостановились и, опустив стволы пушек, с расстояния не больше двухсот метров открыли огонь по освещенным собственными вспышками немецким орудиям.
«Рыжего» обошли уже последние мотоциклы, но танк снова притормозил у въезда на мост, чтобы забрать членов своего экипажа. Первым Шарик, а за ним Кос и Густлик на ходу вскочили на борт.
Через двадцать секунд после первого залпа тяжелых танков раздался второй. Въехав на насыпь, Кос увидел в перископ, как разрывы 122-миллиметровых снарядов расшвыривают зенитную батарею, подбрасывая высоко вверх обломки стали. Крупнокалиберные башенные пулеметы и не меньше пятнадцати ручных пулеметов одновременно косили орудийную прислугу.
— Умный малый этот Испанец, знает дело! — крикнул Густлик, пролезая в башню.
Янек подал ему собаку и, словно капитан подводного корабля, спустился последним. Он на секунду еще задержался, чтобы осмотреться вокруг. На огневой позиции батареи, остававшейся справа сзади, ярким пламенем пылали шины разбитых орудий. Группа бомбардировщиков, поддержавших переправу разведотряда, сбросила часть своего груза на город, видневшийся впереди, очевидно Крейцбург, — и обширный пожар все ярче освещал дорогу; по ней, увеличивая скорость, мчались танки в окружении мотоциклов.
Кос захлопнул люк и надел шлем как раз вовремя, чтобы услышать голос Козуба:
— Проверка связи. Доложите, как слышите.
— Второй тяжелый, — услышал Янек.
— «Рыжий». Вас слышу, — доложил он, нажав переключатель.
— Магнето. Вас слышу, — запоздав на секунду, отозвался Лажевский.
Прошло несколько минут, заполненных только ревом моторов и писком морзянки. Кос припал к перископу. Он чувствовал, что его охватывает тот жуткий восторг, который знаком всем идущим в атаку. Машины все увеличивали скорость, и Янек, вжимаясь спиной в броню, чувствовал, как земля вздрагивает и колышется под гусеницами. Он знал, что у «Рыжего» есть еще запас скорости, который позволит ему вырваться вперед, и с нетерпением ждал приказа. Наконец он услышал несколько изменившийся, более торжественный, чем всегда, голос командира отряда:
— Прямо по курсу объект атаки. Задача прежняя. Вперед!
— Григорий, газ!
Кос увидел в перископ, как рванулись вперед несколько мотоциклов и помчались в стороны, чтобы зайти с флангов и с тыла. Танки, выйдя на поле перед городом, выстроились в клин. Передние мотоциклы ворвались уже в редко застроенную улицу, в конце которой отблески приближающегося пожара метались по завалам и ржавым крышам сторожевых башен. За ними темнели стена и возвышавшиеся над ней заводские корпуса с трубой, густо дымившей рыжим дымом.
— Прямо, на башне, пулемет, — указал Янек.
— Вижу, — отозвался Густлик, припадая к прицелу.
Башня в перископе все вырастала.
— Сбавь скорость... еще... стой! — приказал Кос.
Они стояли всего какую-нибудь секунду, но она показалась им вечностью. Немецкий часовой высунулся из-за стены, чтобы посмотреть, что за мотоциклы мчатся по улицам города.
И тут с башни командирского танка взметнулась ракета. Кос скорее почувствовал это, чем увидел, и еще прежде, чем она вспыхнула зеленой звездой, скомандовал:
— Огонь!
Пулемет Еленя, спаренный с пушкой, короткой очередью скосил темный силуэт, швырнув его за стену на проволоку.
— Вперед!
Со всех сторон уже трещали пулеметы с танков и мотоциклов. Кос увидел голубые огоньки, высекаемые пулями из колючей проволоки, через которую был пропущен ток высокого напряжения, услышал завывшую внутри лагеря сирену. Пулеметная очередь угодила в бочку с горючим — вверх громадным факелом взметнулось пламя.
