Альберт Зарипов - Дембельский аккорд 1
— Не-э пацаны… вам лучше встать, а то сейчас…, — вполголоса проговорил мой бывший солдат Шатульский, уже опустив ноги на пол и подтягивавший штаны.
Те военнослужащие, кому довелось служить со мной раньше в бригаде, уже отлично знали мои методы ускоренного подъёма всего личного состава на утреннюю физическую зарядку. именно поэтому Шатульский, Москаленко и кто-то ещё хоть неспешно, но всё же одевались. А остальное сонное царство нужно было основательно взбодрить.
— Принеси-ка мне водички, пожалуйста. Можно фляжку, а ещё лучше — ведро и кружку, — попросил я дневального. — Хотя… Повернись-ка…
Я вовремя заметил то, что у дневального под рукой, вернее на поясе висела фляга. Правда, не с водой, а с холодным чаем. Открутив крышку, я направился к первой справа кровати. Как оказалось, она принадлежала сержанту контрактной службы Соколову, который знал меня ещё больше, то есть с первых дней моего появления в бригаде. Сейчас он и так уже лежал на своём ложе с широко открытыми глазами, явно демонстрируя мне своё окончательное пробуждение ото сна. Но когда я направился именно к его, то есть ближайшей ко мне кровати, тогда моё намерение было им понято очень даже хорошо… Соколов быстро соскочил на пол и поспешно откинул своё одеяло на спинку кровати.
— Товарищ старший лейтенант! Ну, зачем же так? Ведь я же контрактник, почти прапорщик, — начал возмущаться он. — А вы меня как…
Подорвавшийся с кровати «почти прапорщик» как своим громким голосом, а ещё больше личными действиями подал очень хороший пример для своих ближайших соседей, и я направился уже к четвёртой кровати.
— Эй, вы! Дембеля хреновы, а ну-ка подъём, а то вас сейчас дождик польёт! — заорал на всю палатку Соколов. — Ага!.. Что я вам говорил?
Вторя контрактнику, из под струи холодного чая раздался дикий вопль… Этот дед оказывается действительно спал и пробуждение его было, по моему, самым ужасным в его жизни…
Через две-три секунды с кроватей повскакивали все любители утреннего сна. Подъём личного состава был успешно осуществлён и теперь мне следовало направить их на физзарядку.
— Построение на дороге через две минуты, — скомандовал я. — Время пошло!
— А как же оправление естественных надобностей? — поинтересовался чей-то голос.
— Вот там то и оправитесь! — пошутил я, отыскав глазами подходящий ускоритель дембельского состава.
Вид железной кочерги в моих руках произвёл нужный мне эффект и через несколько минут дедушки уже стояли вместе с контрактниками на дороге. Я подождал пока военный строй не обретёт окончательную форму, после чего назначил руководителя, который и должен был провести зарядку.
— Соколов! Ты — старший! Проведёшь зарядку, двадцать минут бега, ещё двадцать минут на силовые упражнения. Возвращаетесь без десяти семь. Вперёд!
— Товарищ старший лейтенант, а почему я? — попытался отбрыкнуться контрактник.
Я слегка повысил голос:
— Ты же у нас почти прапорщик! Завтра будет кто-то другой. Бегом марш!
Под дробный стук солдатских сапог рота растворилась в предрассветной мгле. Из соседних палаток на улицу вышли только дневальные и дежурные. Быстро выкурив свои сигареты они тут же вернулись к теплу буржуек.
Мне было понятно, что и наши солдаты не будут все сорок минут бегать, прыгать и махать руками. Наверняка они найдут для себя какое-нибудь укромное местечко, чтобы всеобщим перекуром заполнить отведённое им время для повышения своей физической немощи. Но эти огрехи можно будет исправить, начиная с завтрашнего дня. А на сегодня было достаточно и того, что они «почти сразу» проснулись и оделись, построились и побежали вперёд за своим здоровьем.
Чуть попозже у меня состоялся серьёзный разговор с командиром нашей первой роты, которому я рассказал про всё: начиная с приказания убрать палатку и заканчивая сегодняшним подъёмом на физзарядку. Но в самых ярких красках я воспроизвёл особенно задевшее меня высказывание оборзевшего дембеля относительно стараний майора Абрамова, попыток капитана Пуданова и тщетных потугов старшего лейтенанта Зарипова.
Ротный внимательно и терпеливо выслушал меня. Как и следовало того ожидать, более всего его задели воспроизведённые специально для него гнусавые интонации моего, то есть вчерашнего голоса обнаглевшего дембеля. Командир роты помолчал с полминутки, после чего двинул желваками и негромко выругался.
— Ах, вы бл. ди! Прямо так и сказали?
