Шон Горн - Исповедь тайного агента
Полицейские просто разбежались, армия перестали подчинятся правительству и заняли выжидательную позицию. Все армейские подразделения находились на местах своей дислокации и организовали круговую оборону.
Никто не мог предсказать, что будет завтра. Я даже не мог предположить, что ситуация обернется так. Но нажимаешь на курок, то всегда происходит выстрел. Я и мои ребята нажали на этот курок, выстрел произошел, но рикошет задел то, что мы никак не ожидали. Он повредил всю государственную систему этой страны. Я собрался вылетать из этого государства на следующий день, несмотря на уговоры коллег остаться до конца. Многим из них показалось, что я просто струсил. Но мне это было на руку, на труса никаких подозрений пасть не должно. А у меня впереди были еще две операции. И я был обязан их провести. Теперь это было не так легко. Наша первая операция наделала столько шума. За нами теперь будут охотиться спецслужбы США, а это не дилетанты. Они поставят все на ноги, чтобы выяснить кто провел эту операцию и кто подставил их страну. Кроме этого за нами будут охотиться и наркокартели, ведь они никогда не смиряться с потерей колоссальных доходов.
Таким образом мы нажили себе двух врагов и еще не известно — кто из них страшнее. Но как говориться:
— Волков бояться в лес не ходить.
Мы знали на что идем и кто будет нашими врагами. Мне даже хотелось прервать проведения других операций и об этом я хотел поговорить с командиром моей группы. Когда я вернулся, из охваченной революцией страны, к себе в гостиницу, то спустился в бар.
Мои менее удачливые коллеги бросились ко мне с расспросами. Я как мог отвечал на них. Многие с большим вниманием слушали меня и хотели завтра вылететь на место событий. Но это было уже не возможно, аэропорт страны был в руках революционеров и все рейсы были прекращены.
По телевизору показывали как государственные чиновники в страхе бежали из страны, во главе с президентом. Лидеры оппозиции взяли власть в свои руки. И что характерно для всех стран Латинской Америки кругом сразу же появились портреты Че Гевара, ведь именно он был лидером этого континента. Ряд журналистов обратился ко мне с вопросами:
— Почему я покинул эту страну, ведь это самое интересное для журналиста место?
Но я дал понять, что в первую очередь — моя цель собрать как можно больше информации о реформах нового революционного правительства, именно в этой стране. А в другую страну я просто полетел, поддавшись натиску со стороны моего приятеля журналиста. Судя по их взглядам я понял, что они мне не очень верят, а считают меня трусом. Что и следовало ожидать. Другой бы стал оправдываться, но только не я. У меня была абсолютно другая и не понятная для них задача. Ведь я был человек по приказу которого и заварилась вся эта каша. События развивались столь стремительно. Что предсказать их никто не мог. Вся Латинская Америка забурлила, то в одной, то в другой стране происходили стихийные демонстрации оппозиции. Люди выходили на улицы, брали в руки оружие. Во многих странах войска были приведены в полную боевую готовность. Полицейские разбегались. Они боялись быть растерзанными толпой. Удивительно было то, что наша операция против связанного с правительством наркокартеля привела к таким последствиям, ведь задача моей группы была только уничтожить наркокартель и отвлечь внимание от другой страны, где мы и планировали провести революцию.
Мне надоело общение с приятелями журналистами и я ушел в свой номер. Сбросил с себя пропахшую дымом одежду, я принял душ. Теплые струи воды скользили по моему телу и смывали пот. Мне казалось, что я очищаюсь от всего того, что я увидел. Крови, дыма, криков и стонов раненных людей. Ибо организатором всей этой бойни, как это не страшно был я и моя группа. А сколько еще погибнет людей в результате этой операции не возможно подсчитать. Я вышел из душа и решил позвонить моей жене. Ведь она волновалась за меня, а ее положении это было опасно. Но сначала я решил позвонить отцу. Его телефон не отвечал, позвонил маме опять та-же история.
