Максим Шахов - Японская пытка
— Кажется, дальше идти смысла нет, тут немного суше, чем в других местах, — сказал Николай, останавливаясь.
Место было несколько возвышенное. Во всяком случае, вода здесь не стояла. Только слегка подсохший ил лоснился в тусклом свете звезд. Из него там и сям торчали высокие тростины.
— Думаешь разбить лагерь здесь? — спросил Ричард, критично осматривая площадку.
— А лучшего места тут и не найдешь. Ты же сам видел.
Пришлось американцу согласиться.
— Обустраиваемся надолго, — предупредил Николай. — И убежище наше должно быть незаметным, нам предстоит здесь отсиживаться до того времени, пока японцы окончательно не свернут наши поиски.
— И сколько это может занять времени? — прищурился американец.
— На мой взгляд, максимум неделю. Не такие уж мы важные персоны, чтобы они нас искали месяцами. Ихара себе в Харбине еще наберет «бревен».
И тут Николай поймал себя на мысли, что как-то слишком легковесно и бездушно бросил слова «бревна». Ведь он сам и его товарищи еще сегодня днем были подопытными животными на адской кухне господина Ихара. А теперь он говорил о других узниках корпуса «ро» как о каких-то неудачниках и недотепах. Галицкий почувствовал неловкость перед товарищами, но по их взглядам понял, что и с ними происходит что-то подобное. Они тоже обрели свободу, перестали быть бессловесным скотом, готовым подставить шею под нож убийцам в белых халатах.
Из инструментов у беглецов имелись только нож, сделанный Галицким из супинатора, и веревки, прихваченные с места «казни» тибетским монахом. Но тем не менее работа нашлась для всех — изматывающая грязная работенка. Ножом срезали тростник, причем делали это не в одном месте, а по одному-два стебля в разных местах, чтобы в зарослях не образовались проплешины. Тростник нарезали. Ломали на куски длиной в полметра, каркас обмазывали густым илом. Из нижних частей тростника, перевязав веревками, соорудили подобие балок. Затем сделали на них настил и снова обмазали илом. Работали всю ночь не покладая рук. Сверху все надежно замаскировали тростником, воткнув стебли в образовавшееся укрытие. Теперь его тяжело было заметить даже с расстояния в пару метров. Внутрь натолкали более мягкие верхние чати растений, сделав сухую и теплую подстилку. Когда небо приобрело уже серый оттенок и звезды гасли одна за другой, обессиленные, промокшие беглецы забрались внутрь. Поручик Галицкий еще нашел в себе силы замаскировать лаз и запихать под промокшую одежду сухие листья. Они, хоть и кололись, раздражали кожу, но тем не менее вбирали в себя влагу, грели. Сон пришел быстро, даже не выставили дозор, целиком положившись на удачу, которая сопутствовала им весь вчерашний день. Ведь им казалось, что столько случайностей сошлось воедино, начиная с первой. Их, уже пытавшихся однажды бежать во время проведения эксперимента в степи, вновь всех вместе вывезли почти в то же самое место. Никто из беглецов не подозревал, что оказался участником контролируемого побега, не знал, что многие счастливые случаи и шансы, типа разболтанного косого креста, на котором висел Ямадо, специально подстроены хитроумным Ихара. Но самое страшное, что один из беглецов был завербован начальником отдела еще до побега.
Николай во сне заворочался, открыл глаза, кто-то один из четверки выбирался наружу, но кто — было не рассмотреть. Внутри темно, как в аду. Конечно, можно было позвать, спросить, но поручик абсолютно не придал этому значения. Мало ли что, человеку по нужде выйти надо. Да и усталость брала свое, Галицкого вновь сморило в сон.
Выбравшийся наружу нужду справлять не стал, сразу же нырнул в тростник, исчез в нем, растворился. Ему предстояло оставить условный знак для господина Ихара.
Глава 16
Генерал Сиро Иссии открыл глаза и не сразу понял, почему здесь оказался. Сон в необычном для начальника «Отряда 731» месте почти не принес облегчения — кололо в боку, побаливали виски.
— Черт, где это я? — пробормотал он, оглядываясь.
Он находился в салоне своего легкового автомобиля, спал на разложенных сиденьях, прикрывшись пледом. Двигатель работал на малых оборотах, из решетки автомобильной печки лился теплый воздух. Генерал-лейтенант потянулся, отбросил плед и приподнялся на локте, щелкнул рычагом, спинка сиденья поднялась. Теперь он мог видеть происходящее возле машины. Ихара и охранники уже бодрствовали после ночи, проведенной в кузове грузовиков. Генеральский водитель уже готовил кофе на спиртовке. Все остальные довольствовались сухим пайком, грызли галеты, запивая их водой. Генерал застегнул ворот мундира, подтянул пояс, глядя в зеркальце заднего вида, поправил прическу и надел головной убор. Перед подчиненными следовало выглядеть подтянутым. Солдаты и вольнонаемные охранники тут же отдали честь, лишь только генерал выбрался из машины. И лишь штатский Ихара вытянулся в струнку, прижав руки по швам.
