Александр Авраменко - Стальная дуга
— Ну дела…
— Ладно, Саша. Отвлеклись. Но поверь мне — Гитлер к России тянулся. Чтобы там он в Рейхстаге с трибуны не говорил о коммунистической угрозе, но РЕАЛЬНЫЕ дела сами за себя говорят. Его тоже понять можно — Коминтерн там ТАКИХ дров наломал вместе с троцкистами… Словом, собирайся. Уезжаешь.
— Куда?
— А вас не учили, товарищ подполковник, что такие вопросы задавать ВРЕДНО для здоровья? Вот приказ командующего воздушной армией, пописанный лично Новиковым. Достаточно? Дела — не передавать. Новый командир через час подъедет. Вопросы? Нет вопросов. Собирай своё хозяйство.
— Но…
— Попрощаться захотел? Не советую. Для всех ты направляешься в Москву, на курсы. Думаю, что месяца через два вернёшься обратно. Так что — не переживай. Давай, быстрее. Машина уже ждёт…
…Учёба проходила не в Москве. В так хорошо памятных Столярову сталинградских степях. Занятия шли по очень плотному графику. Минно-подрывное дело и самооборона без оружия. Вождение автомобиля, мотоцикла и тяжёлого танка. Стрельба из всех видов оружия. Как отечественного, так и вражеского. Из пистолета, автомата, пулемёта… Метание в цель ножа, сапёрной лопатки, камня и куска глины. Как бесшумно снять часового, как из подручных средств изготовить смертельную ловушку для врага, противостоять в одиночку двум, трём и больше противникам. Изучение языков. Естественно, не полностью, а расхожих фраз вроде: «Как найти такой-то дом. Где враг. Дайте, пожалуйста, поесть» и тому подобных. На польском, хорватском, немецком, сербском и прочих языках. Словом, учили выживать. И наносить врагу максимальный ущерб. Марш-броски в полной боевой выкладке. Уход от ягд-команд и карателей. Как устроить захоронку и тайник. И многому — многому ещё раз и ещё раз. Дни летели один за другим. За днями — недели. За неделями — месяцы. Красная Армия разгромила немецко-фашистские орды на Курской Дуге. Перемолола лучшие, отборные эсэсовские части. Обескровила танковые части Вермахта. Не помогли врагу ни хвалёные «тигры» и «пантеры». Ни массивные «фердинанды» и модернизированные «четвёрки». Был вновь взят Харьков, освобождены Орёл, Курск, Белгород, Брянск, Полтава, Конотоп. Советские солдаты вышли к Днепру и успешно форсировали его, устремившись к Киеву… Выпал первый снег и сразу сошёл. Затем ударили лёгкие морозцы, сковав землю плотной коркой. Близился праздник — 7 ноября. День Великой Октябрьской Социалистической революции. Пятого ноября в четыре часа утра был освобождён Киев. Столица Советской Украины и Мать городов русских… Роковое для Красной Армии место. В сорок первом и сорок втором годах понесла она огромные потери в этих местах. Шестьсот тысяч пленных в одном году и почти столько же во втором. И вот — свершилось! Над разрушенным, почти вымершем городе взвилось красное знамя освободителей. Москва салютовала героям. Расцвечивалось ночное небо искрами салютов, грохотали залпы сотен орудий. А Столяров по-прежнему учился. Да, он был офицером. Высокого звания. Но здесь он стал просто курсантом, и поблажек для него не было. Как совсем молодые восемнадцати- двадцатилетние парни он вместе с ними рыл окопы, бегал кроссы, так же стоял на часах и в нарядах. Знаков различия здесь не носили. У всех были гимнастёрки без погон. Обращались друг к другу по кличкам, пришитым на нагрудном кармане, добавляя слово «товарищ». Александру учёба давалась на удивление легко, что отмечали все инструктора. И он был в числе лучших курсантов…
…Разведшколу подняли по тревоге — срочно выехать в Сталинград и поступить в распоряжение Управления Госбезопасности. Все молча рассаживались по фанерным кузовам «студебеккеров». Новенькая красноармейская форма. Необмятые ещё погоны на плечах. У всех — «ППС», за поясом — ножи в потайных ножнах. Начищенные до синего блеска кожаные сапоги… Грузовики долго везли их по степи. Затем въехали в город. Столяров, сидевший в у заднего борта, жадно всматривался в панораму Сталинграда, по которому они ехали. Развалины, развалины, развалины… Редкие дымки из под обломков… Мёртвый город. Почти без жителей. Груды камня и кирпича, покрытые снегом… Вот «Дом Павлова», не сдавшийся, стоявший до последнего. Немцы так и не смогли взять его… Остатки элеватора… Мамаев Курган, иногда называвшийся Кровавым Курганом… А здесь он поддерживал наших на «острове Людникова», когда был в штрафниках после расстрела… От мыслей отвлёк толчок остановившегося автомобиля и громкая команда:
— Из машины!
