Валерий Ларионов - Афганский «черный тюльпан»
Танкист сказал:
— Танк пройдет.
В этот же день они начали готовиться к этой операции.
Потураев с орудийным расчетом прицепили к форкопу танка орудие, Коростылев разместился на его башне рядом с Шамшуриным, и танк осторожно стал переезжать арык. Арык переехали. На пониженной скорости двинулись по минному полю. Несколько противопехотных мин взорвались под гусеницами танка, не причинив вреда ни ему, ни сидевшим на башне офицерам. Стали подниматься вверх по склону горы. Все круче и круче. Танк принимает положение близкое к вертикальному. Мотор натужно ревет, выхлопные газы бешенно вырываются из труб. Завывая, танк добрался до вершины. Здесь уже были Потураев с солдатами, объясняя лейтенанту боевого охранения куда что убрать, Коростылев соскочил с башни танка на землю и пошел вперед, механик-водитель осторожно протягивает вперед. Отклоняться нельзя — танк может перевернуться вправо или влево и, кувыркаясь, скатиться вниз.
— Стоп! Расцепляй!
Солдаты Потураева отцепили орудие. Теперь танкисту задача: медленно развернувшись на месте, объехать орудие, землянку солдат и той же дорогой вернуться в батальон.
Все прошло хорошо, танк уехал, а Потураев с солдатами стали готовить гаубицу в боевое положение на гребне горы. Коростылев приказал всем солдатам батареи взять на плечи по снаряду и гильзе и перенести боеприпасы на горку. Таких ходок сделали две, обеспечив орудие боекомплектом. Назначенному орудийному расчету была выделена взрывчатка для взламывания камня при оборудовании себе землянки и погребков под снаряды. А потом ломами и кирками-мотыгами солдаты продолжали оборудовать свою позицию. В дальнейшем этот орудийный расчет батареи Коростылев менял каждый месяц.
Последующие полтора года службы капитана Коростылева в Афганистане его орудие «на горке» не раз выручало наши войска своевременным и точным огнем. Просматривая сверху все передвижения противника, расчет орудия прямой и полупрямой наводкой преграждал прорыв отрядов моджахедов в глубь страны.
В батальон пришло сообщение о награждении группы солдат и офицеров правительственными наградами.
В артбатарее в списке был один ефрейтор Яковлев, награжденный медалью «За отвагу». Все считали, что он был достоин ее. Второй год в Афганистане не сумел сделать из него озлобленного и равнодушного человека. В своей специальности наводчика он был мастером. Орудие и прицельные приспособления знал досконально. Знал и постоянно изучал, тренировался. Учился у старослужащих солдат, а потом сам учил новобранцев.
Командиры выделили в нем надежного солдата, умеющего переносить все тяжести войны. Временами батарея голодала, когда колонна с продуктами не могла пробиться через засыпанный перевал. Замерзали на боевых выходах, когда ночевали в снежной пелене, среди могучих гор.
Находились в тех условиях нытики, которых приходилось упрашивать потерпеть. Яковлева упрашивать было не надо. Уральский характер был сильнее обстоятельств. В эти, в общем-то, тяжелые минуты он был самим собой: спокойным, улыбчивым, готовым прийти на помощь.
В свободное время Яковлев часто играл на баяне. Вокруг него собирались почти все солдаты батареи, кроме дежурных. Слушая его, каждый думал о своем. Под русскую мелодию солдаты из Туркмении вспоминали свои кишлаки, белорусы — свое полесье, сибиряки — тайгу.
Никто в эти минуты не был равнодушен к игре на баяне. Воспоминания о доме расслабляли души солдат. И воспоминания о родных еще долго не оставляли их. И сам баянист в это время мыслями был в своем Магнитогорске. Там его ждали мама, папа и младшая сестра. Там его ждала девушка. Родной Магнитогорск… Уральский город. Город-труженик. На металлургическом заводе работали его мать и отец, здесь же начинал Яковлев трудовую жизнь. Для него роднее места на земле не было.
В Афганистане Яковлев начинал службу в провинции Кундуз орудийным номером. Сначала подносчиком снарядов, затем заряжающим. Уже полгода был наводчиком своей гаубицы. Он не пропустил ни одной боевой операции. Днем и ночью приходилось трястись в кузове своего тягача «УРАЛ» при выездах на задания. Огонь он вел всегда точный и своевременный.
Во время одного из обстрелов позиции батальона ночью Яковлев с расчетом дежурил у оружия. Вокруг загрохотали разрывы мин, с ближайших гор по ним стреляли пулеметы.
