Юрий Мещеряков - Панджшер навсегда (сборник)
Возвращались в Руху не так быстро. КамАЗы шли степенно и мощно, широкие просторы и долгие дороги – это их среда обитания, и даже загруженные под завязку боеприпасами, они лишь чуть присели на рессорах, но от этого только веселее заработали дизельные моторы. Механики-водители Ремизова приноровились к КамАЗам, и их гусеничные «двойки» вполне вписывались в автомобильную колонну. Командир взвода шел в середине, предоставив место в голове своему заместителю сержанту Варгалионку. Остановки на привал не планировались, кроме одной в Гульбахоре, перед входом в Панджшерское ущелье. Ремизов, как старший колонны, должен был встретить дополнительно еще три БМП роты для охраны машин с боеприпасами при прохождении ущелья и получить добро от командира полка на дальнейшее движение.
Пройдя Чарикар, свернули с шоссе направо и пошли на северо-восток по грейдерной дороге, как раз в сторону Гульбахора. Там уже начинались предгорья, местность, как огромный стол, приподнялась с одной стороны, ближе к горам из ее плоскости стали вырисовываться сопки и пологие отроги. На одной из таких сопок стоял сторожевой пост, усиленный танком из их полка.
Грейдерная дорога – тот же самый проселок, но широкий и регулярно обрабатываемый армейской дорожно-строительной техникой, за ее состоянием постоянно следили, иначе танки, БМП и прочая «броня» за неделю превратили бы ее в стиральную доску, покрытую толстым слоем коричневой глинистой муки. В этот день после ночного дождя дорожной пыли не было, а поэтому к запаху дизельных выхлопов вкрадчиво примешивались запахи утренней свежести. Но, как ни смотри на состояние дороги, это не Кабульская трасса. Теперь груженные под завязку КамАЗы шли тяжело, переваливались, пыхтели и даже ревели на подъемах, только БМП скакали, как резвые жеребцы, по ухабам и выщерблинам. Вгрызаясь гусеницами в податливый грунт, они наконец-то почувствовали себя в родной стихии, дали бы им волю, и они полетели бы над этой дорогой, но ведь не все люди знают, что они ласточки, что они умеют летать. И тем не менее у «двоек» нашлись оппоненты. Пара бронетранспортеров пристроилась к колонне давно, но обгонять ее на трассе не пыталась (и так хорошо шла) и нельзя (комендачи могли арестовать нарушителей), а вот на грейдерной дороге они решили показать, на что способны. У них все получилось, и Ремизов снисходительно посмотрел вслед заносчивым лихачам.
Остановка предполагалась после кишлака, перед самым входом в Панджшер, местность там хорошо просматривалась, над ней возвышался тот самый сторожевой пост с красноречивой танковой башней поверх бруствера, там их ждала встреча. Место для сторожевого поста было выбрано удачно, весь кишлак, подходы к нему – все как на ладони, и вход в ущелье находился под его контролем.
Гульбахор, расположенный в плодородной долине, жил полнокровной жизнью, он чем-то походил на Руху, наверное, своим многоярусным строением, но только раза в два, а может, и в три больше. А еще в кишлаке жили люди. Ни в Рухе, ни во всем ущелье, вплоть до его сердцевины, до Малого Панджшера, стараниями Ахмад Шаха жителей не осталось, здесь же они непрерывно сновали по улочкам и переулкам, по дуканам, копошились в виноградниках, отчего кишлак казался большим оживленным муравейником. На самом верху кишлака располагался обычный глинобитный дом. Он ничем не отличался от других домов, кроме того, что вокруг дома на растянутых веревках сегодня сушилось белье, и это показалось Ремизову удивительным, настолько непривычными стали для него картины обыкновенного человеческого быта.
В самой середине кишлака прямо по ходу движения колонны раздался внушительный взрыв, над дувалами поднялось тяжелое облако серо-коричневой пыли.
– «Головной», я – «Горнист-3»! Что у тебя, докладывай!
– Я – «Головной»! БТР на мине подорвался, – прохрипел в наушниках Варгалионок. – Вокруг тихо, люди все попрятались.
– Это плохо, веди наблюдение. Орудие к бою!
– Бсть! Уже готово!
– Препятствие для колонны есть? Мы пройдем?
– Пройдем.
– Жми на выход из кишлака. Там нас встречают. Передашь колонну «Горнисту-2» и будешь ждать моих распоряжений. Как понял, прием?
Колонна, хотя и медленно, но все-таки не задерживаясь, проходила Гульбахор. Бронетранспортер после подрыва развернуло не очень сильно, он не мешал движению. Левого переднего колеса у него не было, на его месте торчала обрубленная полуось. Его напарник стоял тут же, вращая башней в разные стороны, готовясь, если потребуется, к открытию огня из спаренных пулеметов. Ремизов подъехал к ним, когда из люка подбитой машины доставали водителя.