Он, не дожидаясь пока откроют борт легко перемахнул через него и шагнул в сторону, чтобы не мешать остальным.
— Становись!
Их взвод выстроился вдоль машины, застыл по стойке «смирно». Перед ними появился моложавый генерал госбезопасности, окинул всех взглядом, затем заговорил:
— Товарищи курсанты! Нам поручена особая честь и особое задание: через два часа в Сталинграде остановится поезд товарища Сталина, следующего в Москву. Наша задача — обеспечить безопасность товарища Сталина. А если он захочет осмотреть город — так же обеспечить ему это. Вопросы? Отлично. Разойдись!..
— Первый взвод — ко мне!
— Второй взвод — налев-Во! Шагом — марш!
— Третий взвод, на месте — Стой!..
Зазвучала разноголосица команд. Командир взвода Столярова полковник Иванов, одетый в обычную шинель с погонами старшего лейтенанта, отдал резкую команду, и курсанты рысцой двинулись вниз по улице, прочь от здания ГУГБ. По пустой улице бежать было легко, и вскоре Александр заметил знакомые очертания вокзала. Как ни удивительно, но он было практически полностью восстановлено. И то радовало. Более того — чем ближе к вокзалу, тем больше становилось людей, тем заметнее, что город всё-таки восстанавливается. Пусть медленно, тяжело, поскольку всё отдано для Победы, для фронта, но всё-таки… разбираются развалины. Извлекаются невзорвавшиеся в боях снаряды, бомбы, мины. Хоронятся останки погибших под развалинами безымянных героев. А там — в новеньких лесах видно первое здание. Наверное, его построили летом, пока было тепло, а сейчас ведут наружные работы: штукатурят, красят… Александр жадно смотрел на возрождающийся Сталинград. Он воевал здесь. А теперь своими глазами видит, как разрушенный дотла город вновь возрождается из небытия…
Глава 33
Восемь дней передышки для войск, только что перенёсших невиданное по мощи и потерям сражение под Курском, пролетели для новоиспечённого подполковника Столярова мгновенно. Особенно, если учесть, что трое суток он проспал… В это трудно поверить, но иногда бывает, что человеческий организм попросту отказывается выполнять приказы мозга и отключается. Тело как бы впадает в летаргический сон, и разбудить спящего практически невозможно…[73]
Все оставшиеся дни были заполнены бесконечными хлопотами по получению личного состава, поиска техники, получения боеприпасов и горючего. Немало пришлось Столярову помотаться по полям сражений на новеньком «Додже три четверти», только что полученном заместителем по тылу. Посадив в кузов зампотеха и двоих бойцов, он исколесил, кажется, все места сражений. После его визитов из части снаряжалась команда бойцов, и те вскрывали изуродованные корпуса разбитых танков, извлекали оттуда оставшиеся боеприпасы, снимали годные для дальнейшей эксплуатации детали механизмов, и заодно исполняли роль похоронных команд. Александр осунулся, почернел от жгучих лучей июльского солнца, но его усилия всё же стали приносить свои плоды — батальон всё больше стал походить на воинскую часть, а не на сборную солянку, которой являлся вначале. Экипажи под руководством немцев изучали матчасть, командиры усиленно занимались тактикой. Повезло и в том, что к Столярову посылали лучших людей, резонно рассудив, что трофейную технику должен эксплуатировать грамотный человек. А вечерами подполковник сидел за бумагами, проклиная тот день, когда на него свалилось такое назначение, и зачастую свет в окне его дома гас далеко заполночь…
«О, мой милый Августин, Августин, Августин…» — звук губной гармошки далеко разносился над притихшим селом. Александр вздохнул, потянулся и с сожалением отложил в сторону строевую записку. Достал очередную папиросу, закурил и тут же выплюнул, ощутив на языке неприятное жжение. «Какая же это у меня сегодня по счёту? Третья пачка, никак… надо завязывать, пожалуй…» Он встал из-за стола и с хрустом потянулся, разминая затёкшие суставы. Внезапно зазвонил установленный в избе полевой телефон. Недовольно сняв трубку, Столяров выдохнул:
— Первый на проводе.
— Товарищ первый, из Штаба Армии пакет пришёл. Лично вам в руки.
— Понятно, сейчас буду…
Путь до бывшего правления, где размещался штаб отдельного батальона занял пять минут. Там его ожидал незнакомый капитан в кожаной куртке.
