Андрей Бронников - Девятая рота. Факультет специальной разведки Рязанского училища ВДВ
Не будучи знакомым с известным ныне психологическим приемом, изобретенным рациональными японцами, некто из числа третьего взвода на огромной боксерской груше большими буквами написал «Конь», и некоторые курсанты с большим удовольствием, изливая свои эмоции, ожесточенно колотили по ней кулаками и ногами очень даже профессионально. Иногда делали это демонстративно, на глазах у самого ротного.
«Конь» на коне. Старший лейтенант Анищенко А.В.
Однажды чья-то злая рука расклеила по стенам казармы картинки с изображением лошадей, да так прочно, что отскоблить их было очень трудно, тем более что картинки периодически обновлялись. Тяжкое испытание для дневальных по роте.
Рачкевич даже придумал иезуитскую месть. Он предлагал обмакнуть кисточку в хлорку и побрызгать ему со спины на китель. Но исполнителя для порчи «конского» мундира не нашлось, а сам хитрый Юрик делать этого не собирался. Видать, все-таки не столь были злы на него курсанты.
В конце октября расположение роты вновь наполнилось резким запахом новых вещей. В кубрике третьего взвода на кроватях валялись зимние и летние тельники, офицерские кальсоны — тоже зимние и летние, фуражки, портупеи и прочее обмундирование. Часть новообращенных офицеров ушла в город к своим женам и подругам готовиться к церемонии прощания с училищем и Боевым знаменем. Другая часть, прячась от последних, не высовывала носа из расположения, чтобы в последний момент позорно сбежать от необоснованных претензий на брак через забор. Словом, шла возбужденная и суетливая подготовка молодых лейтенантов к убытию в отпуск, а затем к первому месту службы.
Третьему взводу также не удалось избежать потерь. Об Игоре Головко я уже упоминал, а 19 сентября 1985 года в провинции в районе Джелалабада погиб тишайший и добрейшей души человек Алексей Турков.
Вот что о последнем бое вспоминали его боевые товарищи:
«Рота А. Туркова поднялась затемно и с первыми лучами солнца была уже на аэродроме. Заняли места в вертолетах, «вертушки» взмыли вверх и доставили экипажи в район высадки. Боевые расчеты заняли круговую оборону.
Едва группы успели занять оборону и была поставлена задача снайперам, как во дворе кишлака открылась интенсивная стрельба, чередующаяся с разрывами гранат. Стрельба прекратилась, как и открылась, внезапно. В эфире прозвучал взволнованный доклад заместителя командира роты. Замкомроты запрашивал вертолеты для эвакуации одного «трехсотого» и «двухсотого». Вертолеты Ми-8 барражировали над степью в нескольких километрах. Спустя несколько минут к подсевшей у подножия сопки «восьмерке» разведчики вынесли на пестрых афганских одеялах раненого и погибшего. Едва их загрузили на борт, как винтокрылая машина оторвалась от земли и понеслась в сторону госпиталя.
И тут появились духи, чьи спины мелькали среди кустов зеленки в 350–400 метрах.
Завязался бой в районе кишлака.
Подавив огневые точки боевиков, разведчики, действуя тройками, приступили к осмотру помещений. Четверо «духов», затаившихся в одном из сараев, бросились к калитке. Оружия разведчики у них не заметили. В это время один из бегущих впереди духов вскинул из-под накидки автомат АКМС. Что-то предпринять было уже поздно…
Одна из пуль прострелила крышку ствольной коробки автомата капитана Туркова и попала в живот…
— Женьку спасайте, Женьке помогите… — цедил сквозь зубы медленно опускающийся на землю Алексей.
Капитан Турков Алексей Валентинович умер на операционном столе медицинской роты 66-й отдельной мотострелковой бригады. Военные медики сделали все, что могли. Умер Алексей с застывшей на устах улыбкой».
Уже нет в живых Владимира Рюмина и Сергея Данилова. В ноябре 2005 года от остановки сердца скончался Николай Дубровин.
Но особо злую гримасу судьба уготовала Игорю Заверюхину. Он погиб в январе 2015 года под Дебальцево. Воевал на стороне ВСУ. Получил несколько пуль в спину, по непроверенным данным.
Вот что сообщили об этом украинские средства массовой информации:
«Заверюхин Игорь Анатольевич, майор разведки в отставке. В 1979 году служил в бригаде спецназначения в Грузии. В мирное время работал в охранной фирме, одновременно тренировал молодежь в Броварах и Большой Дымерке, давал уроки по единоборствам и тактике боя. Ездил в зону боевых действий на востоке Украины как волонтер, потом остался там на добровольных началах, чтобы обучать молодых разведчиков. Служил в 25-м батальоне территориальной обороны Киевской области «Киевская Русь».