Внутри что-то оборвалось. Я почувствовал какую-то внутреннюю напряженность. Набрал телефон жены. Она ответила. Но то, что я услышал сильно меня взволновало. Нет с женой было все в порядке, а вот в посольстве моей страны творилось, что-то не понятное. Все военные работники посольства были отозваны на совещание. Моя мама поехала вместе с отцом. Он ее как мог отговаривал, но надо знать мою маму. При ее доброте и нежности, она имела очень твердый характер и могла настоять на своем. Больше никакой информации о них она не имела. Меня все это сильно расстроило. Я позвонил нашему послу. Он мне ответил, что это не телефонный разговор, но очевидно нас всех ждут в скором времени очень серьезные события. Он дал мне телефон по которому я смог позвонить отцу. Я услышал голос отца и сразу все понял. Скоро в нашей стране будет война. Как и все прибывшие военные дипломаты, после совещания отец был назначен в генеральный штаб. Всю жизнь я буду помнить его последние слова:
— Сынок позаботься о брате и сестре.
Я понимал, что он ничего не скажет мне больше. Война уже была на пороге и все телефоны, подлежали прослушиванию. Поэтому я ответил:
— Не волнуйся папа, все будет в порядке.
— Вы еще с мамой будете нянчить ваших внуков.
— Хорошо бы — ответил он и разговор прервался.
Налив виски я залпом его выпил и задумался. Конечно всем ясно было, что война будет неизбежно, но что так скоро вряд ли кто мог предположить.
Если бы мир не изменился за эти годы, если бы существовал лагерь социализма и великая страна, которая могла сдерживать всех агрессоров — войны бы не была. Но лагеря социализма больше нет, а великая страна сама раздирается на части локальными войнами и не может больше помогать своим бывшим союзникам. Обидно, стыдно и горестно. Кому нужна такая демократия, которая бросает на растерзание других стран своих союзников. Я закурил, мне было очень тяжело. Вспоминалась наша столица. Столица прекрасного государства, с прекрасным народом, с великолепными проспектами и фонтанами. Теперь все это будет в развалинах. Теперь вокруг будут кровь и слезы!
Мне в голову пришла простая и удивительно, правильная как мне показалась мысль. Чем больше я проведу операций в Латинской Америки, тем больше смогу помочь моей стране. Вряд ли США начнет войну если рядом с его границами будет не спокойная обстановка. Я решил, во чтобы то ни стало провести оставшиеся две операции. Может быть это как то задержит принятие решения о начале войны.
Война могла начаться со дня на день. А мои самые близкие мне люди были там, где может быть завтра или после завтра запылает огонь.
Мои мысли пришли в порядок. Вечером я встретился в условном месте с командиром моей группы. Он подробно рассказал мне о проведенной операции. По его словам все прошло, как мы и планировали. Место лагеря было заранее заминировано дистанционными минами. По его команде произошел подрыв, а затем с подготовленных позиций кинжальным огнем из пулеметов и гранатометов были уничтожены все выжившие после взрывов.
Однако ни о каком точечном ударе речи идти не могло. Но эта была моя война, а в войне всегда погибают.
Если ты уничтожаешь врага, который приносит гибель сотням тысяч людей и вместе с ним погибают ни в чем не повинные люди, то все равно эти жертвы меньше, чем те которые мог нанести твой враг. Таким образом ты сохраняешь от смерти сотни тысяч людей, обрекая на смерть десятки. Вот и получается, что ты несешь пользу одним, уничтожая других. Это страшная арифметика особенно тогда, когда ты осознаешь, что все это делается по твоему приказу.
Мы подробно разобрали всю операцию от начала и до конца и пришли к выводу, что привлекать всю команду к следующей операции не имеет смысла. При той мощи огневых средств, которые мы использовали хватало и половины группы. Тем более, что огонь открывался после подрывов мин. Когда в лагере противника возникала паника.
Мы долго сидели и размышляли о проведении двух оставшихся операций. Провести их надо было обязательно, но сейчас я уже не сомневался, что по нашему следу шла самая сильная в мире разведслужба США, а вместе с ней и наркокартели у них было много информаторов везде, а поэтому в любое время они могли выйти на наш след.
Две оставшиеся операции мы решили провести одновременно разбив нашу группу на две части. Операции должны были пройти в течении двух дней. Я сказал об этом командиру. Он задумался:
— Знаешь, если бы я не знал о том, что ты не имеешь опыта в проведении специальных операций, то не за что бы не поверил в это. Твои мысли говорят мне о том, что ты готовый офицер оперативного отдела и твоя специальность именно проведение и планирование диверсионных операций.
— Я с тобой полностью согласен, да и сам я хотел это предложить.
