Бернард Корнуэлл - Ружья стрелка Шарпа
Вивар со своей невыносимой жизнерадостностью был далеко, и сомнения разрывали душу лейтенанта. Он даже не мог ни с кем ими поделиться. Шарп надеялся, что внушает стрелкам такую же уверенность, как Харпер, радостно отмахивающий последние перед городом мили. Перебираясь через огромную лужу возле сосновой рощи, сержант весело заметил, как здорово будет снова повидать мисс Луизу.
– Она храбрая девчушка, сэр.
– И глупая тоже, – проворчал в ответ Шарп, все еще злой из-за того, что жизнь девушки подвергли опасности.
С другой стороны, Луиза хоть как-то уравновешивала его страхи. Она была крошечным маячком в беспроглядной тьме, на свет которого он шел. Она была его надеждой, вокруг которой кружили демоны страха. Демоны свирепели с каждой остановкой.
Стрелкам выдали в проводники городского кузнеца. Он вел отряд извилистыми тропами, огибающими все деревни. Время от времени кузнец останавливался и принюхивался, словно действительно определял путь по запаху.
Наконец проводник успокоился, и стрелки пошли быстрее. Они спустились по крутому склону и вышли к затопившей долину речке. У самой воды проводник остановился.
– Agua, senor.
– Чего он хочет? – прошипел Шарп.
– Говорит что-то про воду, – ответил Харпер.
– Я вижу, что это вода, будь она проклята! Шарп сделал шаг вперед, но проводник осмелился удержать его за рукав:
– Agua benedita, senor!
– A! – догадался Харпер. – Он хочет святой воды, сэр, вот в чем дело!
Взбешенный идиотизмом ситуации, Шарп выругался. Стрелки опаздывали, а этот кретин собрался брызгать на болото святой водой.
– Вперед!
– Вы уверены… – начал Харпер.
– Вперед!
Теснившиеся в груди страхи придавали голосу лейтенанта суровость. Вся затея была изначально обречена. Тем не менее гордость не позволяла ему повернуть обратно, равно как и следовать глупым церемониям с водными духами.
– У меня нет святой воды, черт бы ее взял! – рявкнул Шарп. – В любом случае это дурацкие предрассудки, сержант, и вы это прекрасно знаете!
– Вовсе и не знаю, сэр.
– Вперед!
Лейтенант шагнул в речку и выругался, поскольку изодранные сапоги тут же пропустили воду. Стрелки, так и не понявшие причин задержки, двинулись следом. На противоположном берегу болота туман был значительно гуще, и проводник растерянно оглядел склоны.
– Быстрее! – прорычал Шарп, что было лишено всяческого смысла, ибо кузнец не понимал по-английски. – Быстрее! Быстрее!
Кузнец неуверенно показал на узкую козью тропу, уходящую круто вверх по склону. Город был совсем рядом – шагая вверх, Шарп ощущал зловоние улиц, показавшееся ему предвестием ожидающего их кошмара.
Шарп неожиданно сообразил, что звяканье подков и стук копыт шедшей за ними кавалерии больше не слышны, и понял, что Вивар отправил касадорцев на север, подальше от французских постов. Плохо подготовленные волонтеры должны были сейчас находиться в двухстах или трехстах шагах позади стрелков. Стрелки оказались одни, на самом острие атаки, рядом со священным городом святого Иакова.
И они пришли поздно, ибо туман уже посветлел. Шарп мог видеть стоящего рядом Харпера, мог даже разглядеть капли влаги на кивере сержанта. Свой кивер он потерял в бою у фермы и носил вместо него Касадорскую шапку. Шапка была светло-серого цвета, и Шарп вдруг инстинктивно содрогнулся, представив, что засевший на холме французский снайпер уже взял на прицел светлое пятно. Он сорвал шапку и швырнул ее в заросли. Сердце тяжело стучало. Ныло в животе, и пересохло во рту.
Кузнец, ставший чрезвычайно осторожным, повел отряд через пастбище к роще вязов на вершине холма. С голых веток капала вода, в темноте продолжал клубиться туман. Шарп почувствовал запах костра, хотя самого костра видно не было. Он подумал о засевших в засаде часовых и почувствовал себя бесконечно одиноким и уязвимым.
Рассветало. В это время следовало начинать штурм, но туман скрывал все ориентиры. Слева должна была находиться церковь, справа – городские постройки, а отряд должен был быть не на вершине холма, а в овраге, по которому стрелки могли бы незамеченными добежать до самого города.
Не видя ориентиров, Шарп решил, что надо идти дальше и спуститься по противоположному склону. Но кузнец застыл под деревьями и жестами показывал, что город находится слева:
– Сантьяго! Сантьяго!