Погиб 30 января 2015 года в районе Дебальцево в бою с боевиками ДНР вблизи с. Редкодуб (Шахтерский район). Только спустя почти месяц тело Игоря Анатольевича было передано украинской стороне. Вернуть его родным помог ветеран-«афганец» Иса Курмагамедов, боевой товарищ Игоря Заверюхина. 28 февраля 2015 года с ним попрощались в Броварах и Большой Дымерке. Прах майора Заверюхина развеян над Говерлой.
Указом Президента Украины № 722/2015 от 25 декабря 2015 года, «за личное мужество и самоотверженность, проявленные в защите государственного суверенитета и территориальной целостности Украины, высокий профессионализм, верность военной присяге», награжден орденом Богдана Хмельницкого III степени (посмертно). 25 декабря 2015 года в честь погибшего бойца назвали улицу в Броварах».
Глава 28. Азартные игры
В очередной раз учебный центр нас встретил холодными ветрами и пасмурной погодой. Это был единственный случай, когда мы всей ротой добирались по Оке на теплоходе. Курсанты вповалку спали в общей нижней каюте или развлекались тем, что черпали через иллюминатор речную вонючую воду, добавляли специальные обеззараживающие таблетки, определяя на вкус необходимую дозировку.
В Сельцы на теплоходе. Слева курсант Евтушенко, с гитарой Лавров А. Справа курсант Бальсин
Добравшись до переправы, причалили к парому и дальше добирались, как всегда, пешком. По пути «Конь» пытался заставить нас бежать, и у него получилось, тогда мы решили загнать его, помчавшись изо всех сил. Ротный только ухмыльнулся в пышные усы и рванул вперед. Короче говоря, это он нас загнал. «Конь» оказался вынослив, как конь. Мы, в свою очередь, тормознули и без команды пошли пешком, но и Александр Васильевич не стал настаивать. Видать ему эти четыре километра тоже дались нелегко.
Очень редко в учебном центре мы взводом заступали в караул, но такое случалось иногда. В моей памяти остались два таких случая. Первый оказался запоминающимся в результате гастрономических экспериментов.
В конце лета на одном из постов начали расти грибы, но только, как говорят, условно-съедобные, а именно сморчки. Во время смены часовой второго поста собирал сомнительные дары природы, которых было в избытке на его территории, приносил в караулку, и тут из них варили отличный грибной супчик по-домашнему. Только была одна обязательная особенность: варить сморчки надо было непременно дважды в разных водах, и тогда все получалось правильно и безопасно.
В карауле нас сменил четвертый взвод (1979 г.в.). То ли они уяснили неправильно наш рецепт, то ли объясняли им невнятно, но весь их караул постигла сильнейшая диарея. Благо, что все посты располагались в лесу и часовой в любой момент имел возможность скрытно побороть очередной приступ поноса под кустиками.
В целом караульная служба в учебном центре напоминала санаторную жизнь, только без медицинских процедур, не считая момент отравления грибами. Обширный двор, обнесенный высоким забором, этому немало способствовал. Прогулки на свежем воздухе, а суть два часа, проведенные на посту, сменялись вкусным обедом, после этого наступал сон-час, затем воздушные ванны, совмещенные со сладкой дремой на травке во дворе, метание штык-ножей в деревянный забор, игры в карты и прочие развлечения, кроме алкоголя и дам-с.
Азартные игры были еще одним пороком, сразившим часть курсантской братии. В этот круг попал и ваш покорный слуга. Если до третьего курса баловались только игрой в «шестьдесят шесть», то на третьем в обиход вошел так называемый «храп». Очень азартная и опасная игра на деньги. Играли везде, где только можно, с риском «влететь» и получить взыскание, но главная опасность была не в этом, а в том, что на кон выходили огромные по тем временам деньги, сопоставимые с полугодовым денежным довольствием лейтенанта. Не отдать этот долг было нельзя, ибо, как известно, карточный долг — долг чести. Играли днем и ночью, в карауле и на самоподготовке, после отбоя — в каптерке или сушилке, даже на лекциях по партийно-политическим предметам, которые зачастую проходили в составе четвертого, «чуньковского», батальона в большом лекционном зале (БЛЗ) или на занятиях по общей тактике.