Не дожидаясь прибытия основных сил батареи, Яковлев метким огнем уничтожил один пулемет и прибежавшему командиру батареи дал точные целеуказания. Одному орудию комбат приказал стрелять осветительными снарядами, а гаубица Яковлева уничтожала выявленные цели.
После той ночи Яковлева представили к награде.
Награжденные солдаты и офицеры батальона на двух крытых брезентом УРАЛах выехала в Гардез за получением орденов и медалей. В начале и в конце этой небольшой колонны их сопровождали и охраняли два БТР-70. Ехали в приподнятом настроении, взяв к своим автоматам только по одному подсумку, в которых было по три магазина.
В расположение бригады на окраине Гардеза приехали за час до церемонии вручения наград. Командование части ждало генерала из Кабула, специально летевшего к ним для чествования героев.
Получив красную коробочку с медалью «За Отвагу» Яковлев, повернувшись лицом к строю, четко и твердо произнес: «Служу Советскому Союзу!»
Уже в строю он приоткрыл коробочку и рассмотрел свою медаль. Серебряная и тяжеленькая, она напоминала ему о многом: о родителях, о своем городе на Урале, о своей батарее, об опасной и тяжелой службе. Этим кусочком металла он гордился за своих родителей, которые верили в него, любили и ждали его. Закрыв коробочку, Яковлев положил ее в боковой карман форменной куртки. Награжденным солдатам и офицерам командование части организовало праздничный обед.
А в это время капитан Юркин, командир минометной батареи, хлопотал о получении на складе мин для своих минометов. Он тоже был в числе награжденных, приехавших из батальона, и решил воспользоваться случаем для получения боеприпасов. Побегал по штабу бригады, собрал по заявке нужные подписи, и сейчас на складе ему загружали минами два грузовика ГАЗ-66. После обеда та же небольшая колонна отправилась в обратный путь. Две машины с минами были среди них.
Дорога к перевалу Терра была некрутой, но извилистой. Машины легко брали этот подъем. Поднялись на перевал, отъехали от части 8 км. Раньше на этом участке дороги никогда не было обстрелов и засад.
Первым выстрелом из станкового гранатомета был подбит головной БТР. Вторая граната, пробив крыло УРАЛа, застряла между педалями водителя и не разорвалась. Пулеметный и автоматный огонь слева накрыл всю колонну.
Солдаты, спрыгнув из кузовов двух УРАЛов, укрылись в кювете и начали отстреливаться короткими очередями, экономя патроны. Водители всех машин лежали здесь же с автоматами в руках.
Засада моджахедов была организована грамотно. Подбив первый бронетранспортер, они без боязни огня второго, замыкающего БТРа, методично расстреливали грузовики. А замыкающий бронетранспортер ничем не мог помочь своим. Он оказался вне зоны огня моджахедов, оставаясь за поворотом. И его бортовое оружие оказалось не нужным. Дорога узкая, справа горы, слева обрыв. Ни подъехать, ни объехать. Он смог оказать одну помощь — вызвать по радио подмогу из части.
А среди награжденных уже появились раненые. Пули моджахедов пробивали двери, кузова, бензобаки застывших автомобилей. Бензин из УРАЛов несколькими ручейками побежал вниз по дороге.
Моджахеды, чувствуя слабый ответный огонь наших солдат, предприняли атаку на обороняющихся. Она была отбита, но патронов у солдат в кюветах становилось все меньше и меньше.
Ручьи бензина достигли грузовиков с минами и бежали уже между их колесами. Все невольно смотрели на эти ручьи и представляли, что может произойти, если они воспламенятся. Мощный взрыв десятков ящиков с минами калибра 120 мм уничтожит не только их, солдат колонны, но и моджахедов, устроивших на них засаду. Что-то сорвало с места Яковлева, и он, пригибаясь, побежал по кювету к этим грузовикам. Им владела одна мысль: отогнать машины с боеприпасами задним ходом за выступ горы, куда не могут стрелять «духи» и где не течет бензин. «Только так можно спасти три десятка солдат», — думал он. Он запрыгнул в кабину ГАЗ-66. Ключи зажигания были в замке. Запустив двигатель, включил заднюю скорость и осторожно начал сдавать назад.
Яковлев был убит двумя пулями: в голову и в грудь. Так и остался лежать на руле своей машины, когда подоспела помощь из части. Реактивная батарея открыла огонь прямой наводкой, а солдаты первого батальона, спешащие из БТР, стали обходить напавших «духов».
Зацепив прострелянные машины и подбитый бронетранспортер за свои БТРы, 1-й батальон притянул их обратно к Гардезу.