– Черт бы вас всех разодрал! – Шарп опустился на колено.
– Сэр? – рядом присел Харпер.
– Мы заблудились, будь все проклято!
– Господи, храни Ирландию! – едва слышно произнес сержант.
Проводник, отчаявшись добиться понятного ответа от зеленых курток, растворился в темноте.
Шарп выругался еще раз. Он вышел не на то место. Ошибка бесила и выводила из себя, но еще больше он злился из-за того, что Вивар обязательно обвинит во всем духов ручья. Как бы то ни было, Шарп отклонился от курса, опоздал и не знает, где находятся люди Вивара. Его вновь охватил ужас. Так атаку не начинают! При начале штурма должны трубить горны и развеваться знамена! Вместо этого отряд стрелков оказался в одиночестве, потеряв и касадорцев, и волонтеров. А ведь он знал, что именно так все и случится. Сколько раз он видел, как брошенные в ночной марш элитные войска теряли ориентиры и гибли!
– Что будем делать, сэр? – спросил Харпер.
Шарп не отвечал, потому что не знал ответа. Ему хотелось сказать, что они отходят и весь штурм отменяется, но в этот момент слева мелькнула тень, заскрипела под сапогами промерзшая трава, и появился проводник вместе с Бласом Виваром.
– Вы зашли слишком далеко, – прошептал Вивар.
– Я знаю, черт побери!
Кузнец явно пытался объяснить, как стрелки пренебрегли расположением духов ручья, но Вивар не стал тратить время на подробности. Он жестом отогнал проводника и опустился на землю рядом с Шарпом.
– До церкви двести шагов. В эту сторону. – Испанец показал влево.
Кавалерия обогнула город и теперь приближалась к нему с севера. Северные стены давно разрушились, а камни растащили на постройку новых домов, которые протянулись за линию средневековых укреплений вдоль дороги на Коруну. Эта дорога была выбрана еще и потому, что двигающиеся по ней войска французы могли посчитать армией Сульта.
Обслуживающая пригород церковь была превращена французами в оборонительный пункт. Она стояла за триста шагов от основной линии обороны. Подобные сторожевые пункты находились на каждой дороге. Защитники могли погибнуть в результате неожиданной атаки, но шум боя послужил бы сигналом тревоги для главной линии обороны.
– Я считаю, – прошептал Вивар, – что Господь на нашей стороне. Он послал туман.
– А нас послал черт знает куда!
Стрелкам следовало еще час назад выйти к городу на четверть мили южнее по заболоченному оврагу. Овраг тянулся до городских построек у самой линии обороны. Таким образом, стрелки потеряли шанс атаковать внезапно. А теперь, когда забрезжил рассвет, они потеряли и возможность незаметно удалиться.
– Сторожевой пункт предоставьте мне, – сказал Вивар.
– Хотите, чтобы мы прошли мимо?
– Да.
На словах все опять получалось гладко. На деле же штурму грозил почти неминуемый крах. Оказавшись на час позже в неправильном месте, стрелки утратили все свое преимущество. Вивар предлагал Шарпу не обращать внимания на сторожевой пункт, что было довольно просто. Проблема заключалась в том, что французские часовые обязательно обратят внимание на них. Им, конечно, потребуется время. Растерянные люди всегда теряют драгоценные секунды, еще какие-то секунды, возможно, удастся отыграть за счет отсыревшего в тумане пороха. Не исключено, что стрелки даже сумеют скрыться во мгле, прежде чем часовые откроют огонь. Но они все равно поднимут стрельбу задолго до того, как зеленые куртки преодолеют триста ярдов, отделяющие церковь от главной линии обороны. Французы успеют приготовиться к атаке. В лучшем случае людям Вивара удастся зацепиться за несколько домов в северной части города. С рассветом туман рассеется, и кавалерия отрежет пути отхода. К полудню все они окажутся во французском плену.
– Ну? – По молчанию и неподвижности лейтенанта Вивар чувствовал, что стрелок считает сражение уже проигранным.
– Где ваша кавалерия? – спросил Шарп – не потому, что это его интересовало, а чтобы оттянуть ужасное решение.
– Их ведет Давила. Они будут на месте. Волонтеры ожидают сзади. – Не дождавшись ответа, Вивар положил руку на плечо Шарпа: – С вами или без вас, я все равно это сделаю. У меня нет выхода, лейтенант. Мне наплевать, даже если сам император со всей гвардией охраняет этот город. Я обязан его взять. Иного пути спасти мою семью от позора нет. Мой брат совершил предательство, и оно может быть смыто только кровью. И Бог будет нам помогать, лейтенант. Вы говорите, что не верите, но перед битвой каждый человек ощущает дыхание Бога.
Речь майора была прекрасна, однако Шарп не смягчился.