Я даже немножко обиделся:
— Саня! Ты что мне не веришь?! Да это стадо нужно драть как сидоровых коз! А то они сейчас испортят нам всю молодёжь, и мы будем мудохаться с ними всё оставшееся время! А эти дембеля будут на гражданке водку пить, баб пороть и смеяться над нами.
— А что ты предлагаешь? — вскипел Пуданов. — Старшина в роте отсутствует. Контрактники не хотят работать на должности старшины. Цветков — на охране. Вжиков — на поисках водки. Варапаев сегодня или завтра опять едет в командировку, потом — в отпуск. Зампотеха у нас нет. Замполита и заместителя по боевой подготовке тоже нет! Остаёмся только ты да я. И что мы сможем сделать вдвоем?
Однако у меня уже имелся подходящий вариант…
— Послушай!.. Мы медленно-медленно спустимся с холма и неторопливо, но основательно вздрючим всё стадо! — вспомнив старый анекдот я рассмеялся, а затем перешёл на серьёзный тон. — А то потом уже поздно будет! Надо начинать прямо сейчас, с этой же минуты. Ты же сам говорил, что через день-два привезут молодых, и на виду у зелёных духов мы должны приводить охреневших дембелей в чувство. Но всё это надо будет делать строго по Уставу, чтобы молодые уважали нас с первого же дня.
Моя бурная речь закончилась… И я ждал теперь реакции командира роты…
— Ну, давай! — согласился ротный, по-прежнему пребывая в озабоченном состоянии. — Только надо договориться как и когда это делать. Я сегодня заступаю дежурным по ЦБУ, а ты завтра-послезавтра в караул пойдёшь.
Выход из сложившейся ситуации был чрезвычайно прост и эффективен…
— Давай так. Когда тебя нет, я буду их застраивать, ну и наоборот. Когда мы оба находимся в расположении роты, ты держишь под контролем контрактников, а я — свою группу и всех остальных дембелей. Но при этом не должно быть никаких поблажек. Никому! В роте никто не болеет лёжа в кроватях и всех калек отправляем в медпункт. На все приёмы пищи нужно идти всей ротой, а не повзводно или вообще мелкими группами, как они это сейчас делают. Пищу в котелках в палатки никому не приносят, даже дневальным и дежурному.
— А как же мы их наказывать будем? — задумался Александр Иванович. — В яму сажать? И так уж людей не хватает. Объявлять наряды? Они и так уже через день в караулы ходят.
— А можно в виде штрафа им дни набрасывать, — предложил я. — Одно нарушение дисциплины передвигает увольнение на один день назад. Сейчас нужно составить список очерёдности увольняемых и от него уже плясать. Встречать Новый Год здесь, наверняка, никто не захочет.
— Надо ещё матчасть у них принять. — добавил Пуданов. — За каждым водителем числится БТР, за башенными стрелками — два пулемёта и прочие ЗИПы. За ночными автоматчиками — НСПУ и так далее. Тут ещё с увольнением дел невпроворот. Надо уже списки подготавливать.
Тут наша входная дверь распахнулась, по свойски впуская в вагончик писаря Корнюхина.
— Товарищ майор, я пришёл расписание дописывать, — сказал он, по-хозяйски усаживаясь за стол.
— Разрешите начать, товарищ майор? — спросил я Пуданова и после утвердительного ответа обратился к бойцу. — Иди сюда…. тело, погруженное в анабиоз. Ты, наверно, уже забыл что такое строевая стойка. Не помнишь, что прежде чем зайти к командиру роты, нужно постучаться в дверь и спросить «Разрешите войти, товарищ майор», после чего представиться «Рядовой Пупкин». Ну-ка вперёд.
Канцелярский писарёнок был ошарашен настолько сильно, что даже сразу и не понял того, чего же именно от него хотят. С широко раскрытым ртом он лишь растерянно хлопал своими покрасневшими глазёнками и не мог подняться с места. Всё-таки раньше так невежливо и без должного почтения с ним никто не обращался, и поэтому только лишь мой агрессивный тон помог ему окончательно прийти в себя, и слегка приподняться со стула, а моя сильная рука, энергично взявшая его за шкирку, подсобила ему своевременно добраться до двери и вовсе выйти вон…
— Товарищ майор! вы меня совсем прогнали? я вам больше не нужен? — ошарашенно прокричал он Пуданову в окно, так и не решаясь войти в вагончик.
Наблюдая за испуганной реакцией Корнюхина, командир роты громко рассмеялся и всё же обнадёжил своего штабного специалиста:
— Да ты не бойся!ты мне ещё пригодишся… Это тебя учат, как нужно правильно в канцелярию входить…
— Уф-ф… — Облегчённо выдохнул бумажный «разведчик-радиоспециалист», на радостях пошарил взглядом по сторонам, ничего не нашёл и всё-таки неумело перекрестился. — Ой…напишу маме, чтобы ещё одну свечку поставила…