– Мужики! Что у вас?
– Что-что, на мину наскочили, – бросил раздосадованный и не очень приветливый лейтенант.
– Откуда она здесь, посреди кишлака?
– А хрен ее знает. Танкистам, козлам этим, роги поотшибать надо. Проспали закладку. Вон водилу моего контузило, пару костей точно сломал, голову разбил.
Словно услышав критику в свой адрес, раскатом орудийного выстрела отозвался сторожевой пост. Ремизов только успел приподнять голову, и на его глазах на месте дома с развешанным бельем образовалось густое коричневое облако, а следом с запозданием донесся оглушительный разрыв танкового снаряда.
– Что они делают?
– Казнят.
– Кого?
– Кишлак.
Жерло орудия склонилось ниже, указывая на низкие террасы, и начало медленное движение против часовой стрелки. Вот оно остановилось, нащупывая цель, нет, двинулось дальше, снова остановилось. Выстрел! Еще один дом стал облаком, и на его месте, как уродливые язвы, показались дымящиеся свежие руины. Жерло танкового орудия продолжало свое безостановочное движение. Вокруг раздавались истеричные женские крики и вопли, человеческий муравейник пришел в неописуемое и беспорядочное движение. Глаза у Ремизова расширились, и он стал похож на растерянного зайца из мультика про Винни-Пуха.
– Парень, ты что вылупился-то, расслабься.
– Но ведь… – И он осекся, он не знал, что тут вообще можно сказать.
– Все нормально, все по правилам. Они отвечают за все, что происходит в их кишлаке. Это негласный договор. Так пусть отвечают! – На последнем слове лейтенант рявкнул, его перекошенное лицо налилось кровью. – Пусть отвечают! Сегодня утром саперы проверили дорогу, и мин не было, понимаешь, не было! Ее поставили от силы час назад, средь бела дня. Весь кишлак об этом знал. Понимаешь?!
– Да, я понял. – И он на самом деле кое-что понял, но тут же почувствовал, что опять ничего не понимает, потому что десятки людей в паническом страхе бежали к ним. Они ложились на землю под его машину, прислонялись к каткам и гусеницам.
– Что они делают?
– Не видишь, что ли. Они боятся, они спасаются, прячутся. Только боятся они не нас. – они боятся танка и сторожевого поста.
– Но мы ведь тоже шурави?
– Мы шурави, но другие. Они знают, что мы их не тронем. Они даже знают, что мы в принципе добрые и защитим их, если будет надо.
– Я ничего не понимаю.
– И понимать нечего. Война здесь. Вот и все понимание. – Незнакомый лейтенант вздохнул. – Ну, мы трогаемся.
– Помощь не нужна?
– Нет. Раненого довезем. А БТР, он и без колеса БТР, на трех осях доберемся.
Колонна прошла кишлак к месту сбора в указанном месте. Ремизов связался с «Горнистом-2», и они двинулись в путь. На сегодня приключений было достаточно.
* * *– Второй взвод! Оружие к осмотру!
– Оружие к осмотру!
Дробно защелкали открываемые затворы. Ремизов вместе с заместителем командира второго взвода проходил вдоль строя за спинами первой шеренги, заглядывая в каждый казенник, изредка беря чей-либо автомат в руки и рассматривая канал ствола на свет.
– Осмотрено… Осмотрено… Осмотрено… Че-орт! Что это такое! – первоначальный возглас удивления разразился громовым командирским окриком. – Вы что мне показываете?! Это ржавчина! Это грязь! Когда до вас дойдет, что в бою солдат может рассчитывать только на свой автомат. А уже потом, если повезет, на товарища. И только потом, когда отбито первое нападение, – на своего командира. Колодин, что ты собираешься делать, когда твой автомат заклинит, разорвет? Что? Что ты собираешься делать?
– Я…
– Что я? Где твои мозги, чем ты думаешь? – Ремизов не на шутку разъярился. – В плен собрался? Кому ты там нужен? Тебе яйца отрежут и бросят подыхать среди гор.
– Я… Нет…
– Что ты? Что нет? Мать на кого бросишь? О твоей сестре кто позаботится? А кто о тебе самом позаботится, на кого ты рассчитываешь, кто он, твой спаситель?
– Вы, товарищ лейтенант, – просто и искренне, и совершенно неожиданно для самого себя ответил солдат. Так неожиданно, что командирские эмоции как-то сразу потускнели, а Ремизов сам принялся заинтересованно рассматривать этого мешковатого вида бойца из другого взвода.
– Дурак ты, братец. Автомат – вот твой спаситель. А на мне только общая организация твоей жизни в ближайшие полтора месяца.
