Сергей Исаченко - Где-то в Курляндии
Но зачастую трудно приходилось организовывать не только авторские заметки, но и собирать материал для собственных статей. Трудности эти состояли как в сборе нужных сведений, так и в проверке их достоверности. Порой долго не удавалось установить точно какой - либо факт, о котором говорили многие. Приходилось пробираться в то подразделение, о каком шла речь, разыскивать командира, а тот в это время или вел людей в атаку, или командовал огнем. Так что ему было не до корреспондента. В таком случае жертвовали оперативностью - пусть лучше материал опоздает на день-два, но зато уж будет достоверным.
Наступление шло успешно. Накануне Дня Советской Армии полки захватили еще один важный рубеж. Газета писала: «Наши части продолжают успешно громить врага. Воины! Еще крепче и сокрушительнее бейте фашистских захватчиков, не давайте им ни минуты передышки, уничтожайте их на каждом шагу. Ознаменуем 24-ю годовщину Советской Армии новыми победами над врагом!»
Наконец решительным штурмом дивизия выбила врага из его укреплений, заняла станцию Погостье и перерезала важную железнодорожную магистраль Мга - Кириши.
Потеряв с падением Погостья выгодные позиции, гитлеровцы предприняли несколько попыток вернуть их. Но все попытки были сорваны, фашисты не только утратили позиции, но и покатились дальше.
Лишь только наши части продвинулись вперед, начали подтягиваться тылы. Бои шли еще в километре за Погостьем, а редакция газеты была уже у станции. Кстати, слово «станция» упоминается здесь условно, так как на самом деле не было даже признаков станции - все сметено ураганом боя. Еще до штурма немцы уничтожили все постройки, взорвали полотно железной дороги и на месте Погостья была большая поляна, усыпанная битым кирпичом и кусками железа.
Редакцию устроили в насыпи железной дороги, в немецком блиндаже. Блиндаж большой, с несколькими накатами. Противник обстреливал Погостье, рвались снаряды и мины. Из блиндажа нельзя было высунуть голову. Но газета у нас набиралась, и вскоре вышел свежий номер, призывавший: «Решительно и смело взламывать оборону врага, брать гитлеровцев в кольцо и истреблять, если они не сдаются».
В нашем блиндаже жили, вероятно, немецкие офицеры. Во всех углах валялись бутылки из-под вина, консервные банки, на нарах лежали перины, одеяла, даже шелковые подтяжки висели на крючке над нарами. Пол был устлан обрывками немецких газет и журналов. Но как мы удивились, когда среди всего этого бумажного хлама нашли номер нашей дивизионки за 26 января. То ли ее занесли сюда побывавшие раньше наши бойцы, то ли каким-нибудь путем она попала к немцам - так и осталось неизвестным.
В этом блиндаже редакция проработала несколько дней. Давно уж не размещались мы с такими удобствами - все время приходилось жить в лесу, в шалашах, а то и просто на снегу. Здесь же было тепло, уютно и сравнительно безопасно хотя бы от вражеских пуль, К нам часто заходили командиры, работники политотдела, а иногда и бойцы - наши военкоры или проходившие мимо с каким-нибудь заданием. Несколько раз старший политрук Чернышев - помощник начальника политотдела по комсомольской работе - вручал здесь билеты молодым комсомольцам. Удалось нам во время относительного затишья провести здесь и совещание героев боев - истребителей фашистов - по обмену боевым опытом. Это было очень важное совещание, выступления его участников оказались ценными для газеты. В коротких, но ярких выступлениях герои боев рассказывали, как они бьют немецких оккупантов, как борются за освобождение родной земли от вражеской нечисти.
* * *
54- я армия безостановочно гнала врага. Перерезав железную дорогу Мга -Кириши, армия продвигалась вперед, к центральной магистрали - Октябрьской железной дороге на участке между Чудовом и Любанью, угрожая киришской группировке немцев полным окружением. Район прорыва армии был довольно широким, и в этот прорыв хлынули стрелковые соединения, поддержанные мощной техникой.
Армия Федюнинского наступала, и в ее составе шла наша дивизия. Заняв Погостье, части дивизии овладели деревней Шала, поляной «Сердце», развилкой дорог Шала - Кондуя, затем деревней Малиновка и вышли на рубеж Дубовик, Липовик, где у гитлеровцев были заранее возведены оборонительные сооружения.
