Андрей Канев - След Ночного Волка
«Лишь бы никто из моих, — подумал Сергей Иванович, — не выдал себя раньше времени неосторожным движением…» Он со своей точки наблюдения даже не сразу заметил, как на краю поляны среди веток кустов выглянули плечи и голова бородатого человека, одетого во все черное. В наушниках продолжительно пискнуло, сигнал означал:
— Осторожно, крайняя опасность!
Затем вооруженный автоматом и двумя пистолетами по бокам человек, в черной, заполненной гранатами и дополнительными «рожками» с боекомплектом «разгрузке», осторожно, словно боясь «растяжек», вышел на поляну. Он осмотрелся, побродил по открытому месту, вглядываясь в соседние деревья. Потом снова исчез в том же месте, откуда и появился.
Прошли еще самые тягостные в жизни Павелецкого пять минут. И только тогда на открытое место вышли два совершенно, как показалось Сергею Ивановичу и по вооружению, и по одежде, и по облику, одинаковых чеченца. Один нес перед собой деревянное устройство, похожее на необычной конструкции стул, второй — длинную трубу заряженного ствола реактивного снаряда.
Они в строгом молчании стали копошиться, устанавливая в направлении аэродрома принесенный «НУРС». В этот момент на поляне появился третий, тоже одетый во все черное бородатый человек. В нем Павелецкий узнал не раз и не два изучаемого им на фотографии человека — Ису Ахъядова. Губы его непроизвольно прошептали:
— Вот они, голубчики…
Полковник сразу вспомнил все три разработанных в муках плана с начальником криминальной милиции Миловым по захвату или уничтожению Ночного волка. Они тогда наверняка не знали, сколько перед ними будет бандитов. И сейчас не было полной уверенности, что их только трое, а не больше. Не было уверенности в том, что Иса вытащил на поляну всех своих людей, а не расставил где-то поблизости «секреты» и не обозначил «часовыми» зеленый коридор отхода.
Секунды утекали. Бандиты уже готовились залечь, и тогда их было бы гораздо труднее брать или уничтожать. Он вспомнил, сколько раз с группой немедленного реагирования обсуждались и отрабатывались эти несколько вариантов. Он больше всего боялся тогда, что кто-то из ребят по наивности душевной проговорится кому-то из своих товарищей о предстоящей операции, но этого, слава богу, не произошло. Он представил, с каким зубовным скрежетом от нетерпения ждут его команды замеревшие в своих укрытиях в лохматых маскировочных халатах сотрудники группы немедленного реагирования.
Полковник решился и произнес в миниатюрный микрофон почти магические для нескольких его подчиненных слова:
— Начали захват, работаем план номер два…
Он еще не договорил номера плана, а уже почти одновременно прогремели два выстрела из снайперских винтовок. За спинами боевиков раздался шум бегущих для занятия позиции и полного окружения бандитов бойцов. Все это произошло в малые доли секунды. Еще тела мгновенно и одновременно убитых братьев Мунаевых, неестественно вскинув руки, падали на землю рядом с приготовленным к стрельбе «НУРСом». Еще Ночной волк, не сообразивший, что же произошло, но уже приготовившийся к стрельбе, падал рядом со своими бездыханными бойцами на землю, а где-то там, в небе, уже появилась точка самолета, летящего из Мекки.
Почти два десятка автоматных стволов одновременно стали выплевывать смертоносные кусочки обернутого в сталь свинца. Бойцы лупили в то место, куда упал Ночной волк, а он яростно отстреливался, лежа на спине. Он долго тренировался в лагерях подготовки моджахедов, чтобы научиться так опасно стрелять. И в наушниках прозвучало:
— «Ноль-первый», у нас двое «трехсотых» легких…
«Ах, ты ж, сволочь!», — злобно подумал Павелецкий и скомандовал:
— Живым не брать, уничтожить! «Трехсотым» оказать первую помощь!
После его слов с разных сторон по тому месту, где лежал и отстреливался Ахъядов, бойцы группы немедленного реагирования жахнули из подствольных гранатометов. Страшный взрыв потряс окрестности. Павелецкий, хлопая себя ладонями по ушам, чтобы побыстрее восстановить слух, дал команду:
— Всем прекратить стрельбу!
После оглушительного грохота боя на поляну опустилась мертвенная тишина. На том месте, где только что возвышалась самодельная станина с выстрелом реактивного снаряда, опускались пыль и гарь. Как только воздух посветлел, полковник скомандовал:
— Всем вперед, и осторожней…
Вскоре вся группа оперативного реагирования, включая и двоих легкораненных в мякоть плеча и в бедро (обе пули ушли навылет, не задев кости), собралась на месте выгоревшей с вывороченным дерном наружу поляне. Труба «НУРСа» в полной боевой готовности лежала тут же.
Над аэродромом «Северный» гулко стал заходить небольшой пассажирский самолет с будущим президентом Чеченской Республики Рамзаном Кадыровым. Его сопровождали два боевых вертолета, выпускающие вокруг себя малоэффективные на близких расстояниях тепловые ракетницы для дезориентации «НУРСов». Вокруг аэродрома работали четыре маскирующих посадку машины, вырабатывающих дымовую завесу.
Павелецкий стоял на месте предполагаемого пуска реактивного снаряда и видел садящийся самолет как на ладони. И все эти маскировочные мероприятия показались ему настоящими детскими шалостями. Бойцы перебинтовали раненых, собрали все, что смогли найти от Ночного волка Исы Ахъядова и его подельников после взрыва, положили это месиво в три разных кучи.
Полковник отзвонился во все инстанции, куда обязан был доложить о случившемся уничтожении известного полевого командира. Ему сначала не поверили, в одном месте даже спросили:
— Полковник, вы что, пьяны?
На что ему пришлось ответить:
— Никак нет, вас лично жду в указанном мной ранее месте…
Но его это уже мало волновало, потому что Павелецкий вдруг понял, что именно сейчас, в этом самом географическом месте, он, возможно, повернул историю в благоприятную для всей России-матушки сторону. Он спас будущего президента Чечни. И сделал он это для того, чтобы самый главный проктолог российской эстрады Михаил Задорнов не называл эту маленькую и гордую республику геморроем России. Он знал, что командировка, в конце концов, кончится, и будет эшелон, который привезет и его, и его бойцов на малую родину. Привезет для того, чтобы больше никогда в Чечню на войну не возить.