— Доброе утро, ваше превосходительство, — громко проговорил он, и его голос, подхваченный ветром, растворился в бескрайней степи.
— Доброе утро, господин Ихара, — генерал улыбнулся помятым после сна лицом. И тут же кивнул солдатам — вольно, занимайтесь своими делами.
— Я связывался с «отрядом» по рации… — принялся докладывать Ихара.
— Доложишь потом, мне себя в порядок привести надо.
То, что генерал назвал начальника отдела на «ты», было хорошим знаком. В плохом настроении начальник «Отдела 731», наоборот, становился предельно корректным в обращении с подчиненными. Он не обзывал их бранными словами, не кричал и не топал ногами, но тогда в его голосе проступали угрожающие нотки, подобные шипению змеи, а глаза стекленели и делались неподвижными. И солдаты, и вольнонаемные дружно отвернулись, когда генерал принялся расстегивать штаны. Он бы, конечно, предпочел не испражняться при подчиненных, но что поделаешь, степь, лишенная растительности. Чтобы скрыться с глаз, нужно идти до самого горизонта, а зайти за грузовик Сиро Иссии считал ниже своего достоинства. Так могла поступить последняя деревенщина. Водитель полил генералу на руки теплой водой, подал полотенце.
— Теперь докладывай, — обратился начальник к Ихара.
— Я передал ваш приказ, из харбинского гарнизона нам выделили для поиска беглецов два взвода солдат. Они прибудут сюда к десяти часам утра. Какие будут распоряжения, ваше превосходительство?
Сиро Иссии хищно улыбнулся.
— Руководить поисками поручаю, естественно, тебе. И постарайся не найти их сразу. Но при этом не раскрывай контролируемость побега перед солдатами-поисковиками. Все должно быть по-настоящему. Боевые патроны должны убивать, как и отравляющий газ. Чума, тиф, оспа — тоже не игрушечные.
Ихара удивленно приподнял брови, и щелочки его узких глаз расширились.
— Ваше превосходительство, я правильно вас понял?
— Абсолютно правильно. Ведь это же вы говорили мне, чтобы заурядный человек мог поставить мировой рекорд по бегу, за ним должен гнаться молодой тигр или свора бешеных собак.
Сказав это, генерал-лейтенант повернулся и посмотрел вдаль.
— Интересно будет узнать, кто окажется прав в нашем вчерашнем споре, кто выиграет несделанную ставку? — спросил Ихара.
Генерал, продолжая смотреть на видневшееся вдалеке солончаковое озеро, произнес:
— Хотел бы ошибиться, но, по-моему, невдалеке нас ожидает четыре окоченевших трупа.
— А я уверен, что нет.
Водитель напомнил:
— Ваше превосходительство, завтрак готов.
Генерал в одиночестве устроился за раскладным столиком, попивал кофе, ел палочками рис из пиалы. Окончил трапезу небольшой рюмочкой саке. Она очень приятно пошла на свежем воздухе. Как и обещал Ихара, около десяти часов утра на горизонте показались две грузовые машины. Теперь можно было выдвигаться. Ихара забрался в кабину грузовика, а генерал ехал в своем легковом автомобиле с желтым флажком на капоте в конце колонны. Маршрут уже был заранее проложен по карте, он совпадал со вчерашним движением облака отравляющего газа. Ведь именно под его прикрытием уходили беглецы. Сиро Иссии озирался, пытаясь увидеть в степи окоченевшие трупы, хотя бы три, а не четыре. Ведь завербованный информатор не обязательно держался с другими до конца, мог рвануть в сторону, чтобы спасти себе жизнь. Ясное дело, при таком исходе Ихара его бы не пощадил, снова бы бросил в топку опытов. Но генерал верил, что инстинкт самосохранения у большинства людей, а тем более у «бревен», преобладает над разумом. Стремление сохранить себе жизнь в данный момент всегда возьмет верх над будущими угрозами. Ему даже вспомнился афоризм, придуманный Ихара: «Человеку свойственно думать, смерть — это то, что случается исключительно с другими, но никак не с ним самим». Однако по всему выходило, что был прав Ихара: «бревнам» удалось уйти, избежать встречи с ядовитым желтым облаком. И это радовало, эксперимент обещал стать успешным, к тому же командующий Квантунской армией уже пообещал перечислить первый транш финансирования. О том, что побег контролируемый, достоверно знали лишь сам генерал, командующий и инициатор эксперимента Ихара. Солдаты и вольнонаемные могли лишь догадываться об этом. При этом, ясное дело, о своих догадках помалкивали. Люди, служившие в «Отряде 731», отличались молчаливостью, когда речь заходила о делах службы. Болтливых Сиро Иссии не жаловал. Они прямиком отправлялись или в действующую армию — или в родную японскую деревню, где крестьяне в военное время еле сводили концы с концами. Так что преждевременной утечки информации генерал-лейтенант не опасался. Чистота эксперимента основывалась на том, что беглецы не подозревали — им предоставили шанс уйти.