Несмотря на начавшуюся распутицу, по колонным путям вслед за частями двигалась и редакция с типографией. Газета выходила бесперебойно в любой обстановке. Несколько раз наш автобус попадал под обстрел, дважды осколками был разбит мотор, ранен наборщик Магазов. А сколько раз мы увязали в болоте, буксовали в снегу - и все же не было ни одного случая срыва выпуска газеты.
Весь март и начало апреля 1942 года части дивизии вели ожесточенные бои. Газета быстро откликалась на любое событие, сразу же подхватывала каждую победу или подвиг героя и звала на новые боевые дела. Когда в одном из боев успешно была осуществлена танковая атака, газета выдвинула лозунг: «Тесным взаимодействием танков с пехотой удесятерим удары по врагу!». И здесь же были напечатаны статья об атаке пехотинцев, поддержанных танками, - «Совместный удар», передовица «За тесное взаимодействие с танками», статья из опыта - «Танковый десант».
Однажды головной полк потерпел неудачу. Быстро продвигаясь вперед, он не закрепился на занятом рубеже, не подготовился к отражению контратак, а когда немцы внезапно перешли в контратаку, полк не выдержал и отступил. Это послужило серьезным уроком для всех других частей, и газета выступила по этому поводу. «Немедленно закреплять каждый отвоеванный рубеж, держать его незыблемо прочно, сделать его отправной точкой для нового броска вперед - вот наш закон», - писала она.
А когда выяснилось, что некоторые подразделения слишком долго задерживались на занятых рубежах, тратили много времени на их закрепление и упускали противника, который использовал это для укрепления новых позиций, тогда газета выступила с таким призывом: «Не дадим гитлеровцам закрепляться на рубежах! Пядь за пядью освобождать родную землю от подлых захватчиков! Безостановочно преследовать и уничтожать врага!».
Сколько замечательных героев родили те бои! Формат дивизионной газеты не позволял хотя бы коротко рассказать обо всех. Но популяризации героев редакция придавала важное значение. В «Голосе красноармейца» печатались очерки об их опыте, выступления самих героев. Каждый день приносил славу новым и новым, дотоле, казалось, незаметным людям.
Дивизионка продолжала действовать, помогая воинам успешно громить врага.
Первая тревога
Как - то во время празднования очередной годовщины нашей победы над фашистской Германией в одном из учреждений Киева состоялась встреча коллектива с участниками Великой Отечественной войны. На встречу собралось много людей, среди которых можно было видеть военных в парадной форме, с орденами и медалями на груди. Выступление каждого из них присутствовавшие выслушивали с большим вниманием.
Слово предоставили полковнику Шурлакову. Он повел речь о самом начале войны, о первом военном утре в Киеве. Но когда полковник рассказал о том, как был поднят по боевой тревоге Киевский гарнизон и как на глазах у него один летчик сбил вражеский самолет над городом, случилось неожиданное. Из-за стола встал генерал с Золотой Звездой Героя Советского Союза, подошел к рассказчику и заключил его в объятия.
- Так это вы тогда были? Вы объявили первую боевую тревогу? - взволнованно воскликнул генерал. - Дорогой мой, дайте я вас расцелую!…
- Позвольте, - оживился полковник, - неужели вы тот самый летчик с красного «ястребка»?
Слушатели вначале удивленно наблюдали эту сцену, в затем с интересом окружили встретившихся случайно через многие годы участников войны. Посыпались вопросы. Все хотели знать, что же тогда произошло.
…В середине июня 1941 года Петр Шурлаков, двадцатидвухлетний юноша, до призыва в армию - активист Осоавиахима, с гордостью носивший на груди значки «Ворошиловский стрелок», ГТО и ПВХО, окончил Киевское танко-техническое училище. Вместе с несколькими выпускниками, тоже сдавшими государственные экзамены с отличием, он был оставлен в училище на должности командира курсантского взвода.
О многом мечталось в те дни молодым командирам. Подготовку приобрели хорошую, сил и энергии хоть отбавляй. Каждый жаждал скорее приложить эти знания и энергию к делу. Думали о том, как будут передавать свой опыт курсантам и сами продолжать учиться, поговаривали и об устройстве личной жизни. И хотя обстановка в мире была очень сложной, хотя в воздухе все более чувствовалось приближение военной грозы, никто из них не предполагал, что буквально через несколько дней их судьба, как и судьбы миллионов советских людей, изменится в корне.
